Leo Vollmond - Гамбит. Конь без масти

Фрей так и не понял, по поводу какой локации был задание вопрос, но покидать он никого точно не собирался. Не то чтобы он не пытался, но это точно случиться не сегодня, да простит его мортидо.

– В церквях не делают промывание желудка? – скептически скривился он.

– Нет, только промывание мозгов, – пристегнулась она, а Лориан закатил глаза. Кто бы сомневался, что Мрачный Жнец – циничный прагматик из Iron End относится к религии с недоверием.

«Надо бы поздравить ее на Рождество», – скептически отметил он, как и факт, что встреча прошла вполне себе успешно. Костлявая получила согласие на посредничество, а бизнесмен до мозга костей Фрей Лориан обесценил предложение мелкого говнюка не менее выгодным. Пусть она на него и не согласилась, но теперь решительный ход отчаявшегося Лиама выглядит не более чем позерством, а Фрей все еще ведет в джентльменском соглашении, как бы ни утверждал один инфантильный придурок, что все просчитал. Осталось придумать, как объяснить своей девушке, что она, собственно, его девушка. Тогда Ларссону не достанется и косточки, главное, чтобы после объяснений кости самого Фрея остались целы, а то с нее станется. Браво, Фрей!

– Идет коза рогатая, за малыми ребятами, – приговаривал Хейз, размахивая остро заточенным ножом перед лицом привязанного к стулу человека. – Забадаю-забадаю-забадаю, – хохотал он и последовательно приближал лезвие к горлу несчастного и резко убирал, давая мужчине рвано вздохнуть носом с сочившейся кровью.

– Не надо, хватит, я уже все рассказал, – скулила очередная забава маньяка, которой великий рассказчик еще не успел поведать, откуда у него эти шрамы.

– Тебе не надоело? – окликнул его раздраженный голос откуда-то из-за спины.

– А че? Те жалко, что ли? – Еж продолжал щекотать ножом надежно зафиксированную мишень и даже не повернулся, отвечая позвавшей его темноте.

– Жалко! – мгновенно прилетело в спину мучителю. – Жалко потерянного времени! – в другом конце комнаты послышался звон чиркнувшего о кремень лезвия. – Пока мы сидим в этой дыре и ничего не делаем! – Эванс вскочил со стула и начал расхаживать из угла в угол комнаты. – Думаешь, запугивая шестерок Романо, ты узнаешь чего-то новое?! – от недовольства и раздражения мужчина пнул стул, закачавшийся из стороны в сторону, как неумелый танцор на сложном па, и в итоге завалившийся на бок.

– Нет, – снисходительно ответил Хейз, пожал плечами и посмотрел на метавшегося по комнате Эванса. – Зато мне весело, – разъяснил психопат, будто бы это могло служить оправданием, и отошел от пленника, когда у него появилась игрушка куда интересней скулящей шестерки Романо.

– Весело ему, – презрительно прыснул Атлас, не замечавший пристального взгляда глаз цвета болотной мути, в которой увязнешь, если всмотришься, и назад тебе уже не выбраться.

– Эй! Кто здесь террорист номер один? Ты или я? – наигранно возмутился Еж, подначивая напарника.

– Ты, прима-балерина! – Эванс и в мыслях не держал забыть, кто держит пальму первенства и верхние строки в списке разыскиваемых преступников.

Его имени там нет вообще, и никогда и не было. Об этом Атлас хорошенько позаботился в свое время, немало сил положил, чтобы заиметь доверенных лиц, хитрых подручных и туповатую девицу с влиятельными людьми среди близких родственников. Только все это вышло ему боком: доверенные лица шли на шантаж, что обеспечило немыслимую текучку кадров среди них. Подручные доигрались в шпионские игры и выпали в астрал на пару лет, чтобы вернуться оттуда подтухшими тушками, а девица по своей природной тупости провалила перед мамкой всю конспирацию. Мамка же оказалась настоящей «мамкой» даже для своего чада и быстро взяла новоиспеченного хахаля Джей за яйца, отрубив дочурке прием противозачаточных, о чем в итоге проболтался, пусть земля ему будет пухом, ее нянька-Эндрю в очередном глубоком приходе. В итоге: камера для буйнопомешанных во Фросткрике, там, к слову, было не так уж плохо, и командирша Уорнер вместо Ронье. И если мадам спекулировала только правом опеки над Кет, то Уорнер не стала размениваться по мелочам и четко так обозначила, что два детских гробика на ее счету не сильно испортят ее карму.

И спустя годы Атлас решил вернуться к самому началу. Отыгрывать роль наемника, гастролера, убивающего за деньги, оказалось куда проще, чем заработать репутацию свободного художника, для которого убийство возведено в ранг тонко мастерства и высочайшего искусства. Атлас прекрасно помнил что, чем дальше он дистанцируется от дележки власти, тем больше у него шансов исчезнуть со сцены незамеченным, пока Хейз наслаждается заслуженным вниманием. Эванс помнил каждую мелочь и чувствовал себя запертым надежнее, чем в камере психушки, и метался сейчас по каморке в прачечной, а не скакал по городу, выискивая кого бы прирезать, чтобы ускорить ход событий.

– Только я не вижу, что ты отплясываешь на сцене, изображая черного лебедя, – окончательно озлобился он и резко остановился возле Хейза, сложив руки на груди, так и не собираясь поднимать упавший стул.

Окинув пленника Хейза сочувствующим взглядом, Эванс сочувствовал сейчас исключительно себе. Пленник еще был жив, и Хейз, конечно же, тратил драгоценное время на пустые развлечения, кромсая несчастного. От бесцельного времяпрепровождения спокойный и рассудительный Норзер начинал раздражаться по малейшему поводу, теряя всю свою хваленую собранность и терпение.

– Ой, как мы заговорили! – радостно оскалился Хейз, который словно ждал, когда чаша терпения напарника переполнится, и его нервозность начнет хлестать через край. Долго же ему ждать не пришлось. Всего шестеро убитых и он дождался:

– Смотрю, кто-то у нас включился в игру? Давно пора, а то ходил всю дорогу с кислой миной, – изобразив хмурую физиономию Эванса, Еж с довольным видом потер выскальзывающую рукоять ножа, перемазанного в крови, во влажных ладонях.

Бросив взгляд на Норзера, пленник очень не вовремя застонал, чем привлек к себе внимание, и нервы Атласа не выдержали.

– Да ты заебал, – Эванс молниеносно выхватил с пояса нож и полоснул лезвием по шее мужчины, привязанного к стулу, впуская поток алой вперемешку с темно-вишневой кровью наружу.

Тихое бульканье, звук льющейся на пол крови и никаких стонов. Норзер вложил чересчур много силы в удар по фиксированной мишени, и, скорее всего, перерезал мужчине не только сосуды, но и голосовые связки. Через несколько мгновений тело повисло на веревках, наклонившись вперед. Жертва больше не стонала и не просила ее отпустить, что очень радовало Эванса, едва терпевшего это нытье. По его мнению, проще было устранить саму проблему – Хейза, но где тогда Атлас найдет еще одного такого сказочного идиота, не понимавшего, что его умело обрабатывают, пока помогают «по мелочам».