Фрэнк Робинсон - Американский рубикон

В дверях стоял Де Янг и отряхивал снег с воротника дубленки.

За его спиной толпились Херб Шеферд, Крейг Хевит и еще с полдюжины его приближенных. Шеферд хотел было помочь Де Янгу снять дубленку, но к ним устремилась Элизабет Паккард. Де Янг повернулся навстречу ей, увидел Ливонаса, задержал на секунду на нем взгляд, затем театрально вытянул вперед руки, чтобы обнять хозяйку.

— Элизабет, каждый раз, когда я вижу вас, вы кажетесь мне все прелестней. Вы не очень сердитесь, что я заявился так поздно?

Она тихонько высвободилась из его объятий.

— Всегда большая честь принимать вас, губернатор.

Она повернулась к человеку, стоявшему сзади.

— Вы, конечно, знакомы с сенатором Хартвеллом.

Де Янг энергично потряс руку сенатору.

— Очень рад снова видеть вас, Джим. Я внимательно следил за вашим законопроектом о землепользовании и рыболовстве.

Губернатор похлопал Хартвелла по спине, затем прошел вперед и обменялся рукопожатием с Карлом Бакстером, весьма эффектном в своем красном бархатном смокинге.

— Как поживаешь, Карл?

Бакстер широко улыбнулся.

— Неплохо, но все равно не так, как у себя в Техасе, Винс.

Де Янг тем временем уже протягивал руку для следующего рукопожатия и бросил Бакстеру через плечо:

— Джерри передал мне, что ты на днях выступил с прекрасной речью.

— Да пустяки. Просто рассказал им одну притчу.

Де Янг здоровался с гостями, которые непроизвольно выстроились в шеренгу, как обычно бывает при официальном представлении.

— Уверен, что это была прекрасная притча… Рад видеть тебя, Сэм… Привет, Дэн, не ожидал встретить тебя здесь…

Ливонас, продолжая стоять в дверях, заметил, как Паккард подала какой-то знак своему секретарю Джейми. Она была явно недовольна тем, что званый рождественский вечер превратился в прием в честь Де Янга. Через несколько секунд появились официанты с шампанским на подносах. Группа, собравшаяся вокруг Де Янга, стала рассеиваться по мере того, как приглашенные снова потянулись в гостиную и библиотеку.

Ливонас взглянул на входную дверь, ожидая увидеть любимую эстрадную певицу Де Янга. Однако Сэлли Крафт нигде не было видно. Энди прошел в гостиную и заметил Кэти, которая стояла около концертного рояля в компании трех молодых людей, судя по всему из госдепа, однако без присущего дипломатам лоска. Кэти непринужденно улыбалась и, видимо, была увлечена разговором. Ливонас едва удержался, чтобы не присоединиться к ним, но вернулся в библиотеку.

— Губернатор, какую стратегию вы намечаете для оживления экономики?

Де Янг наливал себе бренди и одновременно отвечал на вопросы. Контраст между загорелым, подтянутым и уверенным в себе Де Янгом и стареющим и дряхлеющим хозяином Белого дома был очевиден.

Этот вопрос ему задал конгрессмен Вальдес, пожилой, сутулый человек с бирюзовой заколкой на галстуке под цвет голубых глаз.

Де Янг поднял глаза от рюмки и улыбнулся.

— Дэн, наступило время, когда политические лидеры США должны откровенно признать, что здоровая обстановка в стране зависит от здоровой обстановки в различных ее районах. Единственно правильная стратегия оживления экономики может быть только региональной стратегией. Лично для меня эта стратегия состоит в оздоровлении ситуации на Западе.

Ливонас устроился в углу. Он слышал подобные высказывания Де Янга в западных штатах, однако заявлять то же, находясь в Вашингтоне, было равноценно политическому самоубийству.

Энди посмотрел на Херба Шеферда, полагая, что тот вмешается и сгладит откровенное признание губернатора. Но Шеферд стоял, облокотившись на книжный шкаф, со странной улыбкой на лице.

— …В то время как на Востоке, — продолжал Де Янг, — существуют свои собственные проблемы, такие как упадок городов, отсталость промышленных предприятий, нехватка природных ресурсов. Честно говоря, ставке Востока на то, что федеральное правительство вытащит его из кризиса, а также колониальному отношению Востока к природным ресурсам Запада пора положить конец. Восток должен полагаться на свою находчивость и ресурсы, а не пользоваться политическими рычагами, чтобы эксплуатировать другие районы страны.

«Эти демагогические высказывания были явно предназначены для аудитории западных штатов, — подумал Ливонас. — Здесь же подобные слова звучат оскорбительно. Де Янгу как политику в данном случае следовало бы вести себя умнее».

— Простите меня, губернатор, но я уже давно не слышал такой глупости.

Эндрю с удивлением обернулся. Он-то полагал, что небольшую группу в библиотеке составляли лишь сторонники Де Янга. Он заметил Манни Кьюдахи, старейшего конгрессмена из Бруклина, которого в первый раз избрали в конгресс еще тогда, когда Ливонас появился на свет. Лицо конгрессмена стало пурпурным.

Кьюдахи подошел к Де Янгу и погрозил ему пальцем.

— Мы живем в одной стране, в Соединенных Штатах Америки, в одной стране, дарованной нам господом, и не забывайте об этом.

Кьюдахи покачал головой.

— Вы, бывший офицер, говорите такие вещи, да еще в такое время! Вам должно быть стыдно за себя.

Ливонас увидел, что Де Янг покраснел и попытался что-то сказать в ответ, но затем смолк и стал беспомощно оглядываться по сторонам.

Возмущение старика было искренним. К правому лацкану его смокинга был приколот орден «Бронзовая звезда», полученный Кьюдахи во время второй мировой войны. Все знали, что он был ранен шрапнелью в ногу и хромал. Никто из присутствующих не поддержал бы Де Янга, если бы тот начал препираться с Кьюдахи.

— Манни, не стоит так волноваться.

На помощь Де Янгу пришел конгрессмен Вальдес.

«Он и Кьюдахи, — припомнил Ливонас, — уже более двадцати лет тесно сотрудничают в конгрессе». Вальдес положил руку на плечо Кьюдахи.

— Манни, не стоит из-за политики портить прекрасный вечер.

Тем временем Шеферд знаками дал понять Де Янгу, что тому следует покинуть библиотеку.

Кьюдахи сбросил руку Вальдеса, его голос дрожал от негодования. В комнате стало тихо, все наблюдали за ними, теряясь в догадках, как поведут себя старики.

— Конгрессмен Вальдес, то, что сейчас сказал губернатор Де Янг, — это не политика, а бред демагога.

Кьюдахи подошел вплотную к Вальдесу, и они стали похожими на двух старых боевых петухов. Ливонас не смог сдержать улыбку.

Вальдес даже перестал сутулиться и выпрямился во весь рост. Его лицо тоже налилось краской.

— Конгрессмен Кьюдахи, от имени губернатора Де Янга я требую, чтобы вы извинились.

— Вот это видел? — огрызнулся Кьюдахи.

Он повернулся и похлопал себя по заднему месту, так чтобы не оставалось сомнений в том, что он имел в виду.

Вальдес взял рюмку с коньяком и выплеснул ее в лицо Кьюдахи.