Кэролайн Грэм - Смерть под маской

Но на этот раз случилось обратное. Фелисити испытала чудовищно преувеличенное чувство собственной уязвимости. Она чувствовала себя как один из бедных моллюсков, выброшенных отливом и оставленных умирать на песке. Она боялась людей, нависших над ней. У них были горящие глаза и эластичные, словно из резины, рты, которые все время меняли форму. Когда кто-то протянул руку и прикоснулся к ней, Фелисити взвыла от ужаса.

Гай бросил: «Черт подери!» — и все они вновь обернулись к нему.

Прошло чуть более часа с момента драматического прибытия Фелисити. Первые блюда были убраны со стола, чтобы освободить место для пудинга и пирога ко дню рождения Сугами. Это была испеченная Джанет обыкновенная шарлотка, залитая соевым марципаном. На шарлотке была S-образная свеча с оборкой из зеленой туалетной бумаги.

Девять человек сели за стол, ожидая десерт. Мэй уединилась, чтобы подготовиться к своей «регрессии». Трикси уже убедили присоединиться к компании. Это было достигнуто отчасти благодаря увещеваниям Джанет через замочную скважину, а также благодаря тому, что ей удалось ловко подогреть интерес Трикси. Джанет, зная ее страсть к модным тряпкам, долго и изобретательно описывала ослепительную, мистическую красоту вечернего платья Фелисити. Также она, инстинктивно чувствуя, что той это понравится, описала в красках обмен репликами матери и дочери и последовавшее за этим смущение Гая.

Вообще-то, Трикси не собиралась выходить, пока Гай не уйдет. Сидя в своей комнате, в холодном поту от страха, она тысячу раз рисовала бешенство Гая, когда он обнаружит пропажу своего нитроглицерина. В каждом последующем эпизоде он становился еще злее и грубее, так что она уже приготовилась к тому, что он вот-вот поднимется по лестнице, бормоча: «Фи-фай-фо-фам» [29] Слова великана из английской народной сказки «Джек и бобовый стебель». , выбьет дверь и съест ее живьем.

Потом, когда Джанет сказала, что он не переоделся к обеду, Трикси начала лелеять надежду на то, что он пока не заметил исчезновения пилюль. А если бы и заметил, то навряд ли захотел еще больше расстроить Сугами очередным скандалом. «Кроме того, — думала она, когда все же решила сойти вниз, — что мешает мне сказать, что я ничего не знаю ни о каких пилюлях?» Никто не может доказать обратное. Конечно, никому и в голову не придет, что она выкинула их из окна такси в приступе дикой паники. И вот теперь она была здесь и с жуткой завистью разглядывала платье, а иногда с опаской кидала через стол взгляд на Гая. В конце концов их глаза встретились, и он послал ей такую преувеличенно радостную улыбку, что она горько пожалела об этом.

Кристофер говорил. Он рассказывал всем о своем последнем задании (документальный фильм об Афганистане) и о бесконечно сложном пути в Чагай-Хиллз [30] Чагай-Хиллз — горы на границе Пакистана и Афганистана. , когда раздался плавный, набирающий обороты звук, похожий на сигнал крейсера в море.

— Раковина, — объяснила Фелисити Хизер и любезно добавила: — Нам пора.

Хоть и с неохотой, но Хизер и Кену пришлось наконец признать, что Фелисити — существо из плоти и крови. Однако они остались при убеждении, что она волшебным образом послана свыше. Когда Мэй ушла, Хизер взяла на себя ее роль. Она наполнила кружку Фелисити (теплое козье молоко с ложечкой меда), а также щедро излила на нее массу тактичных советов. Мешанина из психологических рекомендаций, астрологических предсказаний и подсказок по устранению негативных эмоций. Фелисити слушала ее с серьезным выражением лица и отвлеклась только, чтобы похлопать в ладоши, когда разрезали пирог.

— Пойдемте! — Хизер помогла ей подняться.

— Куда?

— В Зал Солнца. Вы увидите Учителя. Разве не замечательно?

— Замечательно, — сказала Фелисити, прищурив глаза в попытке обнаружить, где же именно край стола. — Мы будем там танцевать?

— Она все еще в ином измерении, — сочувствующе сказал Кен, взяв ее за другую руку. А потом добавил: — Представьте, скольких бангладешцев можно было бы накормить на это платье!

Остальные уже покидали зал. Трикси смеялась, громко разговаривала и взяла подруку удивленную, но довольную Джанет. Кристофер нес сумку Сугами, а Тим остановился в холле, глядел, словно в трансе, на фонарь и отказывался уходить, пока Сугами не пообещала, что он сможет вернуться туда позже. Мистер Гэмлин шел один, всеми забытый.

Арно, заметив это, преодолел свое естественное отвращение, подошел к нему и представился. Он даже протянул ему руку для пожатия с таким храбрым и решительным видом, словно Гай был кровожадным тигром, которого требовалось укротить.

Арно. Что за имя такое? Ни на что не похоже. Как название одного из затерянных в океане островов, о которых упоминают в прогнозах погоды для судов. «Девятибалльный шторм в районе Росса, Арно и Кромарти [31] Росса — остров в море Росса, Арно — атолл в Тихом океане (Маршалловы острова), Кроматри — залив в Северном море. ». Гай проигнорировал руку, безразлично сказав:

— У вас остатки пудинга на бороде. — Затем он демонстративно достал длиннющую сигару и закурил.

Зал Солнца располагался в конце коридора. Это была длинная комната с высокими балками и черным полом. На нем двумя безукоризненно ровными рядами и на равном расстоянии друг от друга лежали двадцать четыре больших пуфика в свободных чехлах из прочного отбеленного хлопка. Эти параллельные линии направляли взор на небольшой помост с тремя ступеньками, покрытый плотным зеленоватым ковром. На помосте стоял стул с резной спинкой, а рядом лежало несколько вещей: морская раковина, небольшой гонг из латуни и гораздо больших размеров деревянная рыба, отполированная настолько хорошо, что чешуйки блестели, будто ириски. Темнело, поэтому лампочку, находившуюся внутри подвесного бумажного фонаря, включили.

Учитель, облаченный в белое, был уже на месте, опираясь на резную спинку стула. Тим пробежал через комнату и скорчился у его ног. Остальные расположились либо на ступенях, либо рядом с Учителем.

Гай был рад, что больше не нужно будет сидеть на подушке. Он повернулся, чтобы взглянуть на Крейги, который приветствовал Фелисити ласковой, полной сострадания улыбкой. Глядя на его хрупкое тело и белые, словно снег, волосы, прикрывающие его узкие плечи, Гай не мог понять, как он мог поверить ему. Как он мог купиться на такое очевидное позерство хоть на мгновение? Теперь, видя, что все заняли свои места, Крейги взял рыбу. Он раздвинул ее массивные шарнирные челюсти и свел их вместе, издав громкий щелчок.

В дверях показалась Мэй. На ней была простая лиловая льняная рубашка и никаких украшений, кроме серебряного кулона в виде единорога. Ее широкие ступни были босы, а волосы, распущенные и расчесанные, доставали почти до талии. Она шла к ним медленно и торжественно, держа осанку, как будто несла на голове невидимую амфору.