Ингар Йонсруд - Братство

— Вот как, — сказал Фредрик, изучив их. — Вы не заблокировали телефон после кражи?

Рибе улыбнулся.

— Нет, к сожалению. Мы были вовсю заняты планированием предвыборной кампании. Да и не только этим. Еще разработкой нашей новой правительственной политики.

Рибе снова перевел взгляд с полицейских на советника, явно намекая на то, что Фредрик никак не сможет понять, что это означает.

— В таких случаях подобные мелочи… Быстро забываются.

Фредрик показал на Андерсена через плечо.

— Я подумал: не поэтому ли вы держите при себе таких, как он?

Писк из-за спины свидетельствовал о том, что Андерсен обиделся. Рибе поднял брови и громко засмеялся. В это время он повернул чашку на сто восемьдесят градусов, так что ее ручка указывала прямо на грудь Фредрика.

— Уж не под подозрением ли я?

Фредрик пропустил это мимо ушей.

— Вы знали, что мы придем с этим вопросом? Раз все бумаги лежали готовые?

— Предпочитаю толковать это как «нет», — ответил Рибе и продолжил. — Это было нетрудно. Мы, политики, всегда должны держать все дела в порядке. На нас много кто охотится. Пресса. Политические противники. Всезнайки, — он многозначительно посмотрел на Фредрика. — Мы находимся в том занятном положении, когда вынуждены документально подтверждать свою невиновность, — он перевел взгляд с Фредрика на Кафу. — Своего рода политическое сальто-мортале.

Примерно полминуты они сидели, не отрывая глаз друг от друга. Фредрик подумал, что Симон Рибе выглядит моложе, чем на собственном портрете. Вероятно, в этом и была его цель. Это помогало Рибе казаться вне времени. Во всяком случае, это точно не было совпадением. В этом кабинете вообще не существовало никаких совпадений.

— Должен сказать, я удивлен, что вы решили впустую потратить утро в моем кабинете. Вся нация ожидает от вас, что вы отыщете эту общину, знаете ли…

Слова Рибе повисли в воздухе. Фредрик сдержанно улыбнулся.

— Нация также ожидает, что найдут виновных. Знаете ли.

На этом Фредрик встал и протянул политику руку.

Рукопожатие Рибе было ледяным.

— Приятно было познакомиться, фрёкен Икбаль, — сказал политик. — Рубен вас проводит.

Ответ был прямо у них перед носом. Он понял это, стоя у доски в полицейском отделении, с копией заявления Симона Рибе в руках. Он знает, где скрывается община!

Девять минут спустя Кафа, заведя двигатель служебной полицейской машины, сидела за рулем и направлялась через Тёйен в сторону площади Карл-Бернерс-пласс, пока Фредрик пытался отрегулировать сиденье. Опять это чертово колено.

Серый день готов был вот-вот превратиться в тягостный вечер, и парк Тёйен за окном выглядел совсем бесцветным, если бы не пара бегунов.

Кафа резко нажала на тормоз, чтобы пропустить переходившего улицу Финнмарксгата пешехода.

— Что? Откуда ты знаешь?

Наконец сиденье встало на место.

— Я давно это знаю. И ты, кстати, тоже. Просто мы этого не понимали.

— Так-так?

— Плантенстедт звонил на анонимный номер, абонент которого находился в Сульру. Номер, принадлежавший общине, но никогда ранее не использовавшийся. Так ведь?

— Да, и?

Она посмотрела на него, удивленно подняв брови. Фредрик достал снятую с доски в полицейском участке карту.

— Андреас сказал, что Сульру — это большой хутор с двумя земельными участками на севере и востоке. — Он развернул карту местности Маридалена. — Но что же располагается в ста метрах к северу от Сульру? — Он сам ответил на свой вопрос. — Там уже есть дом! Муж с женой Кварвинген. Старики из соседнего дома.

Он с силой ткнул пальцем в бумагу.

— Вот оно. Черным по белому. Дом Кварвингенов находится на участке Сульру.

В машине повисло молчание.

— Бо́льшая часть секты и не покидала Сульру, — тихо сказал Фредрик. Анонимный номер принадлежит Кварвингенам.

— Господи, — наконец произнесла Кафа, с силой ударив по рулю.

Подрядчик, построивший подвал, Хеннинг Скауг. Он же говорил, что в Сульру жила пожилая пара. И покинувшие общину Аннабелль и Бернхард сказали то же самое. Что большинство членов общины — молодежь, но были и старики. На кухне была куча грязной посуды, когда мы их допрашивали. И старик сам тогда сказал: «Вот вы и пришли». Как будто это был только вопрос времени. А мы все это просто пропустили.

Сульру все еще охраняли двое вооруженных полицейских. Они стояли на том же месте, где Фредрика пропустили за ограждение полтора месяца назад. Целую вечность назад. Он вспомнил, как Сюнне ждала его, укрываясь от проливного дождя, под елкой с промокшей сигаретой.

Полицейскую палатку убрали. Трава выросла, а сад окутал пьянящий аромат спелых груш. В сумерках они нашли за домом усыпанную хвоей тропинку и пошли по ней на север. За лужайкой показался темный, безжизненный фасад дома. Последний раз, когда они здесь были, Брюньяр Кварвинген сидел в инвалидной коляске на террасе и дремал. Дом выглядел нежилым и мрачным. Подойдя ближе, Фредрик и Кафа заметили, что за шторами на окнах горит свет.

Постояв совсем недолго, они услышали детские и женские голоса и заметили, что в окнах мелькают темные силуэты.

— Ужинают, — сказала Кафа.

Зазвонил рабочий телефон Фредрика Бейера. Андреас бросил на него быстрый взгляд. Пусть сработает автоответчик. Через две минуты снова раздался звонок. Андреас потянулся и поднял трубку.

— Фредрик? — сухо спросил мужской голос.

— Это Фигуэрас. Его коллега. Андреас Фигуэрас.

— Андреас. Это Хассе. Хассе Ханссон. Национальная служба уголовного розыска Стокгольма. Länga sen [67] Давно не виделись ( швед .). — Прим. пер. .

— Да. Давно не виделись, — ответил Андреас.

— У нас есть совпадение по вашей пробе крови.

Андреас вскочил. Так резко, что стул перевернулся.

— Да ты что?

— Человека, которого вы ищете, зовут Стаффан Хейхе.

— Так. Что-нибудь еще?

— Гражданин Швеции.

У него есть личный идентификационный номер [68] В Швеции личный идентификационный номер присваивается налоговым органом и вносится в национальный реестр населения. — Прим. ред. .

— Я только что узнал имя. От этого парня за километр разит тайнами. Ни адреса, ни телефона. У него нет ни счета в банке, ни истории переездов.

— Твою мать, — сухо ответил Андреас. Хассе на другом конце хрипло проворчал.

— Привет Фредрику от меня. Скажи ему, что я продолжаю копать. У монстра есть имя. Стаффан Хейхе.

Он постучал кулаком по двери, выкрашенной белой краской.

— Это Фредрик Бейер. Из полиции, — прокричал он.

Вдруг весь шум изнутри затих. Звонкий детский смех прекратился, и воцарилась полная тишина.

Он постучал еще раз.