Фрэнк Робинсон - Американский рубикон

По залу прокатилось: «Произвол! Произвол!». Затем крики перешли в гневное скандирование. Кэтлин сидела молча, ожидая, когда страсти в зале улягутся. Она заметила подсевшего к ней Джонатана Гудвелла только тогда, когда тот дотронулся до ее руки. Гудвелл передал ей копию решения Верховного суда.

— Это вполне законный документ, — с удовлетворением отметил он.

Кэти быстро пробежала глазами мнение каждого из пяти судей, составивших большинство, затем скептически посмотрела в сторону Гудвелла.

— Вполне законный? Если уж они действительно хотели вынести постановление, то оно должно было быть единодушным, как это имело место в случае с отменой сегрегации в школах и в деле с магнитофонными лентами Никсона.

Она вернула Гудвеллу копию.

— Пять против четырех, да еще с четырьмя особыми мнениями судей, голосовавших «за»?

Кэтлин презрительно передернула плечами.

— Ничего себе авторитетное решение!

— Я с тобой не согласен, — возразил Гудвелл.

Он еще раз перелистал документ.

— Здесь приводится немало здравых аргументов, Кэтлин. Никакой специалист по конституционному праву не сможет от них отмахнуться.

Кэти захотелось взять его за бортики дорогого твидового пиджака и как следует встряхнуть.

— Джонатан! Это же не диспут в Йельском университете, а политический съезд. Посмотри же вокруг себя, ради бога!

Большие группы делегатов начали маршировать по центральному проходу и по периметру зала. Слышались возгласы: «Позор! Позор! Пора призвать Верховный суд к ответу!».

Кэтлин обратила внимание на группу, маршировавшую прямо перед сценой. Разгневанные, возбужденные делегаты, держась за руки, время от времени грозили кому-то сжатыми кулаками. Среди маршировавших были и делегаты от Айовы, всего лишь несколько минут назад спокойно беседовавшие с Сарой Эвартс. Была среди них и группа женщин с наспех сделанными транспарантами. Около них уже вертелись телеоператоры. На одном транспаранте было написано: «Молитвы — да, Верховный суд — нет», другой гласил: «Верховный суд — убирайся вон!».

— О боже, что же нам теперь делать?

Теперь даже до Гудвелла дошло возмущение Кэти решением суда.

Джонатан, несмотря на все его промахи, все же оставался ее верным сторонником. Кэтлин понемногу стала успокаиваться.

— Мы ничего не сможем сделать, пока западники не утихнут. Посмотрим, как поступит Вагонер.

Вагонер стоял на сцене рядом с Гриффином и временным председателем, наблюдая за реакцией зала.

— Я предполагаю, — продолжала Кэти, — что они сначала внесут предложение о замене председателя, а затем поставят на голосование предложение об объявлении съезда независимым от решений Верховного суда.

Гудвелл ужаснулся.

— Они же не имеют права!

Кэтлин не удержалась и улыбнулась.

— Хочется верить, что Джерри Вагонер тоже с тобой согласится.

Через десять минут Джерри Вагонер вновь занял место на трибуне.

— Предлагаю принять следующую резолюцию: «Второй конституционный съезд, созванный в полном соответствии с положениями статьи V Конституции Соединенных Штатов Америки, является свободным и полномочным органом, независимым от решений Верховного суда, конгресса и государственных исполнительных органов, и несет ответственность только перед волей народа и его суверенных штатов».

Кэтлин посмотрела на Сту.

— Суд прямо-таки сыграл им на руку.

— Да, это так.

Ламберт выглядел подавленным.

— Почему же они просто не отклонили это постановление на основании принципа разделения власти?

Сту в ответ пожал плечами. А Кэтлин тем временем продолжала внимательно следить за происходившим в зале. Согласно процедуре, один оратор должен был выступить в поддержку резолюции, предложенной Вагонером, и один — против нее. Против резолюции она решила выступить сама. Ей придется сделать все возможное, чтобы защитить суд, который на протяжении многих лет не обращал внимания на предупреждения юристов и специалистов по конституционному праву о том, что он выходит за рамки компетенции судебного органа и вторгается в сферу политики. Теперь западная коалиция бросила открытый вызов суду и успешно вела дело к его всеобщему порицанию.

— Слово предоставляется Кэтлин Хаусман, которой в течение пяти минут предлагается высказаться против внесенной резолюции.

Сту похлопал Кэти по плечу и пожелал удачи, и она пошла к микрофону, установленному перед залом. Чувствовала она себя так, будто собиралась прыгнуть с вышки в воду.

— На вполне законном основании можно задать вопрос, превысил ли Верховный суд свои полномочия, вынеся постановление относительно петиции штата Нью-Йорк. Вышел ли он тем самым за рамки своих законных полномочий, предоставленных ему конституцией.

Кэти сделала паузу, чтобы привлечь внимание аудитории, довольная тем, что выкриков стало меньше, шум от разговоров понемногу утихал, а делегаты стали проявлять интерес к ее словам. Она перестала сжимать микрофон и немного отодвинулась от него, чтобы голос звучал более естественно.

— Если Верховный суд превысил свои полномочия, то против него могут быть приняты законные и конституционные меры.

В последних рядах зала началось какое-то движение, но какое, Кэтлин сразу не поняла.

— Имеется и такая крайняя мера, как выражение конгрессом недоверия членам Верховного суда. Однако есть для начала и более простое средство — направить суду петицию о пересмотре им своего решения. Чтобы не принять решения, о котором впоследствии мы будем сами жалеть, нам следует обсудить вопрос о целесообразности такой петиции.

Движение в конце зала вылилось в тщательно организованную «спонтанную» манифестацию, участники которой заполнили оба прохода, при этом возглавляли манифестацию калифорнийцы. Кэтлин поспешила закончить свое выступление.

— Предлагаю заменить внесенное предложение следующим: «Второй конституционный съезд как законно избранный орган обращается к Верховному суду Соединенных Штатов с просьбой вновь рассмотреть этот вопрос до принятия каких-либо последующих действий».

Кэтлин так увлеклась, что только через несколько секунд заметила, что ее микрофон отключен. И единственным, что, видимо, слышали делегаты, было скандирование: «Верховный суд к ответу!».

Неистовствовавшие манифестанты с транспарантами в руках окружили тем временем трибуну и Кэтлин на ней. В конце концов они прекратят бесноваться, и тогда она уж добьется того, чтобы председатель поставил на голосование ее новое предложение. Она увидела, как Сту Ламберт, находившийся в десяти рядах от нее, устремился к одному из микрофонов в середине левого прохода. Саре Эвартс удалось завладеть еще одним микрофоном.