Делия Оуэнс - Там, где раки поют

Привязав лодку, она пошла вдоль пристани к ряду магазинов и в конце улицы заметила Чеза с приятелями. Он обнимал за плечи стройную блондинку. Киа продолжала идти, лихорадочно соображая, что это значит. Она никогда не подходила к Чезу в городе, если он был не один, однако на этот раз встречи не избежать, разве что броситься в море.

Чез и вся компания повернули головы, посмотрели на Киа, и Чез поспешно убрал руку с плеча блондинки. Киа была в белых джинсовых шортах – длинные ноги во всей их красе, две косички спускались на грудь. Все замолчали, глядя на нее. Подбежать бы к Чезу, да нельзя. Сердце разрывалось от обиды.

Когда она поравнялась с компанией, Чез сказал:

– А, Киа, привет!

Киа откликнулась, поглядывая то на него, то на остальных:

– Привет, Чез.

– Киа, помнишь Брайана, Тима, Перл и Тину? – Чез перечислил еще несколько имен и замолчал. Добавил через паузу: – А это Киа Кларк.

Разумеется, она не помнила их имен, она их попросту никогда не знала. Для нее они – Белобрысая-долговязая и прочие. Киа обмякла, как трава морская на крючке, но растянула губы в улыбке, выдавила из себя приветствие. Она так ждала, и вот он, случай. Наконец она в кругу его друзей, как мечтала. Она напряженно подыскивала слова – что бы такого сказать умного, интересного. Наконец двое сухо бросили “привет”, развернулись и двинулись прочь, следом, будто стайка рыбьей молоди, потянулись и остальные.

– Ну вот и встретились, – сказал Чез.

– Прости, что помешала. Я в магазин – и сразу домой.

– Никому ты не помешала, я на них наткнулся случайно. Буду в воскресенье, как обещал.

Чез переминался, теребил ракушку на шнурке.

– Ладно, увидимся, – сказала наконец Киа, но Чез уже догонял остальных.

Киа поспешила в сторону магазинов; мимо вразвалку проковыляла семейка крякв, шлепая ярко-оранжевыми лапками по серому асфальту. Киа зашла в “Пигли-Вигли”, стараясь не думать о Чезе и девушке, а обогнув хлебный прилавок, наткнулась на миссис Калпеппер, школьную инспекторшу. Они застыли, как кролик и койот по разные стороны изгороди. Киа давно переросла миссис Калпеппер во всех смыслах, в том числе и знаниями, – впрочем, ни та ни другая об этом не задумывались. Киа хотела по привычке дать стрекача, но овладела собой, встретила взгляд миссис Калпеппер, и та кивнула ей.

На все отложенные деньги Киа запаслась продуктами – купила сыр, французский батон, все необходимое для торта. Покупки в тележку перекладывал будто кто-то другой. Перед глазами у Киа стояла картина: Чез в обнимку с девушкой. Киа купила местную газету, один из заголовков сообщал, что на побережье открывается лаборатория морской биологии.

Она вышла из магазина и почти бегом устремилась к пристани – быстрей-быстрей, точно лиса из курятника. Вернувшись в хижину, села за кухонный стол читать статью о новой лаборатории. Да, так и есть, в двадцати милях к югу от Баркли-Коув, близ Си-Окс, строится современный научный центр. Биологи будут изучать экосистему болота, без которого не может обойтись почти половина морских обитателей, и…

Киа перевернула страницу и тут же уткнулась взглядом в большую фотографию Чеза с девушкой, под снимком – объявление о помолвке: “Эндрюс – Стоун”. Ругательства перешли в рыдания, потом в сдавленные всхлипы. Киа встала из-за стола, глянула на газету издали – нет, не померещилось. Вот они, щека к щеке, улыбаются. Девушка – хорошенькая, ухоженная, в кружевной блузке, с ниткой жемчуга на шее. Это ее он обнимал за плечи. Перл Стоун. Вечно-в-жемчугах.

Хватаясь за стены, Киа доплелась до веранды, рухнула на постель, зажала ладонями рот. И тут послышался гул мотора. Киа вскочила, выглянула за дверь – Чез вытаскивал на берег катер.

Проворней мыши Киа проскочила через дом на крыльцо – и опрометью в лес, подальше от лагуны, пока он ее не увидел. Притаившись в пальмовых зарослях, она наблюдала за Чезом. Вот он заходит в хижину, зовет ее. Увидит на столе газету и все поймет. Минутой позже он вышел и устремился к берегу – вдруг она там?

Киа не шелохнулась, даже когда Чез вернулся, повторяя ее имя. Лишь когда скрылся из виду его катер, выбралась она из кустов. Еле передвигая ноги, сходила за кормом для чаек и вышла на пляж, где солнце уже садилось в море. Свежий морской ветер дул в спину, будто поддерживая ее. Киа кликнула чаек и стала бросать им большие куски французского батона. И ругалась, громко и яростно, перекрикивая шум ветра.

Киа подлетела к лодке, завела мотор и понеслась – туда, где были подводные течения. И всю дорогу визжала, задрав голову: “Ах ты подлец, ДЕРЬМО… СУКИН ТЫ СЫН!” Беспорядочные, взлохмаченные волны мотали лодку туда-сюда, мешали править. Океан всегда яростней, чем плавни. Он глубже, ему есть что сказать.

Киа давно уже научилась разбираться в прибрежных течениях, знала, как с ними справляться, как уходить от них, направив нос против волн. Но она впервые шла навстречу глубинным течениям – отголоскам Гольфстрима, который переносит сто миллионов кубометров воды в секунду, больше, чем все на свете реки вместе взятые, и от берегов Северной Каролины до этого мощного потока совсем близко. Это мир встречных течений, бесчисленных водоворотов, настоящая ловушка, одна из самых страшных в Мировом океане. Всю жизнь Киа избегала этого места, но сейчас ей было плевать. Она неслась в самый центр, надеясь там выплеснуть гнев и боль.

Свирепая волна взметнулась навстречу, вспучилась под килем, качнула лодку вправо. Лодка накренилась и с трудом выправилась. Яростный поток уже тащил ее, все быстрее и быстрее. Сворачивать было рискованно, и Киа, всем весом навалившись на румпель, старалась удержать лодку по течению, глаза ее высматривали мели – вечно меняющиеся преграды под самой поверхностью воды. Одно касание – и лодка перевернется.

Волны хлестали в спину, с волос текло. Над головой бежали низкие темные облака, закрывая солнце, мешая разглядеть водовороты, поглощая тепло.

И все же страха она не чувствовала, хоть и рада была бы испугаться – уж лучше страх, чем эта боль в сердце.

Внезапно бурная темная вода осталась позади, утлая лодчонка крутнулась вправо и сразу накренилась. Киа сбросило со скамьи, окатило соленой водой. Ошеломленная, сидела она на дне лодки, готовясь встретить новую волну.

До настоящего Гольфстрима отсюда, разумеется, далеко. Здесь океан только разминается, пробует силы. Но раз уж Киа решила сразиться со стихией – значит, придется ей выстоять. Победить. Заглушить боль.

Серо-стальные волны набегали сразу со всех сторон, без намека на симметрию и закономерность. Киа вскарабкалась на сиденье, схватилась за румпель, но она не понимала, куда держать курс. Берег тянулся вдали узкой полосой, то и дело исчезая за белыми гребнями. Стоило Киа зацепиться за него взглядом, как лодка разворачивалась или накренялась – и берег снова исчезал. Киа надеялась оседлать течение, но оно не собиралось подчиняться, волокло ее в свирепое темное море. Тучи клубились все ниже, окончательно закрыли солнце. Киа тряслась от холода, силы покидали ее, руки еле удерживали румпель. Ни одежды, ни еды, ни воды.