Жаклин Уинспир - Простительная ложь. Вестник истины

— Вы прямо как Нолли! Так вот, можете радоваться — с Рэндольфом Брэдли покончено. Порвала с ним буквально за минуту. Кстати, Пирс возвращается домой через несколько месяцев. Учитывая, что убийство было совершено по неосторожности, плюс возраст и обстоятельства, к осени его должны выпустить.

— Я рада. А остальные? Пришли в себя? Как Эмма и Ноэль?

Джорджина вздохнула.

— Как сказать? Потихоньку. Собираем себя по кускам, сами понимаете. Что делать — Рим не сразу строился. Нолли, конечно, огромная поддержка для всех, краеугольный камень. С Эммой и Пирсом просто творит чудеса. Да и со мной. Даже Гарри призвала к порядку.

— Поговорим и о Гарри, а пока скажите, как она сама?

Джорджина долго молчала, глядя в огонь словно в поисках ответа.

— Пирс единственный из нас понимал — понимал всерьез, на самом деле, — что броня из твида — единственное, что стоит между Нолли и тем горем, которое обрушилось на нее, когда погиб Годфри. Когда она заводила речи о его геройской смерти, она пыталась убедить в первую очередь себя, а мы, как я вижу теперь, толком об этом не догадывались. Так удобно было считать, что с Нолли всегда все в порядке… — Джорджина снова вздохнула. — Пирс не учел, что Нолли крепче всех нас, когда дело доходит до правды, пусть и жестокой. Да, картина потрясла и удручила ее, но мне показалось, что в глубине души она тут же поняла, почему Ник выбрал именно Годфри. Знаете, всегда считалось, что мы с Ником очень близки. Так и было, мы ведь близнецы, а Нолли — старшая, словно еще одна мама. Она выхаживала Ника, когда он вернулся домой раненым, и хотя могла сколько угодно нудеть и ругаться по поводу его работы, всегда в итоге понимала и принимала ее.

— Да, я заметила.

— А теперь она и волнуется, и радуется по поводу того, что Гарри взялся за ум.

— Каким же образом?

Мейси чувствовала, как ее согревает тепло беседы и неожиданно бодрое и жизнерадостное настроение Джорджины.

— Не поверите — поступил в оркестр, развлекающий пассажиров на корабле, идущем из Саутгемптона в Нью-Йорк. — Джорджина пожала плечами. — Надеюсь, музыкантов не допустят к игорным столам. Представляете, заявил, что подумывает остаться в Нью-Йорке — ведь оттуда родом его музыка, значит, там его место.

— Пошел по стопам брата?

— Да, Ник нашел вдохновение именно там; возможно, то же ждет и Гарри.

— А вы, Джорджина? — Мейси кивнула в сторону машинки. — Вы, похоже, поймали свою музу?

— Моя муза — это Ник. Идемте, покажу!

Они вернулись к столу. Джорджина взяла пачку больших черно-белых эскизов, которые лежали так, чтобы она могла смотреть на них, печатая статью.

— О Боже…

— Всего-навсего наброски, но до чего талантливо, верно? Насколько детально! Вполне годится для выставки.

Мейси кивнула, поворачивая настольную лампу, чтобы лучше видеть рисунки. Ник запечатлел повседневную жизнь тех, кому не на что было надеяться. Грязные уличные мальчишки, очереди из мужчин, ожидающих хоть какой-то работы, женщины, пытающиеся выстирать белье в ледяной воде уличной колонки… — с черно-белых рисунков Ника смотрели забытые, брошенные на произвол судьбы лондонцы.

— Прямо как фотографии Фрэнка Херли [35] Австралийский фотограф и путешественник. , а не рисунки художника.

— Точно, — кивнула раскрасневшаяся Джорджина.

Мейси подняла на нее глаза.

— И в чем они вам помогают?

Джорджина заговорила, быстро и возбужденно:

— Когда вы отдали мне ключи от хранилища, я сходила туда одна, посмотреть. Там и нашла эти наброски. Сидела и ревела над ними — не только потому, что их рисовал Ник, по которому я по-прежнему очень скучаю, но и просто из-за того, что на них нарисовано. Вы были правы, Мейси, это тоже война, это поле боя, и я хочу чем-нибудь помочь. У меня только одно оружие — слово. Я чуть-чуть рисую, но в основном действую вот этим. — Она выдернула из прически карандаш и продемонстрировала Мейси, словно подкрепляя свои слова. Освободившиеся волосы волной упали на плечи. — Вот мой план — и заметьте, я не только договорилась со Стигом о выставке, но и заключила контракт с издателем! — Джорджина разложила рисунки на столе. — В каждом из них — некая история, некий персонаж, о жизни которого интересно будет узнать читателям, во всяком случае, я сделаю так, чтобы им было интересно! И это еще не все. — Увлекаясь, она говорила все быстрее и быстрее. — Тут в основном Лондон и немножко Кента, Ник мало что успел. А я поеду по всей Британии, от Лондона до Бирмингема, Ньюкасла, Лидса, Шеффилда и дальше — в Шотландию, расскажу всем, что творится там начиная с 1929-го, что происходит теперь. Нет времени ждать, пока чертов Мосли пробьется в короли — или куда он там метит — и спасет всех и каждого!

— Это потому вы порвали с Брэдли? — решилась на бесцеремонный вопрос Мейси.

Джорджина пожала плечами.

— Наш роман кончился, едва начавшись. Сказать по правде, меня мало что всерьез волновало со времен войны — тут вы попали в точку. — Поглаживая рисунки, Джорджина пристально вглядывалась в окно, словно всматриваясь в прошлое. — На фронте я лезла в самые опасные места, рисковала, конечно, зато здесь, — она похлопала себя чуть повыше пряжки ремня, — было такое чувство, что все правильно, пусть меня могут убить, но игра стоит свеч. После войны мне недоставало этого чувства, наверное, я попыталась вернуть его, закрутив роман. Ничего не вышло. — Она пожала плечами. — Конечно, это тоже риск, и волнение — он ведь женат, да и его интерес ко мне был приятен, однако меня не покидало ощущение, что все это какая-то фальшивка. Пустая, ничего не значащая связь. В ней не было… правды, не было ничего, ради чего стоило бы играть, рисковать. Понимаете?

— Да-да, понимаю.

— Теперь, занявшись работой, да еще с помощью рисунков Ника, я вновь обрела внутренний голос, который твердит: «Все правильно. Не бросай, оно того стоит». Да я и сама чувствую, что передо мной новый шанс, новое приключение, достойный вызов.

Мейси кивала и улыбалась, поощряя Джорджину, всем своим видом показывая, что она одобряет задуманное ею путешествие и будет рада пожелать ей доброго пути. Затем, вручив клиентке отчет, она собралась было дальше, когда Джорджина взяла ее за руку.

— Я для вас кое-что приготовила. Считайте это подарком от Ника. — Она подала Мейси перевязанный бечевкой сверток в коричневой бумаге. — Призов за правильную догадку не будет, это картина. Мне кажется, вы найдете ее необычной.

— Картина? Мне?

— Да, я нашла ее в хранилище. Акварель. Удивительно, что Ник написал к ней пояснение, которое напомнило мне о вас, а так как вы говорили, что стены вашей новой квартиры пусты, я отдала ее в мастерскую вставить в раму. Не понравится — можете просто выбросить.