Мари-Бернадетт Дюпюи - Колдовская душа [litres]

– Эльфин, вы знакомы с моим братом Лориком? – весело спросила у своей элегантной заказчицы Сидони. – Вот уж кто равнодушен к требованиям моды! Каждый раз приезжает ко мне в гости в своей фермерской робе! Но я все равно им горжусь: Лорик не покладая рук трудится на родительской ферме.

– Добрый день, мсье! Я не имела удовольствия видеть вас раньше, а жаль, – произнесла Эльфин. – Зато я много о вас слышала – от Пьера Дебьена, вашего друга детства, и, конечно же, от Сидони.

– Рад знакомству, мадемуазель Ганье! – нейтральным тоном произнес молодой фермер, глядя при этом собеседнице в глаза – они у нее были синие-синие.

– Мадам Жальбер, – поправила его Эльфин. – Мой супруг – адвокат.

– Простите, совсем забыл! Жасент упоминала о том, что вы замужем.

– И скоро стану матерю!.. Но мне пора. Я очень довольна примеркой. Очень! До свидания, Сидони! До свидания, Лорик! Мы можем забыть об условностях: в следующий раз при встрече я стану называть вас по имени, и вам придется последовать моему примеру!

И Эльфин со смехом помахала им рукой. Сидони увлекла брата в помещение, где царили приятная прохлада и расслабляющий полумрак.

– А ты по-прежнему донжуан! – шепнула она ему на ухо. – Эльфин и Пьер три месяца были любовниками. Ты знал?

– Да. Пьер рассказал мне об этом, когда мы однажды вечерком болтали с ним у очага.

Маргарита, шестнадцатилетняя швея-ученица, выглянула из-за двери мастерской:

– Мадам Прово, можно мне закончить розовые фестоны на платье мадемуазель Леме?

– Ну конечно! Заказ скоро должен быть готов. Поторопитесь, его нужно доставить не позже завтрашнего вечера!

– Я все поняла, мадам! Здравствуйте, мсье Клутье!

– Здравствуйте! – рассеянно отозвался Лорик.

Среди разноцветных рулонов ткани и шляпок на подставках он чувствовал себя чуть ли не ручным медведем, из лесу попавшим в непонятный, чуждый ему мир.

– Мы можем подняться наверх? – спросил Лорик у Сидони чуть слышно. – Умираю от жажды!

Она посмотрела на него с тревогой, потом перевела взгляд на входную дверь.

– Поднимись сам! Ты знаешь, где стаканы и вода. Еще я купила апельсинов. Я жду клиентку, Лорик, поэтому лучше останусь в магазине. Словом, я занята. Я, конечно, рада тебя видеть, но в будущем лучше бы тебе не беспокоить меня без повода.

– Идем наверх, это ненадолго. У меня есть основания просить тебя об этом. И перестань наконец меня бояться!

Его взгляд был таким настойчивым, что Сидони уступила. Легкой, уверенной походкой она пошла предупредить Маргариту о том, что ненадолго закроет магазин.

– Спущусь через пять минут!

Как только они с братом оказались в маленькой кухне на втором этаже, он спросил:

– Ты все еще хочешь уехать во Францию?

– Да. Я узнала расписание судов, плывущих в Гавр. Уеду из Роберваля на поезде на следующий же день после свадьбы Валланса Ганье. И не пытайся меня отговаривать. Я всячески придиралась к Доре, но это было несправедливо. Она для тебя хорошая жена. Работящая, серьезная… У вас два маленьких сына, и это прекрасно. Лорик, в память о своей Сидо люби их очень крепко и воспитай честными людьми! А я, живя в Париже, буду представлять тебя на наших полях в Сен-Приме. И думать, что ты живешь той жизнью, которая тебе по душе.

– Сидо, ты разобьешь Жасент сердце, если уедешь в такую даль! Не говоря уже о твоем муже… Я тоже был к нему несправедлив. Журден – славный парень.

Молодая модистка устало отмахнулась. Что ни день, что ни час, она все сильнее страшилась отъезда. Сумасшедшая мечта воспринималась ею уже как личный вызов, который она обязана была принять, невзирая на колебания, на собственные страхи.

– Я все это знаю! Постоянно об этом думаю. Может, достаточно было бы развестись с Журденом и открыть еще один магазин в Монреале?

– Теперь тебе необязательно уезжать, Сидо. Свое обещание я сдержу: больше никогда не стану тебе досаждать. Я словно заново родился, стал лучше. И первый, кого эта внезапная перемена удивляет, – это я сам! Благодарить ли за это Божественное Провидение или это мама стала нашим ангелом-хранителем на небесах? В общем, подумай еще раз о Жасент. Она добрая и очень всех нас любит. Табаруэт! Теперь-то мы можем попытаться стать счастливой семьей!

Скрестив руки на груди, Сидони в окно наблюдала за движением пешеходов и транспорта. Речь брата поколебала ее решимость.

– Ты прав, Лорик. Но я не могу и дальше смотреть на то, как страдает мой муж. Никто и представить себе не может, как тяжело нам с Журденом было все эти годы! Из-за этого я временами превращаюсь в мегеру. Журден упрекнул меня недавно – он, который никогда ни на что не сетует!

– Мне очень жаль, сестренка.

Интонации у Лорика были те же, что и в юности, когда он в любой момент готов был утешить свою сестру-близняшку, защитить ее. Сидони вспомнила его подростком – растрепанные темные волосы, постоянно разбитые коленки; ее брат всегда был отчаянным и бесстрашным.

– Спасибо на добром слове! Но скажи честно, ты приехал ко мне в субботу в таком виде, только чтобы поговорить о Жасент?

– Может, да, а может, и нет… Еще я подумал, что это хорошая возможность сделать тебе заказ. Пожалуйста, не смейся – я хочу кое-что подарить Доре. Красивую блузку! Мы ей, бедняжке, уже год или два не покупали обновок. У тебя есть вкус, я тебе доверяю. Выбери ткань и цвет.

Сидони так удивилась и растрогалась, что не сразу нашла, что сказать.

– Лорик, у меня много работы. Я попросту не смогу выкроить время…

– Захочешь – все получится. Это будет знаком примирения с твоей стороны.

– Скажи уж лучше, что это способ принести Доре свои извинения! – воскликнула Сидони. – Хорошо, я подумаю… У меня умелая ученица, и если она мне поможет, вместе мы смастерим что-нибудь миленькое! А ты тогда…

Лорик рассмеялся, радуясь тому, что добился своего. Но шум на первом этаже помешал ему поблагодарить сестру. Снизу, с лестницы, донесся голос Маргариты:

– Мадам, ваш супруг тарабанит в дверь! Открыть?

– Да, разумеется! – отвечала Сидони, бегом спускаясь по ступенькам, а следом за ней – Лорик.

Она не ожидала увидеть Журдена таким – он был бледен, шляпа съехала набок. Он был без галстука, льняной пиджак болтался через плечо. И выражение лица у Журдена было соответствующее – злое, в глазах застыла никогда прежде не виденная ею жесткость.

– Журден? Что случилось? Ты же должен был ехать прямиком в Сент-Эдвидж? – тихо проговорила Сидони.

– Я передумал! – изменившимся голосом ответил ей муж. – Кого я вижу! Лорик! Готов поспорить, вам в этом заведении наверняка рады. Стоит вам приехать, и магазин закрывается – ни больше ни меньше. Со мной так не церемонятся!

– Зять, сохраняйте спокойствие! – призвал его Лорик, для которого такое поведение Журдена было в новинку. – Мне нужно было поговорить с сестрой. Что в этом плохого?