Мария Воронова - Из хорошей семьи

Там несло капустой, но на большом подносе возле кассы лежали восхитительные булочки, закрученные в форме сердечка и щедро присыпанные сахарной пудрой. От них упоительно пахло свежевыпеченным тестом, и Евгений взял одну для Вари.

Каникулы кончились, бедный ребенок пошел в школу и сейчас наверняка страдает над новым заданием по алгебре, надо поддержать его политико-моральное состояние вкусной плюшкой.

В столовой паслись одни студенты, до них сплетни о нем, наверное, еще не докатились, а может, просто было наплевать, так что Евгений устроился за угловым столиком возле окна и спокойненько поел пустого, но горячего общепитовского супца.

Несколько дней прошли в напряженной, но стабильной обстановке, и только Евгений решил, что на таком уровне все и останется, как получил удар с неожиданного направления.

Авдотья Васильевна вдруг позвонила в дверь, но не зашла, когда он открыл, а вытащила его на лестницу, где ледяным тоном сообщила, что Варя больше к ним в дом ходить не будет, а если он только посмеет заговорить с девочкой или, не дай бог, впустит ее в свою квартиру, она немедленно заявит в милицию.

– Но, Авдотья Васильевна, Варя давно к нам ходит, и ничего плохого не случилось…

– Это ничего не значит!

Евгений пытался объяснить, что девочке нравится у них, но Авдотья Васильевна оборвала его, заявив, что прислуживать таким сволочам никому не может нравиться. Что это за люди, которые, имея такой груз на совести, приманили чужого ребенка и, пользуясь Вариной добротой, сделали из нее бесплатную сиделку! В чем-то Авдотья Васильевна была права, поэтому он не стал спорить и обещал порвать с девочкой все отношения.

– А как же когда вы на дежурстве? – спохватился он в последний момент. – Варя боится ночевать одна, а я хоть квартиру проверял и был на страже.

– Ничего, – отрезала Авдотья Васильевна, – пусть лучше боится, да цела останется, чем без страха навстречу убийце побежит.

– Авдотья Васильевна, кажется, я не давал повода…

– Я ей объяснила, – перебила соседка, – что первым делом бояться надо тех, кто скрывает и врет, а потом кричат, что они повода не давали!

Вернувшись в дом, Евгений лег на свой диван и уставился в потолок, не включая света. Самым оптимальным выходом было бы застрелиться, но пистолета нет и маму одну не оставишь. Придется терпеть, полным ртом хлебнуть позора, потому что если правду о нем узнала Авдотья Васильевна, обычная медсестра из обычной больницы, то распространилось это уже очень широко. Скоро, наверное, вообще на улицу будет нельзя выйти.

Что имеем, не храним, потерявши – плачем. Оставшись без Вари, Евгений как следует прочувствовал смысл этой пословицы. Раньше ему казалось, что девочка просто немножко помогает, но без нее гора грязных простыней в ванной росла в два раза быстрее, а самое главное – маму теперь некому было покормить обедом. Приходилось оставлять ей что-то такое, что можно съесть с помощью одной руки, а сам Евгений, зная, что мать лежит дома одна, изнывал от чувства вины.

Мама любила Варю, будто родную внучку, которой у нее никогда не было и никогда уже не будет, а потому разлука с девочкой далась ей тяжело.

Одиночество надвигалось на них, как ночь. Мама болезнью заперта в четырех стенах, а он вроде бы на работе, но тоже одинок среди людей. До такой степени одинок, что, когда сойдет с ума, некому будет сказать ему, что он свихнулся.

Душевные болезни мешают человеку нормально вписаться в общество, но верно и обратное – когда ты отлучен от людей, то рано или поздно психика твоя пошатнется.

Варя своим детским живым интересом не давала маме впасть в депрессию, а теперь он один не вывезет.

Возвращаясь домой, Евгений убирал с тумбочки нетронутую еду, разогревал суп, который теперь старался сделать погуще и посытнее, но видел, что мама ест без аппетита, лишь бы только не обижать его.

Он ненавидел унижаться, но однажды все-таки позвонил Гале и попросил ее хотя бы показать маме племянников. В ответ услышал только веселый смех и уверения, что ни самой Гале, ни ее детям нет абсолютно никакого дела до обоссаной старухи, а если Валька с Женей так мечтают возобновить родственные отношения, то пусть сначала вернут все, что заграбастали обманом, и только потом заводят речь о братской любви и примирении. И то она еще сильно подумает, потому что сестра Валя нанесла ей такие моральные травмы, которые ничем не искупишь.

Евгений решил раз и навсегда вычеркнуть Галю из памяти, но на следующий день к нему на работу внезапно заехал Вадим, улыбаясь как ни в чем не бывало. Он решительно осудил позицию своей супруги, признался, что лично сам не держит на Валентину Дмитриевну зла. Он понимает, что не был зятем мечты для приличных родителей, и вполне естественно, что его приняли неласково. Галька во многом сама виновата, надо было постепенно сводить аристократию и быдло, а она рубанула сплеча. Умные подружки научили поставить маме с папой ультиматум «или вы принимаете меня вместе с моим избранником, или до свиданья», а какой нормальный человек стерпит такое от своего ребенка?

Родители выбрали второй вариант, Галя сбежала к жениху, а дальше нашла коса на камень. Обе стороны оказались слишком гордыми, чтобы сделать первый шаг, а Валю можно обвинить только в том, что она сохраняла нейтралитет и не упрашивала родителей вернуть беглую дочку в лоно семьи.

На прощание Вадим поинтересовался, не одолжить ли Евгению денег, и обещал поговорить с сыновьями. Они уже достаточно взрослые, могут сами решать, общаться им с теткой и двоюродным братом или нет.

После его ухода Евгений невольно задумался над иронией судьбы, когда мужчина оказывается лучше женщины, которую семья, засучив рукава, спасала от пагубного брачного союза с ним.

Вечером его подстерегла на лестнице зареванная Варя и попросила вернуть ключи.

– Я все равно буду к вам ходить! Друзей в беде не бросают! – выкрикнула она.

– Варечка, тут другое, – вздохнул Евгений, немножко в ужасе от того, как повторяется история, – ты живешь с бабушкой и должна ее слушаться.

– А если она не права?

– Все равно надо подчиниться. Она за тебя отвечает и хочет тебе только добра. И мы, Варечка. Но раз бабушка решила, что нам нельзя общаться, ничего не поделаешь.

– А если мы ей не скажем?

– Лгать, Варя, вообще недопустимо. Попробуй еще раз поговорить с бабушкой, но если она не разрешит, то придется смириться.

– Вам, значит, все равно? – всхлипнула девочка.

Евгений хотел сказать, что его мама просто чахнет без Вари и он тоже очень скучает по ней, но иногда возникают в жизни такие обстоятельства, когда люди вынуждены расстаться навсегда, даже если любят друг друга.

Набрал уже воздуху, но посмотрел Варе в глаза – и язык не повернулся. Пусть она как можно позже узнает, что есть вещи сильнее любви. И не от него.