Роберт Гэлбрейт - Дурная кровь

Милосердие Вам не чуждо, правда, мистер Такер? У меня возникло именно такое ощущение. Когда Вы по прочтении этих заметок начнете писать письмо, обозначьте в нем с первой же буквы мои предложения: чтобы мне позволили отбыть оставшуюся часть срока в Бродмуре, где появится возможность извлечь на свет те тайны, которые пока еще хранит моя своевольная память. Адресовать это письмо целесообразно в самые высокие инстанции, Вы согласны? Хотелось бы верить, Деннис.

Закончив чтение, Робин подняла взгляд.

– Ничего особенного не заметили? – с непонятным жаром спросил Такер. – Конечно нет. Это не бросается в глаза. Я и сам не сразу сообразил, что к чему. Да и тюремное начальство тоже. Оно слишком рьяно убеждало меня в невозможности перевода Крида в Бродмур – поднимать этот вопрос не имело смысла. – Он постучал желтым ногтем по нижнему краю письма. – Подсказка вот здесь. В конце. «С первой же буквы». «Мои предложения». Возьмите по первой букве от каждого предложения – и увидите, что получится.

Робин так и сделала.

– В-А-Ш-А-Д-О-Ч-К-А-… – начала она вслух и умолкла, боясь продолжать, а когда заново пробежала глазами все письмо до конца, молоко из кофе будто свернулось прямо у нее во рту; она только и сумела выдавить: – Боже…

– Что там сказано? – нахмурилась Лорен и вытянула шею, пытаясь уловить смысл.

– Не твоего ума дело, – отрезал Такер и забрал письмо. – Вот, пожалуйста, – обратился он к Робин, складывая листки перед тем, как убрать их во внутренний карман. – Теперь вы видите, что он собой представляет. Он убил и Лу, и вашу докторшу, да еще глумится.

Не успела Робин и рта раскрыть, как Такер развернул у нее перед носом ксерокопию карты Иcлингтона с чернильным кружком вокруг какого-то здания, похожего на большой особняк.

– Продолжим, – сказал он. – Есть два места, которые никто не удосужился проверить, хотя там, сдается мне, он мог прятать трупы. Я обошел все адреса, где он обретался с детства до зрелых лет. Следователи проверяли только самое очевидное: его квартиры и тому подобное, но вот это упустили из виду. В ноябре семьдесят второго, когда пропала Лу, он не смог бы закопать ее тело в Эппинг-Форесте, поскольку…

– Однако тело Веры Кенни нашли именно там, – возразила Робин.

Такер был поражен такой осведомленностью, хотя и сохранял мрачность.

– Я вижу, у вас в агентстве домашние задания выполняются неукоснительно. Да, это точно. В то время лес патрулировался полицией. Но поглядите вот сюда. – Такер постучал пальцем по обведенному зданию. – Нынче это частный дом, но в семидесятые годы здесь размещалась гостиница «Арчер»: угадайте, с кем у нее был заключен договор на стирку? С той химчисткой, где работал Крид. Раз в неделю он загружал бельем свой фургон и доставлял назад чистые простыни, покрывала и прочее. А когда его взяли, хозяйка гостиницы дала интервью газете «Мейл» и сказала, что он всегда держался мило и вежливо, всегда останавливался с нею поболтать… На современных картах этого колодца нет, – продолжал Такер, передвигая палец в сторону крестика, метки частных угодий, – а на старых – в полный рост. В дальнем конце этого участка есть колодец. Просто шурф, где скапливается дождевая вода. Появился тут раньше, чем нынешний дом. Владелицу дома я разыскал в восемьдесят девятом, когда она свою недвижимость уже распродала. Она же мне сказала, что в ее время колодец был зашит досками, а она вокруг кустарники понасажала, чтобы детишки ненароком в колодец не свалились. Но Крид, когда доставлял чистое белье, проходил через весь участок, и аккурат мимо колодца. Не мог его не видеть. Хозяйка не припоминает, рассказывала ему про этот колодец или нет, – поспешил добавить Такер, предвидя вопрос Робин, – но ведь это само по себе ни о чем не говорит, правда? Столько лет прошло, мыслимо ли упомнить каждое слово? Крид в темное время суток вполне мог подогнать фургон к дальнему входу, пройти через заднюю калитку… но пока до меня это дошло, гостиницу снова переоборудовали под особняк, да еще оранжерею над колодцем отгрохали, будь она неладна.

– А вам не приходило в голову, – начала издалека Робин, – что при строительстве оранжереи кто-нибудь мог заметить…

– Да неужели? – взвился Такер. – Ни разу не видал, чтобы строитель хлопот на свою голову искал, вместо того чтобы бетона шлепнуть сверху – и дело с концом. И вообще, Крид же не идиот. Он наверняка останки мусором забросал, правда? Для сокрытия. Так что эту возможность исключать нельзя, – убежденно сказал Такер. – И еще кое-что для вашего сведения.

На самом последнем листке оказалась еще одна карта.

– Аккурат вот тут, – пальцем с распухшими суставами Такер постукивал по очередному обведенному кружком строению, – находится дом прабабки Денниса Крида. Он упоминается в «Демоне Райского парка». В одном из интервью Крид заявил, что загородную местность видел только в детстве, когда его отвозили в этот дом… Обратите внимание, – сказал Такер, обводя пальцем обширную зеленую зону. – Сзади к дому подступает большой лесной массив – Грейт-Чёрч-Вуд. Многие акры. Крид знал сюда дорогу. В его распоряжении был фургон. Ребенком он играл в этом лесу. Мы знаем, что многие трупы он отвозил в Эппинг-Форест, потому как никто не связывал его персону с этим лесом, но к семьдесят пятому году полиция уже регулярно проводила в Эппинг-Форесте ночные рейды, вы в курсе? А тут – совсем другой лес, хорошо ему знакомый, причем недалеко от Лондона, а у Крида есть фургон с лопатами наготове. Могу предположить, – заключил Такер, – что моя Лу и ваша докторша покоятся либо в колодце, либо в этом лесу. Технологии нынче далеко ушли от семидесятых годов. И радиолокационные станции появились, и чего только нет. Обнаружить труп либо в одном, либо в другом месте несложно – при желании, конечно. Да вот только, – Такер смел со стола обе карты и трясущимися руками сложил их по старым сгибам, – за все эти годы ни у кого не возникло такого желания. Никто из важных шишек этим делом не интересуется. Они считают, все уже в прошлом, считают, что Крид никогда не развяжет язык. Потому-то я и говорю: допрашивать его должен ваш босс. Жаль, что я останусь не у дел, но вы сами видели, какого мнения обо мне Крид.

Пока Такер складывал и убирал свой архив, Робин обратила внимание, что за время их беседы в кафе стало многолюдно. За ближайшим столиком сидели трое парней, все со смешными клиновидными бородками. Настроенный исключительно на низкий, хриплый голос Такера, слух Робин вдруг заполнился шумом. У нее возникло такое ощущение, будто ее вдруг перенесли из далекого прошлого в отвязное и равнодушное настоящее. Что подумали бы Марго Бамборо, Луиза Такер и Кара Вулфсон, завидев мобильные телефоны едва ли не в каждой руке, или услышав где-то рядом «Happy» Фаррелла Уильямса, или заметив, как от бара к столику возвращается с чашкой кофе девушка с высокими перманентными дредами и в футболке с надписью «НАХ#Р ПОШЛИ».