Лана Прозак - Очищение

Тайнова закрыла глаза и, собрав остатки воли в кулак, сделала глубокий вдох. Надо было действовать.

– Мария? Я знаю, что вы не можете говорить, но постарайтесь сосредоточиться и выслушать меня. Я сделаю всё…

– Ева, вы очнулись. Это удивительно. Я не думал, что вы выживете, но заблуждался. Оказывается, ваша прогнившая душа очень сильна.

Нежный, бархатистый, успокаивающий мужской голос раздался из-за спины. Ева замерла. До этого момента следователь была уверена, что здесь, кроме неё и Марии, никого нет. Кем бы ни являлся этот человек, он умел быть очень тихим.

– А вы, кем бы вы ни были, так и будете прятаться за моей спиной? Или силы вашего духа не хватает, чтобы посмотреть мне в глаза?

– Простите. Я уснул, дожидаясь вашей кончины или пробуждения.

Послышались скрип стула и шаркающие шаги. Поступь этого человека была весьма странной, казалось, что, сделав шаг, он волочит за собой какой-то предмет. Девушка вздрогнула от очередного толчка пронизывающей боли. Она почувствовала прикосновение ледяных пальцев, аккуратно дотронувшихся до её затылка.

– Рана довольно большая. Я, конечно, постарался купировать кровотечение, но всё равно вы потеряли слишком много крови. Если вам не окажут срочную медицинскую помощь, то в скором времени вы всё равно умрёте. Я также заметил, что вы не любите обращаться за медицинской помощью. Да? Пока вы были без сознания, я осмотрел ваш глаз. К сожалению, его спасти уже не удастся, и если его не ампутировать, то гнойное воспаление перейдёт на мозг. Но вы не беспокойтесь, после того как мы закончим, вам это уже не потребуется. Мне очень жаль, – мужчина замолчал и нежно погладил голову прикованной к стулу девушки. В его голосе слышались грусть, сожаление, печаль, словно этот человек действительно жалел её. – Но мы не вправе противиться воле Божьей. Он хотел, чтобы мы встретились.

– Тогда приятно познакомиться, Михаил. Вы стесняетесь своего внешнего вида или хромоты? Что именно заставляет вас прятаться?

По звуку Ева поняла, что мужчина отшатнулся. Он сделал один шаг назад и нервно задышал.

– Что такое, Михаил? Вы удивлены тому, что я знаю ваше имя или про ваш изъян? Не волнуйтесь, когда мы с вами закончим, ваша хромая нога больше не будет вам досаждать.

– Это мой крест, и я с ним смирился. А вы?

Мессия показал себя, выйдя на тусклый свет одинокой лампочки. Ева наконец смогла посмотреть в глаза убийцы, наполненные блеском вдохновения. Он с нескрываемым возбуждением смотрел на новую пленницу, облокачиваясь на спинку приволоченного с собой стула. Тайнова отвечала ему тем же, стараясь рассмотреть и запомнить в его внешности как можно больше деталей, найти хоть что-то, за что можно уцепиться. Больное место, позволившее бы ей вывести его из равновесия.

Одна деталь ярче остальных бросалась в глаза: левая нога заметно короче правой – в этом и крылась причина его хромоты. Скорее всего, он получил травму ещё в детстве, из-за чего в дальнейшем нога стала отставать в развитии и неправильно сформировалась. На вид ему не больше сорока лет: высокий, сутулый, худощавый, но крепкий мужчина. Волосы на голове гладко выбриты, и его лысина, словно намазанная кремом, блестела под оранжевым светом. Высокий лоб испещряло множество морщин, но в целом его лицо не обладало никакими выдающимися чертами. Такое сложно запомнить и невозможно описать: светлые брови, голубые глаза, маленький нос и тонкие, скривлённые в высокомерной ухмылке губы. Он был одет в чистую, но изношенную рубашку белого цвета и строгие костюмные брюки тёмно-коричневого цвета, которые кое-где лоснились от долгой носки. Рукава рубашки закатаны до локтя, благодаря чему в глаза девушке бросилась еле заметная деталь: его руки выбриты так же гладко, как и голова.

– Теперь я понимаю, почему тебя никто не мог запомнить. Ты абсолютно безликий.

– Да, – мужчина придвинул стул к столу с инструментами и стал расстёгивать рубашку. – Это дар. Быть незаметным для толпы, чтобы иметь возможность тщательно её рассмотреть и найти необходимое.

– Где я?

Он улыбнулся и продолжил расстёгивать пуговицы, не спеша с ответом. Сняв рубашку, мужчина аккуратно сложил её и отодвинул на самый край длинного стола. На его теле не было ни одного волоса, и оно всё блестело, словно вымазанное воском.

– Недалеко.

В том месте, где теперь лежала его рубашка, Тайнова заметила предмет, напоминающий кошелёк.

– Да, – проследив за взглядом девушки, ответил он, – это твои кошелёк и удостоверение. Ты уронила визитки, я всё собрал. Не беспокойся, мы не оставили улик. Может быть, только немного крови, но на улице идёт дождь, он приберётся за нами. Твой телефон я отключил. Не бойся, тебя не найдут. Не сейчас. Ведь ты уехала отдыхать после бессонной ночи.

Эти слова сотрясли пространство камеры пыток и повисли в непроницаемой тишине. Всё внутри девушки сжалось, но она не собиралась сдаваться, не собиралась показывать ему свой страх.

– Как ты узнал мой номер телефона?

– Мы перешли на «ты»? Хорошо. Ты про тот звонок? Я совершил ошибку, но я всего лишь человек, иногда теряющий контроль над своими желаниями. Зря я позвонил, хотел узнать, как много вы знаете, но потом испугался и выдумал всю это историю про смолу. Глупость.

– Я тебя спросила не об этом. Где ты взял мой номер?

– Иногда люди оставляют свои вещи на слишком видных местах. Такие безответственные, доверчивые и наивные. Прости, мне нужно переодеться.

Перед тем как снова оказаться за спиной у Евы, он подошёл к лежащей на кушетке голой девушке и прошептал:

– Мария, потерпи ещё несколько минут, и мы всё исправим.

Время ускользало, точно песок сквозь пальцы. В очередной раз Тайнова попыталась освободить руки, но сила, с которой были застёгнуты наручники на руках и ногах, не давала никакого шанса освободиться. Ева попыталась осторожно качнуть стул, но он даже не пошевелился. Он был намертво прибит к полу. Оставался только один шанс на спасение: убийца должен сам освободить её. Он должен своими руками снять наручники до того, как убьёт Марию. Нужно вывести его из равновесия. Забрать из его рук контроль. Ей необходимо сосредоточить всё внимание на себе. Она должна обратить ситуацию в свою пользу, оставалось только придумать новые правила для этой игры. Она не собиралась умирать сегодня, только не в пропахшем кровью и муками подвале, только не здесь и не от рук этого вымазанного воском урода.

Ева вспоминала всё, что знала о нём, всё, что знала о его жертвах, старалась нащупать его кровоточащие раны.

Она решила начать с отца.

– Питер бил тебя, Майкл? Питер Холланд, твой отец, бил тебя, Майкл? А твою мать? Это он изуродовал твою ногу так, что она перестала расти? Питер Холланд бил тебя.