Кэролайн Грэм - Убийства в Бэджерс-Дрифт

— Звонила мисс Бейзли. Она оставила свой рабочий телефон и просила вас позвонить.

Барнеби поднял трубку и набрал номер. Голубые лопасти вентилятора производили весьма эффектное жужжание, однако прохлады не приносили, только лениво перемешивали теплый застоявшийся воздух.

— Мисс Бейзли? Это старший инспектор Барнеби.

— О да. Здравствуйте… Помните, когда мы с вами беседовали в прошлый раз, я упомянула, что чего-то вам не сказала?

— Да, помню.

— Так вот, я вспомнила, что же это было. Сказать вам?

— Да, будьте так любезны.

— Вчера я была с сестрой в Хай-Вайкомбе. В следующем месяце у нее свадьба, я буду подружкой невесты, поэтому мы отправились на примерку моего платья. Рядом со станцией есть ателье, так что иногда там даже можно найти место на стоянке, ненадолго, конечно, так вот, оно называется «Анна Белинда». И я вспомнила, что именно это и сказала тогда мисс Симпсон. Ну, почти.

— Вы уверены?

— Да. Она сказала: «Совсем как бедняжка Аннабелла».

— А вы ничего не путаете?

— Нет.

— Не просто «Белла»?

— Нет. Она точно сказала «Аннабелла».

Барнеби положил трубку и сидел, задумчиво глядя на аппарат. Брайли принесла сэндвич и чашку превосходного кофе. Барнеби взял у нее чашку и попросил:

— Не могли бы вы позвонить в социальную службу? Я считаю, кто-то должен наведаться в седьмой дом «Бернэм-Кресчент», это в Бэджерс-Дрифт.

— Что мне сказать им, сэр?

— Ох… Вероятно, имеет место плохое обращение с ребенком. Фамилия матери — Куин. Ей и самой нужна помощь. Я бы сказал, она на грани нервного срыва. А потом, если вам не трудно, свяжитесь со справочной Слофа. Мне нужен адрес и телефон миссис Норы Уайтли. Она домашний учитель по естествознанию. У нее девятилетний сын. — Он хищно впился зубами в сэндвич, сразу ополовинив его, снова поднял телефонную трубку и набрал номер.

— Мисс Беллрингер? Может быть, вы в курсе: у вашей подруги не было среди знакомых некоей Аннабеллы? — после длительной паузы последовал отрицательный ответ. — Возможно, речь идет о миссис Трейс?

— О нет… На самом деле она была Беатрис. А Беллой называла себя, потому что это казалось ей более благородным.

— А мисс Симпсон об этом знала?

— Конечно. Я помню, как она мне говорила, что считает это глупостью. Ей казалось, что Беатрис — гораздо более красивое имя, чем Белла. — Она перевела дух. — У меня когда-то давно училась Изабелла. Исключительный ребенок. Кажется, сейчас она замужем за священником. Это вам ничем не поможет?

Барнеби поблагодарил ее и попрощался. Он совершенно забыл, что мисс Симпсон более сорока лет работала учительницей. И поэтому, даже несмотря на то что Аннабелла достаточно редкое имя, скорее всего, среди ее учениц была какая-нибудь Аннабелла, а может быть, и не одна, запомнившаяся на фоне стандартных Джин, Джоан, Джун и Джейн. Но мисс Симпсон вспомнила это имя, увидев предающуюся любви пару. В каком возрасте этим начинали заниматься двадцать, тридцать, сорок лет назад? «Наверное, — подумал он, — примерно в том же, что и сейчас. Кое-что в мире не меняется».

Но почему «бедняжка Аннабелла»? Он отхлебнул еще кофе и краем глаза заметил паука, болтающегося на паутинке под потолком. Возможно, она лишилась денег? Сбилась с праведного пути? Умерла? Барнеби подумал обо всех людях, с которыми могла встречаться мисс Симпсон за свои восемьдесят лет жизни, а также обо всех, кого она могла знать понаслышке, и о ком могла читать. Он вздохнул, откусил еще сэндвич и признал неизбежное: Аннабелла могла быть кем угодно.

— Я могу чем-нибудь помочь, сэр? — поинтересовался Трой.

— Можете. — Барнеби допил кофе. — Отвезите меня в редакцию «Эха». Я хочу ознакомиться с репортажем о смерти Беллы Трейс.

— Неужели вы думаете, что здесь есть связь?

— Пока я ничего не думаю. Но это еще одна неестественная смерть в том же маленьком местечке, к которой были причастны люди, попавшие теперь под подозрение по нашему делу. Такое нельзя оставить без внимания. Так что допивайте свой чай и поехали разбираться.

В цокольном этаже редакции еженедельника «Каустонское эхо» Барнеби беседовал с пожилым мужчиной, который казался такой же неотъемлемой частью обстановки, как и древние зеленые картотечные шкафы и ржавые водопроводные трубы, змеившиеся по задней стене. Еще здесь был огромный титан, в данный момент темный и тихий.

Барнеби попросил показать ему номера за сентябрь и октябрь прошлого года. Старик прошаркал к шкафу с подшивками, потом обратно. Он не произнес ни слова и даже не вынул изо рта незажженную, плохо скрученную «козью ножку». Несколько крупинок имбирного табака высыпались на газеты, когда он подавал их Барнеби. Инспектор отошел с ними к конторке у окна. В помещение проникало мало света, стекла в окнах были толстые, желтовато-молочного цвета. Под аккомпанемент шагов над головой он пролистал первые два выпуска. Репортаж о смерти миссис Беллы Трейс обнаружился в третьем. Он оказался весьма пространным и занимал больше половины полосы.

В тот роковой день небольшая компания отправилась на охоту. Там были Генри Трейс, Дэвид Уайтли (о котором деликатно, хотя и непонятно зачем, сообщалось, что он помог мистеру Трейсу), доктор Т. Лесситер, друг и личный врач мистера Трейса, миссис Трейс, мисс Филлис Каделл и двое соседей-землевладельцев, Джордж Смоллетт и Фредерик Лоли. Плюс двое загонщиков — Джим Бернет, юноша с фермы, и Майкл Лэйси, молодой друг семьи.

Очевидно, в момент инцидента миссис Трейс находилась в нескольких ярдах от остальных охотников. Как всегда бывает в подобных случаях, свидетельства очевидцев были запутанными и порой противоречили друг другу. Доктор Лесситер считал, что женщина споткнулась и уже падала, когда прозвучал выстрел, и получилось, что во время падения она случайно спустила курок и пуля попала ей в грудь. А перед этим она споткнулась о корень. Доктор признавал, что именно это могло повлиять на сложившуюся у него в голове картину гибели миссис Трейс. Майкл Лэйси сказал, что вначале прозвучал выстрел, но при допросе у коронера уже не был на сто процентов уверен в этом. Остальные члены группы не заметили ничего, пока не увидели миссис Трейс лежащей на земле. Мистер Трейс, отчаянно стремясь добраться до супруги, слишком резко повернул свое кресло, и оно перевернулось. Повсюду носились собаки, царила полнейшая неразбериха. Майкл Лэйси, который все время находился ближе всех к миссис Трейс, подбежал к ней, но доктор предупредил его, чтобы он не трогал женщину, а быстрее бежал звонить в «скорую помощь».

Давая показания, доктор Лесситер сообщил, что, когда он приблизился к миссис Трейс, она уже умирала. Сделать ничего было нельзя. Женщина не успела ничего сказать, практически сразу же потеряла сознание и через несколько мгновений скончалась. Приводились также некоторые детали заключения экспертов, касающиеся угла, под которым был произведен выстрел, пулевых отверстий и повреждений, полученных погибшей. Пуля попала прямо в сердце, а затем раздробила один из позвонков и вышла наружу. И доктор Лесситер, и мистер Трейс подтвердили, что в момент выстрела все, за исключением Джима Бернета, были либо сзади, либо слева от миссис Трейс, так что никто из них не мог этого сделать. А Джим, хотя и находился спереди от нее, стоял в добрых тридцати ярдах, причем с правой стороны. Позже, по поручению мистера Трейса, оба загонщика вернулись на место происшествия, чтобы попробовать найти пулю, но, что оказалось неудивительно, принимая во внимание густую лесную растительность, потерпели неудачу. Коронер выразил безутешному вдовцу соболезнования и вынес заключение о смерти в результате несчастного случая.