Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 3. Дело опасной вдовы

— И что дальше?

— Я тихонько поднялась наверх. Хотела подслушать, о чем они говорят.

Она замолчала и перевела дух.

— И что же дальше? — настаивал Мейсон. — Говорите.

— Я услышала выстрел и грохот падающего тела.

— Только один выстрел?

— Один, и этот грохот. Ох, это было ужасно! Весь дом вздрогнул.

— Ну хорошо, и что вы сделали?

— Убежала. Я была страшно напугана.

— Куда вы убежали?

— В свою комнату.

— Кто–нибудь вас видел?

46

— Вроде нет.

— И что дальше?

— Подождала немного.

— Вы слышали что–нибудь еще?

— Да. Этот человек сбежал по лестнице и вышел из дома.

— Хорошо, — сказал Мейсон, — и что дальше?

— Я решила зайти к Джорджу, посмотреть, можно ли ему помочь. Пошла наверх. Он был в кабинете, лежал на полу мертвый. Перед этим он, видимо, купался, потому что на нем был только халат.

— Где именно он лежал? — расспрашивал Мейсон.

— Не будьте же таким дьявольски мелочным! Я не могу вспомнить. Где–то недалеко от ванной комнаты. Он, наверное, только что вышел из ванной, когда начался скандал.

— Откуда вы знаете, что он был мертвый?

— Это было видно. То есть я подумала, что он мертвый, но, может быть, это и не так. Поедемте быстрей, вы должны мне помочь. Если он жив, то все в порядке. А если мертв, тогда мы влипли.

— Почему?

— Неужели вы не видите, как все складывается? Фрэнк Локк знает о Гаррисоне Берке и, конечно, решит, что это Гаррисон его убил. Берк будет вынужден назвать мое имя, а тогда все возможно. Подозрение может пасть на меня.

— Не думаю, что все так страшно. Локк действительно знает о Гаррисоне Берке, но он всего лишь статист. Если ваш муж мертв, то Локк быстро утратит почву под ногами. Не думаете же вы, что только один Берк имел претензии к вашему мужу.

— Конечно, нет, но Гаррисон имел больший повод для убийства, нежели кто–нибудь еще, — упорствовала женщина. — Никто, кроме него, не знал, кто владелец газеты. Вы же сами ему сказали.

— А он вам уже рассказал?

— Да, рассказал. Зачем вы вообще к нему ходили?

— Затем, что я не собираюсь защищать его интересы ради ваших прекрасных глаз, — отпарировал Мейсон. — Я вполне достаточно для него делаю, пусть платит. Не мог же я допустить, чтобы все финансировали вы.

— Вы не думаете, что это мое дело?

— Нет.

Она прикусила губу, хотела что–то сказать, но раздумала.

— А теперь внимательно слушайте и хорошенько запомните, — начал Мейсон. — Если ваш муж мертв, начнется подробное расследование. Вы не должны терять голову. Известно ли вам, кто был с ним наверху?

— Нет, — ответила она, — то есть я не уверена. Могу только предположить по голосу.

47

— Отлично, это уже что–то. Итак, вы слышали, о чем шел разговор?

— Нет, — медленно проговорила она, — но слышала голоса. Слышала голос моего мужа и того, другого.

— Вы когда–нибудь раньше слышали этот другой голос?

— Да.

— Ну так не будьте так чертовски таинственны, — нетерпеливо сказал Мейсон. — Кто это был? Я ваш адвокат, вы можете мне сказать.

Женщина повернулась к нему.

— Вы прекрасно знаете, кто это был.

— Я знаю?

— Да.

— Совсем хорошо. Но мне кажется, что у кого–то не все в порядке с головой. Откуда я могу это знать?

— Оттуда, — тихо сказала она. — Это были вы.

— Я?!

— Да, вы. Ох, я не хотела этого говорить. Не хотела, чтобы вы догадались, что я знаю. Я хотела сохранить вашу тайну. Но вы все- таки из меня это вытянули. Но я никому этого не скажу, никогда- никогда! Это навсегда останется между нами!

Мейсон не спускал с нее глаз. В его лице ничего не изменилось, он только крепче сжал губы.

— Какой вы верный друг.

Она не отвела глаза, только медленно кивнула головой.

— Да, верный друг. Никогда вас не выдам.

Он тяжело вздохнул.

— Черт возьми!

С минуту продолжалось молчание. Наконец Мейсон спросил голосом, ничего не выражавшим:

— Слышали ли вы шум отъезжающей машины?

Прежде чем ответить, она немного заколебалась:

— Да, вроде слышала. Гроза производила столько шума. Но, кажется, я слышала шум мотора.

— Возьмите себя в руки, — одернул ее он. — Вы расстроены и возбуждены, но если вы так будете отвечать полиции, то накличете на себя беду. Вы должны либо имитировать полнейшее нервное расстройство и вызвать врача, который запретит вас допрашивать, либо должны совершенно точно знать, что вы должны говорить. Итак, слышали вы или нет?

— Конечно, слышала.

— Теперь уже лучше. Сколько человек находится в доме?

— Кого вы имеете в виду?

— Ну, слуги и домочадцы. Кто вообще живет в доме? Я имею в виду всех людей, которые там находились.

48

— Лакей Дигли.

— Да, знаю. Кто еще? Кто занимается кухней?

— Домашняя работница, миссис Бейтч. У нее как раз гостит дочка, приехала на несколько дней.

— Ладно, а мужчины? Сколько мужчин в доме? Только один Дигли?

— Нет, есть еще Карл Гриффин.

— А, Гриффин.

Она покраснела.

— Да, Гриффин.

— Теперь я понимаю, откуда вы взяли имя, когда первый раз пришли ко мне.

— Ничего вы не понимаете. Я воспользовалась первым попавшимся именем, которое мне пришло в голову. Не пытайтесь меня поймать.

Мейсон усмехнулся.

— Я и не пытаюсь этого делать. Это вы все время рассказываете сказки, рассчитанные на маленьких детей.

Она поспешно начала объяснять:

— Карл Гриффин — племянник моего мужа. Он редко вечерами сидит дома. Ведет веселый образ жизни, репутацию имеет очень плохую. Возвращается, видимо, совершенно пьяный. Не знаю, сколько в этом правды, но знаю, что он находится в очень близких отношениях с моим мужем. Джордж питает к нему слабость, если вообще может питать к кому–либо слабость на этом свете. Вы должны знать, что мой муж довольно странный человек. Он никого не любит, ему нравится только подозревать и властвовать, терроризировать и сокрушать. Он не умеет любить. У него нет никаких друзей, он совершенно не зависим ни от кого.

— Знаю, — подтвердил Мейсон. — Но сейчас меня не интересует характер вашего мужа. Вы лучше расскажите мне о Карле Гриффине. Был он вечером дома?

— Нет, он ушел раньше. По–моему, он даже не обедал дома. Насколько мне известно, он еще днем пошел играть в гольф. Когда начался дождь?

— Около шести. А что?

— Это имеет значение. Днем была хорошая погода, и Карл пошел играть в гольф. Джордж что–то говорил, что он пообедает в клубе и вернется поздно.

— Вы уверены, что он не вернулся? — спросил Мейсон.

— Совершенно.

— Вы уверены, что не его голос слышали наверху в кабинете?

Женщина на секунду заколебалась.

— Нет, это были вы.

Мейсон буркнул что–то под нос, давая выход раздражению.

49

— Я хотела ^сказать, — добавила она поспешно, — что он звучал совершенно как ваш голос. И манера вести разговор у него такая же, как у вас. Даже когда он повышал голос, то все равно казался спокойным и выдержанным. Но я никогда не признаюсь в этом никому. Не вспомню вашего имени, даже если меня будут пытать.