Фрэнк Робинсон - Американский рубикон

Губернатор повернулся к Вагонеру, поигрывая бокалом.

— Как дела на съезде, Джерри?

— Ничего, собственно, не изменилось, — быстро выпалил Вагонер.

Де Янг был явно раздражен его ответом.

— Джерри, в воскресенье, в два часа дня, я выступаю на съезде. Насколько солидным будет наше преимущество?

Вагонер посмотрел ему в глаза.

— Достаточно большим.

Де Янг бросил вилку на стол.

— Не валяй дурака, Джерри. Говори точнее.

Вагонер постарался оправдаться.

— Вы должны понять, Винс, съезд живет собственной жизнью. Я не могу сказать с точностью до одного голоса. Однако мы по-прежнему держим все под контролем. Штаты Новой Англии и Атлантического побережья твердо поддерживают Восток. Некоторые из южных штатов — Луизиана, Миссисипи, Джорджия — будут голосовать за нас. Кроме того, есть еще пограничные штаты и штаты Среднего Запада, такие как Иллинойс, где наши позиции тоже прочны.

— Каков же разрыв, Джерри?

— Он достаточен.

Вагонер замялся.

— Хотя мы уже не так сильны, как раньше.

«Вот именно это мне и надо было услышать, — подумал Де Янг. — Однако есть еще время, чтобы кое-что предпринять».

— Почему не так?

Вагонер мял в руках хлебную корку.

— По двум причинам. Хаусман оказалась отличным лидером федеральной группировки. Она хорошо разбирается в парламентской тактике, умеет убеждать, ее мужество нравится делегатам.

Де Янг взял кусочек сахара, снял с него обертку и опустил в чашку. Он повернулся в сторону Хевита, тихо сидевшего справа от него в полутени и с безразличным видом следившего за разговором.

— Займись ею, Крейг.

Он снова обратился к Вагонеру, заметно повеселевшему.

— В чем вторая причина?

— В самом Уитмене. После того как он стал президентом, некоторые из колеблющихся делегатов снова примкнули к восточной коалиции, а те, на кого мы раньше полностью полагались, начали колебаться.

Уитмен — больной старик, однако он все еще пользуется влиянием. Де Янг выругался про себя.

— Голосование, которое даст небольшое преимущество, никуда не годится, Джерри. Когда я призову к отделению, я хочу, чтобы мой призыв был встречен съездом на ура.

Неожиданно он спросил:

— Какова вероятность того, что Уитмен тоже выступит на съезде?

— Ходили слухи на этот счет, однако я не знаю, насколько они верны. Лично я сомневаюсь, что врачи разрешат ему это сделать.

— Я не хочу, чтобы Уитмен выступил на съезде, — медленно проговорил Де Янг. — Его выступление может многое изменить.

Он вновь недвусмысленно посмотрел на Хевита.

— Я хочу, чтобы Уитмен вообще не подходил к микрофону.

Его взгляд скользнул по затемненным стеклам. Пять лет назад аэропорт был переполнен, самолеты в периоды наибольшей нагрузки приземлялись почти каждую минуту. Сегодня, в рождество, аэропорт, можно сказать, бездействовал. В лучшем случае три-четыре самолета взлетали или садились в течение часа. Через год все может снова измениться, только самолеты будут прилетать и улетать в страны тихоокеанского бассейна, в Японию, Китай… Люди привыкнут думать, что Нью-Йорк находится так же далеко, как и Лондон.

Де Янг закончил пить кофе.

— Мы еще не обсудили все проблемы, связанные с днем освобождения.

Вагонер в удивлении приподнял голову. Шеферд уставился на Де Янга, пытаясь, как обычно, сообразить, что тот имеет в виду. Боллес вообще думал о чем-то своем и почти не прислушивался к их разговору.

— Массовая демонстрация в Колорадо-Спрингс будет проходить в районе нового экспериментального федерального комплекса по производству синтетического горючего, который там строится. Насколько я понимаю, комплекс будет охраняться федеральными войсками.

Он посмотрел на Боллеса.

— Как по-вашему, генерал, что федеральное правительство предпримет в отношении этой демонстрации?

Боллес, удивленный, что ему задали такой вопрос, поднял глаза, оторвавшись от набивания трубки табаком.

— По-видимому, они прикажут войскам не пускать демонстрантов на территорию комплекса, то есть примут обычные меры безопасности.

Генерал всегда занимался лишь общими вопросами военной стратегии. Его никогда не приглашали участвовать в обсуждении щекотливых повседневных вопросов. Теперь же вспомнили и о нем.

— Губернатор штата Колорадо полагает, что там будет около полумиллиона демонстрантов, генерал. Они соберутся туда со всего штата.

Шеферд и Вагонер обменялись взглядами. Они поняли задуманное быстрее Боллеса. Хевит уже разработал план действий.

Боллес нахмурил брови.

— Конфронтация с федеральными властями в ходе демонстрации во время проведения дня освобождения — весьма рискованное дело.

Де Янг кивнул, саркастически улыбаясь.

— Вот именно, генерал.

Он повернулся к Вагонеру.

— Прошу тебя, Джерри, заняться организацией прямой радио- и телесвязи между залом заседаний съезда и комплексом по производству синтетического горючего.

Де Янг ближе придвинулся к Боллесу, внимательно глядя на генерала.

— Комплекс по производству синтетического горючего будет охраняться подразделением федеральных войск. Кто-то из толпы наверняка начнет в них стрелять.

Боллес задержал в руке спичку, которой собирался раскурить трубку.

— Если в солдат начнут стрелять, они ответят огнем, — лаконично заявил он.

Де Янг явно иронизировал.

— Мне хотелось бы знать мнение военного на этот счет.

Он повернулся к Хевиту.

— Вы уже приняли меры, чтобы держать эту ситуацию под контролем, Крейг?

Хевит кивнул. Шеферд догадался о том, какой план был разработан, и спокойно наблюдал за тем, как дождь заливал аэропорт. Вагонер нервничал.

Боллес положил трубку на стол, явно недоумевая.

— Вы планируете спровоцировать конфронтацию. Ведь будут убиты наши с вами сторонники!

Де Янг резко встал, чуть не опрокинув кресло, на котором сидел. Он сделал шаг вперед и посмотрел генералу прямо в глаза.

— Вот именно, Герман. Будут убиты невинные люди, и убиты федеральными войсками. Это нанесет удар по Уитмену, разъярит делегатов съезда и гарантирует принятие поправки об отделении.

Это настолько очернит репутацию федерального правительства, что население не поддержит военные действия против Запада.

Боллес наклонился вперед, избегая взгляда Де Янга.

— Нам не следует забывать о чести, — упрямо произнес он. — В противном случае мы сами не лучше, чем…

— Какова же тогда ваша альтернатива, генерал?

Де Янг прервал Боллеса, не скрывая своего презрения к нему.

— Тогда скажу вам я. Это — гражданская война, которая может протянуться многие годы, которая обескровит обе стороны. Вы абсолютно правы, погибнут невинные люди. Так что же, генерал, делайте выбор: несколько сот жертв в воскресенье или миллион — в гражданской войне. Выбирайте.