Александр Рыбин - Паруса «Надежды». Морской дневник сухопутного человека

Пришлось сочинять Маше, что у него проблемы с компьютером, и она, откликнувшись на просьбу Ильи, познакомила его с невысоким флегматичным курсантом со взглядом потерявшейся собаки и интересной фамилией Серый.

— Компьютерный гений, — отрекомендовала она его Илье и убежала зубрить астрономию.

Раньше Илья уже сталкивался с ним и вначале предположил, что того зовут Сергей и потому его имя так «склоняли». Оказалось, имя у курсанта было Дмитрий, а фамилия — Серый. Курсант Серый был обычным университетским тихушником, никуда не высовывался, ни в чем экстраординарном замечен не был — так, средняя арифметическая морская личность. Но стоило его каким-то образом зацепить в том, что касалось компов, он преображался, полусонный взгляд «ботаника» тут же оживал. Он сыпал терминами так скоро и с таким восторгом, что создавалось впечатление, будто кое-что из названного он придумал сам.

Выслушав просьбу Ильи посмотреть, болен ли чем компьютер, Серый быстро, словно он джазовый музыкант, прошелся по клавиатуре и погрузился в драйвера.

— Кто-то еще получает твои репортажи, и главное, там постоянно идет какая-то странная переписка, — радостно преподнес он Илье первую новость. — Что это? Вот видишь, тут всё не открывается, а сразу сбрасывается в мусорное ведро. Посмотри.

Илья даже и не догадался заглянуть туда.

Все репортажи фигурировали в отправленных по Владивостокскому адресу, в морской госуниверситет, а потом каким-то неведомым образом письма копировались и уходили на непонятные адреса: 2008YR@ и 2008VK@zzzo.

— И как давно это у меня?

— А сейчас мы посмотрим. — Серый азартно застучал по клавишам. — Так, выходит, с 23 июня. Если мне не изменяет память, в это время у нас была стоянка в Задаре. — Он вопросительно посмотрел на ошалевшего Илью. — Тебе это о чем-то говорит?

— Пока нет.

— Чтобы к тебе войти и запустить программу, надо от силы минут пять. Насколько я понял, и пароль у тебя так, для отвода глаз, для чайников. Всего делов-то.

— Послушай, Дима, ты можешь держать язык за зубами? — Илья взял его за плечи. — На самом деле это всё не просто так. Но я сам не могу еще сообразить, зачем всё это… Пообещай, что ты никому не сболтнешь.

Серый качнул головой утвердительно:

— Мне это ни к чему. Можешь быть спокоен. Если что-то еще, обращайся. А с этим как быть? — он кивнул в сторону ноутбука и внимательно, с прищуром, посмотрел на Илью. — Я, в принципе, могу это переформатировать, и он будет или посылать какую-нибудь ерунду, или вообще… Я могу это.

— Пока не надо… — До Ильи стало доходить, что кто-то намеренно всё разбросал так, чтобы он стал рыскать и наткнулся на всё это. Но для чего нужен был этот цирк, он еще не знал…

— Пускай будет всё как есть… Ты иди.

Дима Серый пожал плечами:

— Как хочешь. — И растворился за дверью, оставив за собой легкое ощущение обиды и недопонимания: мол, я для тебя старался, а ты…

Из моих дневниковых записей.

Немного совсем уж личного, но о котором надо написать, чтобы не забыть…

Конфуз случился на первой неделе похода. Зашел в гальюн, уселся, с толком, чувством и расстановкой, со старым журналом. Посидел так душевно. У дверей уже ждала крайне раздраженная врачиха. Увидела меня, выходившего из гальюна, и у нее поползли вверх брови:

— Вы что, молодой человек? Это же для дам, — она ткнула пальцем в еле-еле различимую, полустертую букву «Ж» на двери.

— Извините, Валентина Васильевна, — пролепетал я и юркнул в коридор.

Оказывается, на корабле есть женские и мужские гальюны. Смотреть надо в оба.

Из услышанного на юте трепа:

Повариха стала ругаться с кастеляншей, врачиха с уборщицей. До этой свары на корабле было всё спокойно. А тут визг и шум, постоянные истерики и слезы, объяснительные и заявления. В общем, большой корабль стал напоминать коммунальную квартиру. Сурьезные мужики в морских робах забеспокоились и занервничали. Старпом думал, ну повоюют чуть да успокоятся, но нет, война принимала затяжной характер, и кто-то из баб уже пытался потаскать товарку за волосья. И старпом решил принять удар на себя. Стал притеснять и привязываться ко всем четырем по отдельности. Так их достал, что им небо с овчинку показалось. Самодурствовал до тех пор, пока женщины не объединились в своей ненависти к нему. Общая беда сблизила их настолько, что к середине рейса они стали лучшими подругами. А на корабле опять воцарилась тишь и благодать. Что старпому и надо было.

— Я не хочу, вам читать морали. Бог вам судья. Но! Если, кто забыл, то напоминаю. Пароходная семья заканчивается, как на горизонте увидите остров Аскольд. Я не допущу, выяснения отношений на корабле с вашими женами…

Остров Аскольда, небольшой островок, порядка 14 кв. км. Находится в заливе Петра Великого Японского моря. В 50-ти км. от Владивостока и 40-км. от Находки. Славится своими пятнистыми оленями.

После того как отбили атаку пиратов, на паруснике наступили однообразные, похожие друг на друга дни. С утренними построениями, завтраками, редкими авралами, так как ветер был «полный бакштаг», обедами и ужинами. Одно озадачивало командование корабля и поднимало настроение экипажа: время от времени на горизонте появлялся корвет ВМФ США. Создавалось впечатление, что он следил за продвижением российского парусника. Потом корвет исчез, но «Надежду» по очереди эскортировали то германские, то французские эсминцы. Они то возникали в дрожащем мареве, будто призраки, то исчезали.

Капитан относился к этому без особых эмоций и в кают-компании, обычно за обедом, чуть-чуть опустив голову, с полуулыбкой сообщал комсоставу о том, что парусник опять стерегут. При этом он наблюдал реакцию присутствующих. Илья это заметил. На какую-то секунду они встретились взглядами, и он вдруг понял, что капитан что-то знает, чего не знают другие, и ждет от кого-нибудь из них неожиданной реакции на его информацию. И это становилось всё более и более интересно. Что-то происходило, но что? Илья отвел глаза от капитанских зениц, и правильно сделал, так как у него постоянно зудело в одном месте, хотелось спросить: что, в конце концов, всё это значит?

Но спросил за него неунывающий Кругляк.

— Уж не хотят ли они в нейтральных водах нас арестовать? — хохотнул дурашливо начпрод, но тут же осекся под ледяным взглядом капитана.

Вечером в каюту к Илье постучался курсант Серый:

— Тут я еще кое-что нарыл; может, тебе надо для полной информации.

— Валяй! — Илья оживился.

— Только об этой проблеме знает капитан.

Илья бросил свое тело на хлипкий с виду диванчик, пожизненно прикрученный к бакборту, и уставился на Дмитрия.