Майкл Коннелли - Поэт, или Охота на призрака

Бэкус печально кивнул. Вид у него был донельзя расстроенный, и я решил, что он думает о своей погубленной карьере. Вот бедняга: сначала потерпел фиаско при аресте Глэддена, а теперь еще и это… Как бы его и впрямь не разжаловали в рядовые агенты.

– Кажется, все сходится, но…

Он не закончил фразу, а я не стал ничего спрашивать. Мне еще многое нужно было ему сказать, однако я терпеливо ждал. Бэкус поднялся на ноги и прошелся по комнате до балкона и обратно, бросив быстрый взгляд на Ковбоя Мальборо. Мне показалось, что Боб от него не в особенном восторге.

– Расскажи мне про Луну, Джек.

– Про что?

– Про Луну, с которой слетел к нам Ворон. Покамест ты поведал мне самый конец истории, а я хочу знать начало. Как получилось, что эта женщина стала такой, какой ты ее описал?

Бэкус повернулся и с вызовом посмотрел на меня. Очевидно, он искал хоть какую-нибудь зацепку, хоть малюсенькую деталь, которая противоречила бы моей теории и дала бы ему возможность усомниться. Я слегка откашлялся.

– Это самое трудное, Боб. Спроси лучше у Брасс.

– Спрошу обязательно. Но сначала попробуй ты.

Я чуть-чуть подумал и начал:

– Представь себе девочку-подростка лет двенадцати, а может быть, тринадцати, которая регулярно подвергается сексуальному насилию со стороны родного отца. Ее мать то ли не знает, что происходит, то ли ей попросту наплевать на дочь… В общем, так или иначе мамаша бросает семью и исчезает в неизвестном направлении… А девочка остается вдвоем с отцом, который служит в полиции. Он угрожает дочери и говорит, что жаловаться бесполезно: будучи детективом, он сразу же об этом узнает, а она все равно не сможет никому ничего доказать. Одним словом, насильнику удается полностью запугать девочку.

Время идет, и однажды жертва решает, что с нее хватит. То есть наверняка невмоготу бедняжке было с самого начала, но либо просто не подворачивалось удобного случая, либо у девочки просто не было подходящего плана. Она убивает отца из служебного пистолета и устраивает все так, будто он сделал это сам. Инсценирует самоубийство. И это ей сходит с рук. Конечно, опытный детектив, который расследует дело, подозревает правду, но… Он знает, что убитый получил по заслугам, сам, можно сказать, напросился. И тогда он принимает решение не копать глубоко и оставляет все как есть.

Бэкус так и застыл посередине комнаты, упершись взглядом в пол.

– Я знал, что случилось с ее отцом. Разумеется, официальную версию.

– Мой друг выяснил для меня неофициальную.

– И что же было с этой девочкой дальше?

– А дальше она развернулась вовсю. Несколько мгновений полной, безграничной власти вознаградили ее за все перенесенные страдания. Энергия и сила, которые дремали в ней, помогли ей преодолеть множество препятствий и перешагнуть через свое прошлое. Подобное немногим удается, но эта девочка сумела справиться. Она была отнюдь не глупа, поэтому и поступила на психологический факультет университета, чтобы узнать о себе как можно больше. В конце концов ее даже пригласили работать в ФБР. Для бюро она оказалась настоящей находкой и стала быстро продвигаться по служебной лестнице. Довольно скоро она попадает в подразделение, которое вплотную занимается изучением преступников вроде ее отца. А ведь она сама, не будем этого забывать, была одновременно и жертвой и убийцей. Вся ее жизнь была посвящена тому, чтобы разобраться в этом удивительном и страшном феномене. И тут вдруг руководитель подразделения, в котором она служит, сам приходит к ней и просит возглавить проект по изучению причин самоубийств среди полицейских. Шеф обращается к ней, потому что знает официальную версию гибели ее отца. Не правду, а именно официальную версию. И она берется за исследование, хотя в глубине души прекрасно сознаёт, что выбор пал на нее по недоразумению.

Я замолчал. Чем дальше я рассказывал, тем сильнее становилась моя уверенность. Обладание чьим-либо секретом заставляет человека ощущать невероятную силу, опьяняет похлеще вина, и я упивался своим могуществом и способностью повергнуть Бэкуса в изумление и растерянность.

– И все же, – хрипло сказал Боб, – что было дальше? Где произошел сбой?

Я многозначительно кашлянул.

– Какое-то время все было хорошо. Эта девушка даже вышла замуж за своего напарника, и жить бы ей да радоваться, но потом что-то стряслось, и все предохранители разом перегорели. Точную причину я, разумеется, тебе не назову. Возможно, слишком велико оказалось напряжение, связанное со спецификой работы; возможно, слишком тяжел был груз воспоминаний, что привело к осложнениям в браке; да мало ли что случилось. Так или иначе, все полетело к чертям. Видя эту внутреннюю пустоту, муж окончательно оставил ее. Я знаю, что Гордон называл бывшую супругу Раскрашенной пустыней, и наверняка она ненавидела его за это. А потом… потом эта девушка вдруг вспомнила тот день, когда она убила своего мучителя. Своего отца. И вспомнила то душевное равновесие, которое обрела тогда, сразу после… освобождения.

Я посмотрел на Бэкуса. Взгляд его был отсутствующим, обращенным внутрь. Наверное, он пытался представить себе нарисованную мной картину.

– Однажды, – снова заговорил я, – наша девушка получила из Флориды запрос на составление психологического портрета преступника, который изувечил и зверски убил маленького мальчика. Наверняка она была единственной, кто сумел докопаться до сути. Она вспомнила фамилию Белтран – так звали полицейского, возглавляющего расследование. Возможно, оно фигурировало в каких-то старых делах, упоминалось в протоколах допросов. В общем, она выяснила, что он такой же мучитель и насильник, каким был ее отец, и стала подозревать, что смерть, которую он расследует, также на его совести…

– Верно! – воскликнул Бэкус, неожиданно перебивая меня. – И тогда она – Уоллинг, будем называть всех своими именами, – отправилась во Флориду и расправилась с мерзавцем точно так же, как со своим отцом. Инсценировка самоубийства. Рейчел даже удалось узнать, где этот тип хранит ружье – об этом мог проговориться тот же Глэдден. Располагая удостоверением сотрудника ФБР, Рейчел было очень легко завоевать доверие Белтрана, проникнуть к нему в дом и убить. Акт возмездия помог ей заполнить жуткую пустоту внутри; она успокоилась, но ненадолго. Вскоре залеченные было раны снова открылись, на душе опять стало пусто и холодно, а потребность убивать проснулась в ней с новой силой. И так – без конца. С тех пор она следовала за Глэдденом и приканчивала тех детективов, которые охотились за ним. А Глэддена Уоллинг использовала для того, чтобы замести следы своих преступлений – замести, так сказать, еще до того, как они будут совершены.