Зигмунт Милошевский - Переплетения [litres]

Рядом пара двадцатилетних лежала настолько близко друг к другу, что еще миллиметр, и получился бы сексуальный контакт в публичном месте. Они поочередно что-то тихо шептали либо громко смеялись. Он неохотно поглядел в их сторону. Девушка ничего себе, хотя ей стоило бы слегка проредить заросли под мышками и пару раз сходить на аэробику. Парень тщедушный, как и все в этом поколении. Худые ручки, худые ножки, небритая щетина, грудь как у туберкулезника.

– Им следует поднять цены, – сказал он Игорю настолько громко, чтобы наверняка быть услышанным молодой парочкой. – А то тут всякое быдло может сидеть часами…

Игорь понимающе кивнул. Парочка вначале затихла, затем парень что-то прошептал, и девица стала хохотать как ненормальная. Ему захотелось встать и дать парню в морду. Однако он решил не обращать внимания.

– Похоже на то, что с Хенриком все будет тихо? – обратился он к Игорю.

– Да, пожалуй, нам нечего волноваться, – ответил тот. – Сегодня Шацкий должен написать план следствия, и мы узнаем больше.

– Когда мы его получим?

– Вечером, – ответил Игорь, будто получение копий всех служебных документов из всех прокуратур Польши было для него повседневным делом.

– Прекрасно, – сказал председатель и глотнул соку. Ему нравилось, когда все вокруг происходило предсказуемо и безупречно.

Кузнецов растил сына того же возраста, что и Бартош Теляк, и в последнее время называл его не иначе как «зверь».

– Временами мне хочется поставить замок в дверях нашей комнаты, – говорил он. – Он такой большой, кудлатый, ходит как тигр в клетке. Настроение у него меняется каждые десять минут, а гормонов в крови больше, чем у легкоатлета – стероидов. Когда мы вечером ссоримся, я думаю: придет он с ножом или не придет? А если придет, справлюсь ли я с ним? Вроде бы я не инвалид, но и у него все на месте.

Такие рассказы свидетельствовали единственно о том, что Кузнецов – псих. Больное воображение и долголетняя работа в полиции довели его до биполярного расстройства [56] Биполярное расстройство — психическое заболевание с характерным чередованием состояний мании (повышенная возбудимость, активность, маниакальные идеи) и депрессии. . Так всегда думал Шацкий. Теперь, когда он сидел напротив подростка, ему пришло в голову, что в иррациональных высказываниях полицейского была частица правды. Теляка отличала очень тонкая, гравюрная красота. Черные волосы и брови подчеркивали бледность кожи. Худобу не могли замаскировать ни широкие штаны, ни просторная блуза. Наоборот – благодаря одежде он казался еще более хрупким. Шацкий знал, что мальчик смертельно болен. Но, несмотря на это, в его движениях и глазах проявлялась хищность, агрессия и отчаяние. Может, по-другому нельзя, когда приходит время бороться за свое место в мире? Шацкий не помнил, что происходило с ним в этом возрасте. Много пил, часто онанировал и много говорил с коллегами о политике. А что кроме? Черная дыра. Ссорился с родителями, это точно. Но разве он их ненавидел? Бывали ли минуты, когда он желал их смерти? Согласился ли бы на их смерть, если бы это могло обеспечить свободу и независимость? Ему припомнился процесс подростка из Пруткова, убившего мать, который объяснял в суде: «…и тогда у меня в голове появилась мысль, чтобы матери не было». Могла ли подобная мысль родиться в голове сына Хенрика Теляка?

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ.

Бартош Теляк, родился 20 марта 1991 года, проживает по ул. Карловича в Варшаве. Образование среднее, ученик гимназии № 2 на ул. Нарбутта. Отношение к сторонам: сын Хенрика Телята (потерпевший), за дачу фальшивых показаний не наказывался.

Предупрежденный об ответственности по ст. 233 УК, показал следующее…

Через пять минут у Шацкого возникло желание написать большими буквами на протоколе: «Хрен он показал!», – поскольку молодой человек стремился общаться с ним исключительно с помощью жестов, полуслов и односложных выражений.

– Что ты знаешь о терапии своего отца?

– Ходил.

– Что еще?

Кручение головой.

– Вы с ним об этом разговаривали?

Кручение.

– Знаешь людей, с которыми он ходил на терапию?

Кручение.

– Узнаешь кого-нибудь на этих снимках?

Кручение.

Полная бессмыслица, подумал Шацкий, так мы ни к чему не придем.

– Что ты делал в субботу вечером?

– Играл.

– Во что?

– «Call of Duty».

– Первая или вторая часть?

– Вторая.

– Какая компания?

Мальчик заерзал на стуле.

– Простите?

– Русская, английская или американская?

– Русская.

– Ты, наверное, далеко не ушел.

– Факт. Не могу в «Сталинграде» пройти участок, когда нужно отстреливаться из окна ратуши. Я не в состоянии их всех убрать, всегда кто-то проскользнет низом и зайдет мне в спину. А когда повернусь назад, спереди давит вся фашистская армия с автоматами.

Шацкий закивал с пониманием. Даже у него на выполнение этой миссии ушло несколько часов.

– К сожалению, тут нет хорошего решения, – сказал он. – Сначала нужно выбить столько, сколько удастся, а потом следить за тем, что происходит в тылу, и охотиться со снайперкой винтовкой только на тех, у кого автоматы. Если достаточно долго выдержать, в конце появится информация о новом задании. Идиотская миссия, трудность заключается в том, что традиционное число немцев умножили на десять. Но вообще игра в порядке.

– И так это должно было выглядеть, как вы считаете?

– Война? Наверное, да. Мчишься вслепую с неисправным карабином, сплошной хаос, пули свистят, вокруг падают твои товарищи. А тебя интересует одно: добежать до ближайшего окопа, спрятаться там, бросить гранату и бежать дальше. Важен звук.

– У меня 5.1.

– Поздравляю. У меня 2.1, для 5.1 квартира маловата. Но обычно я и так играю в наушниках, а то жена сердится.

– Ко мне мама приходит и говорит, что не хочет, чтобы по ее дому ездили танки. А в фильмах допросы выглядят иначе.

Шацкого удивила внезапная смена темы, но он ответил молниеносно:

– Я не могу тебя допрашивать. Почему ты не отвечаешь на мои вопросы?

Мальчик пожал плечами.

– Не думаю, чтобы это имело значение.

– Твоего отца убили, а я хочу знать, кто и почему. По-твоему, это не имеет значения?

Снова пожатие плеч.

– Не имеет, потому что от этого он не оживет. Кроме того, какая разница, говорю я полными фразами или только «да» и «нет». Наверное, важно, чтобы говорил правду.

Шацкий отложил протокол в сторону. Ему самому не верилось, что мальчик мог знать нечто, способное стать доказательством в деле. Для него было важно другое.

– А ты хотел бы, чтобы твой отец ожил? – спросил он.

Он ждал, что Теляк-младший пожмет плечами, но тот сидел неподвижно. И глазом не моргнул.

– И да, и нет, – ответил он.