Сьюзен Хилл - Опасность тьмы

Она посмотрела на мужчину. На ключи.

Она оттолкнула поднос, и он опрокинулся, бобы вместе с водой растеклись по полу. Он выругался.

Ей было приятно. Она не разговаривала с ними, ни с кем из них. Сказала свое имя, и все. Не отвечала на вопросы, не говорила им, что думает. Сидела молча. Она могла продолжать так вечно.

«Хорошо», — похвалила себя она, когда они сдались и оставили ее в покое. Хорошая девочка. Она ударила кулаком в свою ладонь. Хорошо. Черви наконец прекратили копошиться у нее в кишках. На какое-то время.

Она уже пожалела, что опрокинула воду. Ей начинало хотеться пить. Здесь было сухо, воздух был сухим, спертым.

Она стала со всей силы пинать ногой скамейку. Это напомнило ей о том любителе футбола. Он пинался. У нее на бедре еще неделю красовался желто-фиолетовый синяк после того, как он ее пнул. Ей даже показалось на секунду, что он может стать первым, кто ее одолеет, но он не смог. На самом деле она знала. Никто из них не мог. В конце концов она всегда оказывалась сильнее.

— Сильнее, Эдди, — говорил отец, — вот, моя девочка. Давай, сильнее. Попробуй, побей меня.

У нее никогда не получалось. Но он учил ее. Пока не ушел.

Это все, что она могла о нем вспомнить.

— Сильнее, Эдди. Давай, смелее. Вот моя девочка!

Этого хватило. Она продолжала пинать скамейку, пока они не пришли: решетка открылась, зазвенели ключи.

На этот раз женщина.

— Прекрати, Слайтхолм, завязывай сейчас же. Чего тебе надо?

— Воды.

— Раньше об этом надо было думать, нет?

Но воду ей принесли. Они бы не посмели оставить ее без воды.

Она выпила половину, а остальное выплеснула женщине в лицо.

Через час дверь снова открылась, и ее заставили выйти из камеры, повели по узкому коридору, через крутящиеся двери, в другой коридор. А потом в комнату.

Теперь эти комнаты ей были знакомы. Ни окон. Никакой обстановки. Стол. Один стул с одной его стороны и два — с другой. Провода для записывающего устройства. И все. Чертовы пыточные камеры.

Она зашла в комнату последней, опустив голову. Они подтолкнули ее к стулу и усадили в него.

— Ладно, ладно.

Они ушли. Все, кроме одного. Он встал у двери, прямо за ней.

Она обернулась. Посмотрела ему в лицо.

Он. На секунду ее охватил ужас, будто она снова была на краю скалы, и тут она подумала, что сейчас упадет вниз — голова у нее кружилась, в ушах шумело, это она падала, не он. Не как во сне.

Он.

С ним был еще один. Его лицо было похоже на сморщенный турнепс.

Она уставилась на него. Потом на Блондина.

— Старший инспектор Саймон Серрэйлер, сержант Натан Коутс, допрос Эдвины Слайтхолм, время — …

Опять будут ее канителить. Ей нужно быть осторожной. Она выпрямилась на стуле. Времени подготовиться у нее не было. Быть осторожной.

Она посмотрела на него. Но заговорил турнепс.

— Кем вы работали, Эдвина?

— Эдди. — НЕТ. Не говори ничего. Но она просто не могла этого слышать. Вина — так она себя называла, когда была маленькой. Теперь она и произнести бы этого не смогла — Вина… Мать вообще отвратно называла ее «Винни». Боже. Но потом она решила. Она стала Эдди, всегда только Эдди.

— Скажите нам, чем вы занимались.

Она молча глядела на него.

— Вы много ездили. — Он заглянул в свои бумаги. — Игровые автоматы. Вы что-то делали с игровыми автоматами… Однорукие бандиты и тому подобное.

Она прикусила язык.

— Было такое или не было?

Она кивнула.

— Что?

Ничего. Не раскрывай свой рот.

— А «Мондео» полагался вам по работе, значит? Корпоративный транспорт, так?

Она улыбнулась. Не могла удержаться. «Корпоративный транспорт».

— Катались на нем по стране, да? Неплохая машина. Довольно быстрая. Большой багажник.

Тишина.

Она посмотрела в потолок. Там виднелось странное пятно. Паутины не было.

— Сколько времени у вас ушло, чтобы добраться отсюда до Лаффертона, Эдди? — На этот раз это был Блондин. У него был приятный голос.

— Где это — Лаффертон?

— Лаффертон — это где вы увидели Дэвида Ангуса, который стоял у своей калитки и ждал, пока его подберут и добросят до школы.

Она уставилась в стол. Ее сердце забилось гулко и тяжело. Они могли заметить, как забилась жилка у нее на шее, так что она наклонила голову слегка вперед. Она видела его перед собой яснее ясного. Кепка. Школьный рюкзак. Столбики подъездных ворот. Она почувствовала, как замедляется машина, когда притормозила у бордюра. Невидимая рука сжала ее сердце, будто выжимая его, как губку.

— В чем дело?

Смотри на стол. Смотри на него. Не поднимай взгляд.

— Что вы ему сказали, чтобы он сел внутрь? Или ничего не говорили? Вы просто затащили его в машину? Он пытался убежать от вас?

Нет, он просто поехал с ней. Поверил ей. Сел в машину. Не как другие. Она ясно видела его лицо. Слышала его голос. Он очень много говорил. Всю чертову дорогу он говорил, спрашивал ее о чем-то, вертелся. Она ненавидела вертлявых. Не вертись. Это она усвоила чертовски быстро. Не раскрывай свой рот.

— Вы ударили его? Вы заткнули ему рот? Куда вы повезли его, Эдди?

Теперь они задавали вопросы вдвоем, одновременно, забрасывая ее вопросами, как шариками для пинг-понга. Ей хотелось рассмеяться им в лицо. Теперь это было легко, ведь она поняла, что они вообще ничего не знают. Все просто. Она была умна, а такой и надо быть — ведь они тоже умные, и нет смысла притворяться, что это не так, на этом многие погорели. Эти люди не были глупы. Просто в этот раз она оказалась умнее.

— Вы отвезли Дэвида в пещеру, Эдди? Там вы спрятали его тело?

О боже. Она чувствовала, как кровь пульсирует у нее в голове и давит на глазные яблоки. Они раскрыли ее, всего за одну секунду; она не думала, что они сложат два и два и вот так предъявят ей результат — бах, прямо в лицо! Это было нечестно. Они играли нечестно.

— Я требую адвоката.

Он улыбнулся. Турнепсовая голова. Она хотела со всего маху впечатать кулак в это уродливое лицо.

— Зачем? — спросил Блондин. — Зачем он так внезапно понадобился вам именно сейчас?

— Да, с чего бы это, Эдди? Из-за пещеры, да?

Она развалилась на стуле и слегка отодвинулась от стола, чтобы видеть свои ноги. Чтобы не смотреть на них. Не видеть их лица. Их глаза.

Она услышала звуки пещеры в своей голове — эхо, шум моря снаружи. Она гуляла по ней. Она доходила до самого ее конца. Она вдыхала запах водорослей. Холодных водорослей. Влажного песка. Она любила пещеры. Все эти пещеры. Это началось много лет назад. Она даже спала в одной из них. Сама себя взяла на слабо. Она их нашла, и они принадлежали ей. Она боялась моря, но она выяснила, когда начинаются приливы. В одной она даже спала.

В другой.

— Вам не кажется, что вы должны сказать нам, где находятся тела, Эдди? Подумайте об их родителях. Этих мальчиков. И других. Были еще другие? Скольких вы привели в пещеру? Дэвид Ангус… Скотт Мерриман…