Кэролайн Грэм - Убийства в Бэджерс-Дрифт

— Замолчи, Лиза Дон! — и дальше: — Пожалуйста, погодите минуту! — Подумав, что последняя фраза обращена к нему, Барнеби стал ждать.

Через какое-то время появилась миссис Куин. Это оказалась тощая женщина со впалой грудью и красными пятнами вокруг губ. Она курила и как будто постоянно находилась в движении, даже когда стояла на месте; создавалось ощущение, что ее завели и ей не терпится начать движение.

— Заходите. — Она отступила назад, пропуская их. — Соседка мне сказала, что вы ко всем заходите.

Комната, в которой они очутились, была окутана сигаретным дымом и тускло освещалась деревянной люстрой с пергаментными плафонами-лодочками. Громко орал телевизор. Миссис Куин даже не подумала уменьшить громкость. В комнате было неопрятно. За пластмассовым столиком сидела маленькая девочка, которая хныкала и хлюпала носом.

— Смотри, кто пришел, Лиза Дон. — Ребенок хмуро взглянул на Барнеби. — Я тебе говорила, не будешь хорошо себя вести, придет полиция. — Из глаз девчушки полились слезы. — Посмотрите, мистер полисмен, что она натворила. — Миссис Куин схватила со стола нечто темное и мокрое. — Это ее книжка-игрушка с младенцем Иисусом! Я только на Рождество ей подарила! Эта черная смородина повсюду! — Она раскрыла книжку. Иисус, Мария, Иосиф и сборище разнообразных животных, обильно и символично вымазанные пурпурным ягодным соком, поднялись со страницы. — В этом доме уже через пять минут все портится!

— О, я думаю, она это не нарочно. — Барнеби улыбнулся Лизе Дон, которая расстроенно терла глаза кулачками и всхлипывала. Потом повернулся к миссис Куин, меряющей шагами комнату, одновременно жадно затягиваясь и стряхивая пепел куда придется.

— Я собиралась уходить, — объяснила она.

— Как я понял, вы работали у мисс Симпсон?

— Совершенно верно. У нее и в Тай-хаузе. А еще я работала у старухи Пустозвон. Правда, всего неделю. Она мне сказала, что я могу делать все, что угодно, но чтобы ничего не передвигала. И как, по-вашему, я должна была убираться, ничего не двигая?

— Вы, наверное, говорите о мисс Беллрингер [30] Фамилия Беллрингер в переводе с англ. означает «звонарь», отсюда прозвище, которым награждает ее миссис Куин «Clanger». (Примеч. пер.) ?

— Да.

— В то утро, когда мисс Симпсон нашли мертвой, вы пришли на работу как обычно?

— Естественно. Почему бы мне было не приходить? Мисс Б. подглядывала через окошко. Она вышла и сообщила мне. Если хотите, можете присесть.

— Простите? О, спасибо. — Барнеби примостился на краешке черного дерматинового дивана. Из одной подушки через порез в обивке торчали разноцветные поролоновые хлопья.

— Она дала мне чаю на тот случай, если мне станет плохо. А потом я пошла в Тай-хауз.

— Наверное, вы испытали потрясение?

— Конечно. Доктор посещал ее всего лишь несколько дней назад. У нее был небольшой бронхит, но он уверял, что при правильном лечении она проживет еще не меньше десятка лет. — Миссис Куин зажгла новую сигарету от окурка предыдущей. — Конечно, теперь-то всем известно, из-за чего она умерла. Так ведь? Проклятые насильники! Тут как-то вечером по телевизору показывали одного такого. Ох, что бы я с ними сделала!.. — Женщина на секунду присела на каминную решетку и бросила окурок в пустой очаг. Ее ступни яростно отбивали такт. Когда она затягивалась, ее щеки втягивались так сильно, что вместо них возникало два темных провала. — Бедная старушка! В ее-то возрасте!..

Воздержавшись от комментариев по поводу этого дикого фрагмента домыслов, Барнеби спросил, нравилось ли миссис Куин работать у мисс Симпсон?

— О да… Она любила порядок, но я знала, что ей нужно. Мы хорошо ладили.

— А в Тай-хаузе?

Она снисходительно улыбнулась, демонстрируя идеально ровные вставные зубы.

— Вы там были? — Когда Барнеби утвердительно кивнул, она продолжила: — Смешное место, правда же? Старушка Филлис Каделл готова помереть, только бы остаться там. Вы же должны были заметить, куда ветер дует. Она-то так готовилась к тому, что место освободится. Рылась у нее в вещах, еще когда миссис Трейс была жива. Хотела стать незаменимой. Видели бы вы ее после того несчастного случая. Когда кто-нибудь находился рядом, она старалась изображать горе. Как бы не так! Она умирала от радости! Понимаете же, на что она рассчитывала. Но тут мисс Великобритания из коттеджа «Холли» начала порхать вокруг и сорвала джек-пот. Я думала, мисс Каделл бросится под первый же автобус в то утро, когда они объявили о помолвке. Честное слово, это была исключительная картина!

Женщина самодовольно улыбнулась.

— Миссис Куин, вернемся к прошлой пятнице… Вы были в тот день в деревенском клубе?

— Я? С этими? Вы шутите! Женский институт? Это же сборище надутых индюшек! Нет уж, пусть подавятся своими букетиками. И своими соленьями-вареньями тоже.

— Значит, вы находились в это время дома?

— Да. Телик смотрела. Правда, Лиза Дон? До самого вечера. Она только сбегала в магазин за печеньем. — Барнеби взглянул на ножки Лизы Дон, болтающиеся дюймах в восемнадцати от пола. Перехватив его взгляд, миссис Куин продолжила: — Она так хорошо умеет переходить дорогу. И всегда сразу возвращается домой. Она уже большая, да ведь, Лиза Дон? Скажи хорошему дяде полицейскому, сколько тебе лет?

— Почти четыре, — прошептала малышка.

— Тебе уже четыре. Ей полных четыре, — настойчиво повторила миссис Куин. — А кто купил тебе в магазине конфетки?

— Джуди.

— Тетя Джуди. Дочка Лесситера. Она частенько ее угощает. Купила ей на Пасху яйцо с сюрпризом, там была куча кроликов. — Лиза Дон начала плакать. — О господи, ты можешь помолчать?! Что подумают эти господа? Мне не стоило этого говорить… Про яйцо. Соседская собака как-то сорвалась с цепи и загрызла ее кролика.

— Бедный Черныш!

— Ладно, ладно. Купим тебе другого.

— А когда именно ваша дочь ходила в магазин?

— Точно не помню. Мы смотрели «Сыновей и дочерей», значит, после трех.

— А это точно было семнадцатого числа?

— Я же вам сказала. — Миссис Куин зажгла третью сигарету.

— И вы провели дома весь тот вечер?

— Куда ж мне с ней ходить?

— Спасибо, миссис Куин. — Пока Трой зачитывал показания, а миссис Куин затягивалась, стучала ногой и вздыхала, Барнеби попытался поговорить с Лизой Дон, но та вжалась в спинку стула и отказывалась даже взглянуть на него. Синевато-черные отметины, похожие на цветки анютиных глазок, покрывали внутреннюю сторону ее ручек. Прежде чем они снова прошли между гнилых столбиков, Барнеби услышал, как девочка снова начала плакать.

У себя в кабинете Барнеби включил вентилятор и попросил принести ему кофе и сэндвич из столовой. Прежде чем отправиться выполнять его поручение, Брайли сказала: