Кунио Каминаси - Сделано в Японии

— Вы его что, из России привезли?

— Да нет, в России они на вес золота. Мало их. — Коврига открыл левую переднюю дверь и начал задирать ногу на высокий порожек. — Мне приятель по заказу из Арабских Эмиратов его привез.

— Откуда?! — как все — таки неисповедимы пути того, кого одни называют Богом, другие — лукавым, а третьи вообще никак не называют из-за ограниченности лексического запаса и отсутствия воображения.

— Хм, да из Эмиратов. — Коврига передумал залезать в кабину своего блиндажа на колесах.

— Почему из Эмиратов?

— Да их шейхи поназаказывали у ГА3а, а потом чего-то ездить на них расхотели. Вот их там и распродают.

— По дешевке? — Я уверен, что ни одна российская машина не может стоить больше десяти тысяч иен, то есть сотни долларов.

— А это кто что дешевкой считает.

— И если не секрет, то?..

— Семьдесят тысяч отвалил. Это без доставки. А за доставку еще, конечно, морем, правда, не очень дорого получилось…

— Ну семьдесят тысяч — это, в общем, и правда дешевка, — успокоился я на предмет завышения цен на русские бронетранспортеры арабскими нефтяными магнатами. — Не подержанная ведь машина-то?

— Нет, новенькая, — не без гордости задрал свою похожую на правильной формы булыжник голову Коврига. — А мне говорили, что японские полицейские немного получают.

— Что это вы вдруг на мою зарплату перешли? — Я был не готов вот так без подготовки перескочить из Объединенных Арабских Эмиратов, снабжающих Японию не только демпинговой нефтью, но и страшными российскими джипами, в нашу бухгалтерию, начисляющую мне двенадцать раз в году кое — какое вспомоществование, добавляя к нему в июне и декабре некое жалкое подобие премий в размере двух с половиной месячных окладов каждая.

— Сами же сказали, что для вас семьдесят тысяч — дешевка, — пожал такими же мощными, как у Накамуры, плечами Коврига.

— Для машины сумма небольшая. У вас тут двигатель какой?

— Американский дизель. С турбиной.

— Объем какой?

— Почти шесть литров.

— Ого! — Про такие джипы в Японии я даже и не слышал. — Это же таможенные сборы какие платить!

— Да, движок мощный. Корпус что надо! Клиренс высокий — сорок сантиметров, хочешь — ложись и отдыхай, плюс полный привод — так что пройдет где хочешь. Ну а таможня — она везде одинаковая: без денег ее не проскочишь…

— Вот я и говорю, что для такой машины семьдесят тысяч — цена небольшая. Я даже не знаю, наши-то такие вездеходы сколько стоят? Миллионов пять, не меньше. — Я вспомнил страдальца Катагири с его — вернее, уже (или пока?) не его — «челленджером» за четыре с половиной миллиона.

— Какие пять миллионов? — возмутился Коврига. — Вы мне в иенах говорите, что ли?!

— Так мы с вами сейчас в Японии вроде как.

— А я вам в долларах говорю: семьдесят тысяч!

— Обалдеть можно! — Если бы не сверхсолидная комплекция литого тела Ковриги, которая как бы априори предполагает абсолютную достоверность всего того, что извергается из верхней его половины, я бы ни за что не поверил в то, что русская машина может стоить таких денег.

— Да мало их. — Коврига потерял ко мне всякий интерес и забрался внутрь своей бронированной «крепости». — К тому же корпус полубронированный.

— Зачем вам броня? — поинтересовался я.

— Если завтра война, если завтра в поход… — запел неожиданно приятным хрипловатым голосом счастливый обладатель этого не ставшего после объявления его цены менее неказистым джипа.

Коврига через руль протянул мне из глубины салона свою пудовую ладонь, затем брякнул золоченым браслетом об рычаг коробки передач, вставил ключ в замок зажигания и заставил своего «тигра» зареветь так, что даже на Сахалине стало известно о начале у него брачного периода. Я поспешил уступить дорогу этому диковинному бронированному зверю, и Коврига, воспользовавшись моей любезностью, вывел машину со стоянки и поехал парковаться на зады магазинного здания.

В это время из дверей магазина вывалились Ганин с Плотниковым. В руках у последнего была синяя картонная коробка с видеокамерой «Сони».

— Что, вместо проигрывателя камеру купили? — спросил я. — Сами снимать решили, чтобы с готовыми дисками не связываться?

— Понимаешь, Такуя, — радостно замахал руками Ганин, — это мультисистемная камера и пишет на ди-ви-ди!

— Ура, Ганин! — Я громко хлопнул в ладоши, чтобы специалист по Лескову не подумал, что у нас в полиции служат одни только буки и бяки. — Мы спасены!

— Издеваешься! — по-детски нахмурился Ганин. — Сам того не понимаешь, Такуя, что это высший класс.

— В чем же, Ганин, этот высший класс заключается?

— Как в чем! Пишешь в нужном тебе формате на ди-ви-ди, ну вернее, сначала на мини — ди-ви-ди, а потом перегоняешь на обычный диск.

— Вы случайно, Олег Михайлович, не еврей? — обратился я к явно менее посвященному в тонкости видеозаписи в различных системах, придуманных американцами как страшное наказание Японии и Германии за проделки и хулиганства в годы Второй мировой.

— В каком смысле? — удивился доцент.

— Да в таком, что в переводе с языка глубокого индивидуального на предельно простой и доступный массам мой друг Ганин говорит, что это для евреев хорошо.

— Я, простите, не пойму вас. Почему вы решили, что я еврей. — Плотников одной рукой держал под мышкой драгоценную камеру а другой начал теребить и без того бесформенную бородку.

— Ладно, забудем про это, — вздохнул я, в очередной раз убедившись, что по-настоящему хохмить в этой жизни я могу только с моим другом Ганиным, которого я должен постоянно благодарить за то, что он есть, или хотя бы за то, что он бывает. — Извините, Плотников-сан, я просто о своем подумал.

— Ты в Саппоро, Такуя? — спросил Ганин, отпирая свой «галант» и спасая меня от обвинений в юдофилии. — Давай подбросим!

— В Саппоро, Ганин, но я на своей.

Ганин принялся вертеть головой, пытаясь разглядеть в начавших спускаться с гор на Отару ранних апрельских сумерках мою верную «короллу».

— Не верти башкой, Ганин, — отклеится! — предупредил я его. — Я сегодня на казенной.

— На этой, что ли? — Ганин презрительно взглянул на «сивик».

— Не нравится — не смотри!

— Да нет, немножко нравится…

— Ладно, не до твоих шуток сейчас. У меня человека убили.

— Ух ты! Слыхали, Олег Михайлович? — Ганин весь аж зарделся от счастья общения с таким значимым человеком, как я. — Человека убили — а мы с вами все мультизонные ди-ви-ди выпрашиваем!

— Вы-то сами в Саппоро едете? — спросил я у Ганина.

— Сейчас в автомобильный магазин подъедем — Олегу Михайловичу надо купить кое — что для машины, а потом сразу в Саппоро.

— А какая у вас машина, Плотников-сан? Не «тигр» случайно?