Кендра Эллиот - Вторая правда

Оуэн в самом деле так считает?

— Настоящая проблема лежит в устройстве нашего общества, — продолжал Оуэн, буровя ее яростным взглядом. — Люди должны сами решать, что такое закон и порядок… Сами управлять собой, без всякого правительства.

— А кто, по-твоему, издает законы? — огрызнулась она. — Кошки? Инопланетяне?

— Законы издают бюрократы, которые просиживают бархатные кресла в своих особняках. Они понятия не имеют о потребностях обычных людей. Мы должны иметь право голоса.

— У тебя есть право голоса. У всех есть. Оно называется выборы.

— Наше государство пошло наперекосяк. Пора вернуть власть обычному парню. Только он понимает, что такое реальность. — В его голосе кипела страсть. — Те, кто сидит в Вашингтоне… да черт побери — те, кто сидит в Салеме [9] Салем — столица штата Орегон. , не понимают здешнюю жизнь. С какой стати они указывают нам, что делать?

Мы что, стоим и спорим о политике? Серьезно?

— И вы, копы, — побочный продукт этой системы.

От злости ее глаза начало застилать красным туманом.

— Прости, что ты сказал?

— Леви и Крэйг не должны были умереть, — прошипел брат. — Ты со своим бойфрендом-копом — всего лишь инструменты. Инструменты в руках негодяев, заправляющих этой страной. Вы нам не нужны. Мы сами позаботимся о себе.

Мерси открыла было рот, чтобы возразить, но захлопнула, видя злобу в его взгляде.

Он не в настроении слушать.

— Оуэн, да что с тобой?

— Я поумнел. Я устал прогибаться и подставлять свою задницу. Смерть Леви стала последней каплей.

— Я тоже скучаю по нему.

— Нет, не скучаешь. Ты даже не знаешь, кем он был.

Ненависть в его голосе разрывала ей сердце.

— Он был моим братом, — прошептала Мерси.

— А ты повела себя не как сестра.

— Я здесь. И я хочу…

— Хватит, Мерси, — Оуэн оборвал ее взмахом руки. — Делай что хочешь, только не лезь ко мне. Пусть ты пробралась в город и приручила Кейли и Роуз, но не смей приближаться к моим детям.

Она не могла вымолвить ни слова.

Брат развернулся и ушел.

Мерси смотрела ему вслед, замечая в его походке и осанке отцовские черты.

Я попыталась.

Она решительно отбросила злобу и горечь, которые брат посеял в ее сердце, и прокрутила в памяти его слова.

Инструменты. Бюрократы. Сами позаботимся о себе.

Ей не нравился ход его мыслей.

Парадная форма Трумэна сидела на нем как чужая, будто он одолжил не свою одежду. Дейли надевал ее всего трижды с тех пор, как стал шефом полиции: один раз во время присяги и еще два — в особых случаях. Сегодня как раз такой случай, только совсем не радостный. Скорбный, но необходимый обряд, участия в котором ему очень хотелось бы избежать.

Сегодня похороны двоих полицейских. Трумэн полдня старался сдержать возникающую при этой мысли тошноту. Она накатывала волнами, вызывая воспоминания о ночи, в которую погибли шерифы.

На их месте мог оказаться я.

Он дважды избежал смерти в ситуациях, когда гибли другие полицейские.

Большинству стражей порядка за всю службу ни разу не приходилось стрелять, а уж тем более два раза оказываться на волоске от смерти. И почему у Трумэна появилось ощущение, что запас его везения исчерпался?.. Судя по благосклонности фортуны, он будет в безопасности до конца дней. Вместо этого шеф полиции нервничал и беспокоился — словно смерть поджидала его за углом, злясь, что уже дважды промахнулась.

Сидящая рядом в «Тахо» Мерси молчала. В элегантном темно-синем костюме и теплом пальто она производила впечатление. Кейли молча сидела сзади. Ранее тетя еще раз спросила ее, точно ли девушка поедет на похороны — ведь не так давно хоронили ее отца, — но племянница настояла на своем. Ей хотелось почтить память шерифов, погибших при исполнении долга.

В зеркало заднего вида Трумэн заметил, что лицо Кейли побледнело, но в ее глазах и в позе читалась решимость. Она напоминала Мерси в юности. Волосы светлее и на несколько дюймов короче, но такая же упрямая и стойкая.

Он гордился ею.

Дейли припарковался, и они втроем зашагали через стоянку к небольшой толпе, которая направлялась в центр города. Дальний конец парковки заполонили фургоны тележурналистов. Сами репортеры и телеоператоры стояли за ленточным ограждением, молча направив объективы в сторону скорбящих родственников. Несколько шерифов выстроились в редкую цепочку, повернувшись лицом к камерам и стараясь сохранять дистанцию между репортерами и участниками процессии. Трумэн заметил два фургона Си-эн-эн, услышал, как Мерси выругалась себе под нос, и сжал ее руку. Он взял ее за руку, когда они вышли из машины, и с тех пор не отпускал. Кейли заметила камеры и остановилась. Дейли обнял ее за плечи.

— Не обращай внимания, — посоветовал он.

— Это Си-эн-эн, — пробормотала она. — Что они здесь делают?

— Стрельба по полицейским, — кратко пояснил Трумэн.

— Такого не должно случаться, — пробормотала Кейли и вытерла мокрую щеку.

— Точно, черт возьми, — согласился шеф полиции.

Стоянка была забита множеством патрульных автомобилей. Он заметил эмблемы штатов Вашингтон, Айдахо и Невада. Большинство приехали из Орегона, с востока от Каскадных гор. Сердце Трумэна наполнилось радостью при виде гербов крошечных захолустных городков: эти полицейские, должно быть, потратили на дорогу много часов и оставили свои участки без присмотра, чтобы отдать дань уважения погибшим коллегам.

Все, кто мог, постарались не пропустить похороны служителей порядка.

Кейли отвлеклась. Трумэн обратил внимание, что ее взгляд сосредоточился на высоком молодом человеке, шаг замедлился, а плечи расправились. Кейд Прюитт. Позади, видимо, его родители. Кейд еще не видел Кейли и остановился поприветствовать компанию парней. Среди них Дейли узнал троих приятелей Прюитта, которых застукал с ним той ночью.

Трумэн вгляделся в тех, кто постарше. Тоже родственники? Некоторые были одеты в тяжелые куртки защитного цвета и держали в руках шляпы: с виду типичные трудолюбивые сельские работники. Один или два показались Трумэну знакомыми, но не настолько, чтобы вспомнить их имена.

Кейд выделялся среди ровесников. Он не сутулился и носил брюки, а не джинсы.

Возможно, Кейли действительно выбрала приличного парня.

Шеф полиции заметил, как взгляд Мерси метнулся от племянницы к молодому человеку. Ее брови слегка нахмурились.

Мать-медведица.

Они вошли в ритуальный зал и заняли места. Мерси села между Трумэном и Кейли. Он все еще крепко сжимал ее руку.

Следующие сорок пять минут у него разрывалось сердце.

Слайд-шоу из жизни Дэймона Сандерсона. Его фотографии с беременной женой, а потом — снимки его новорожденной девочки. Брат Ральфа Лонга держался стойко и говорил о любви Ральфа к работе, не проронив ни слезинки, но все слушатели сидели с мокрыми бумажными салфетками в руках. Речь полицейского, прилетевшего из Сиэтла, тоже вызвала всеобщие слезы.