Эндрю Мэйн - Охотник

– А кто-то еще ее возраста уезжал отсюда?

– Были такие, но немногие. Хотя оно и понятно, здесь не так много молодежи. Мои дети живут в Колорадо и в Вермонте, но я не назвал бы их без вести пропавшими, даже если они не так уж часто звонят.

– Как к этому относится ваша жена? Синдром опустевшего гнезда?

Лицо Фрэнка суровеет.

– Она в Колорадо, помогает старшей дочери – возится с внуками.

Я видел достаточно распавшихся семей, чтобы уловить ключевые слова. Но даже в наши дни, даже в его возрасте баптистский священник не готов признаться первому встречному в семейных проблемах. Немалая часть их работы – консультации по отношениям. То, что он сам не сумел сохранить брак, могло дискредитировать его в глазах паствы.

– Вы женаты? Были близки с Джунипер?

Неожиданный вопрос.

– Я и Джунипер?.. Нет, она была моей студенткой. И ни один из нас не был в браке.

– Простите, чего только ни рассказывают о преподавателях! Не сердитесь.

Я тоже всякое слышал.

– Я не видел ее много лет.

Технически она уже должна была получить докторскую степень и сама учить студентов. Так что такое вполне могло быть. Но теперь… Неожиданная мысль. До сих пор я представлял двадцатилетнюю девушку, смущенно ерзавшую рядом со мной в пиццерии. На фотографиях она выглядела, конечно, немного старше, но я бы не сказал, что действительно взрослой. Ей было двадцать пять. Я, конечно, считаю ее молодой, но не настолько, чтоб привлекать внимание, ведь она уже получила диплом и больше не была моей ученицей. Я гоню эту мысль. Меня привели сюда чувства сродни отцовским, не имеющие отношения к романтическим.

– Вы не знаете, как мне связаться с Эмбер?

– С Эмбер? Зачем?

– Хочу услышать ее версию.

Фрэнк издает тихий стон.

– Та еще штучка! С ней не оберешься беды. Ее даже несколько раз арестовывали. Я бы не советовал верить ее россказням. Честность там не ночевала. Для человека, чья работа помогать людям, ищущим прощения, он излишне склонен к вынесению приговоров.

– Тем не менее это дало бы мне хоть какое-то представление о случившемся.

– Вам виднее. – Он щелкает по клавишам на клавиатуре компьютера и записывает на бумажке номер.

– Раньше я тренировал школьную женскому команду по футболу. Вот, держите.

– Спасибо. – Вставая, я думаю, как его отблагодарить. – Я заметил несколько мешков с удобрениями на улице.

– Да, я стараюсь, чтобы лужайка была зеленой и аккуратной.

– Удивительно, что вам это удается. Как я погляжу, поля вокруг по большей части стоят бурые. Просто чтобы вы знали, это промышленное удобрение, советую применять его втрое меньше. Стричь газон можно будет реже, но трава будет выглядеть не хуже.

Фрэнк с улыбкой распахивает для меня дверь.

– То-то и я смотрю… Это удобрение пожертвовали церкви, не потрудившись оставить инструкцию.

Он снова бредет к газонокосилке, а я возвращаюсь к машине. Я набираю номер Эмбер, вызов переключается на голосовую почту.

– Здравствуйте. Это Тео Крей… Мне надо кое-что с вами обсудить. – Я диктую свой номер и вешаю трубку, не зная, что сказать.

Странное дело, я не могу надиктовать нормальное сообщение, а сам собираюсь обсуждать с ней возможное убийство.

Уже через пару минут мне приходит смс с другого номера:

«это эмбир. встретимся в кингздайнер в 2 часа. 100Ч300Н»

Набор цифр и букв не похож ни на адрес, ни вообще на что-либо вразумительное, но закусочную «Кингз Дайнер» я заметил рядом со стоянкой дальнобойщиков.

Надеюсь, она объяснит мне, что значит этот код и что на самом деле стряслось с Челси.

Эмбер – или «эмбир», как она назвалась в своем сообщении, – опаздывает уже на полчаса. Официантка наливает мне вторую чашку кофе, пока я рассеянно выковыриваю вишенку из пирога.

– Хотите что-нибудь другое? – спрашивает она, заметив, что к пирогу я не притронулся.

– Нет, все отлично, спасибо.

Она вежливо улыбается и переходит к другому столику. Она выглядит лет на тридцать, грязно-русые волосы до плеч, спортивное телосложение – провинциальная красотка. В закусочной полно посетителей, и мне нравится, как она болтает с ними и с их детьми. Здесь нашлось бы, чем заняться, еще как минимум двоим официантам, но ей каким-то чудом удается справляться одной: она ловко раздает заказанную еду, выбивает чеки и следит за кухней.

В самой закусочной идеальный порядок. Стена за кассой увешана фотографиями мужчин в форме, здесь же рекламные плакаты, призывающие вступать в армию. По-моему, для некоторых жителей такого городка, как Хадсон-Крик, лучшая жизненная перспектива – это пойти служить. Остальной Хадсон-Крик, не считая станции техобслуживания для грузовиков и этой закусочной, какой-то промасленный и обветшалый, того и гляди развалится. На другой стороне дороги стоит мотель, который выглядит как отличное убежище для зомби. Рядом с мотелем магазинчик, весь залепленный рекламой крепкого пива. Рядом двое молодых мужчин, облокотившись на капот своего пикапа, едят хот-доги и буррито. Судя по модели пикапа, хозяева должны быть той еще деревенщиной, но нет, на одном хипстерская вязаная шапочка, на другом футболка с логотипом компьютерной игры.

Я раздумываю, стоит ли писать Эмбер, но тут звонит телефон.

– Вы где? – спрашивает молодой женский голос.

– В «Кингз Дайнер».

– Не внутри же? Ну вы и идиот.

– Да, но вы сами сказали…

– Я не это имела в виду. Они следят за закусочной. Я снаружи, за старой автомойкой.

– Ладно, я… – Но она уже бросила трубку.

Я в спешке кидаю на стол деньги и выхожу на улицу. Кто «они»? Паранойя – штука заразная. Я выхожу на дорогу и опасливо озираюсь. Между закусочной и заправкой припаркованы десятки грузовиков. Позади закусочной открытый пятачок со ржавеющими контейнерами. Автомойка – большое бетонное строение, где мыли фуры, – до сих пор не рухнула только каким-то чудом. Он напоминает древний храм: стены покрыты лозами винограда, из трещин асфальта вокруг пробивается трава. Еще пара десятков лет – и невозможно будет догадаться, что здесь стояло что-то рукотворное.

Я обхожу мойку и вижу девушку, она курит и набирает что-то в телефоне. На ней толстовка и спортивные штаны, волосы забраны в хвост. Если бы не толстый слой косметики, она бы выглядела вполне привлекательной молодой женщиной, может быть, слегка простудившейся.

– Я вас не укушу, – говорит она, увидев меня.

Я все еще озираюсь, пытаясь увидеть признаки слежки. Она замечает мою тревогу.

– Сюда они не сунутся. Здесь мы в безопасности.

– Вы Эмбер? – спрашиваю я, подходя ближе. Теперь мне ясно, зачем ей столько тонального крема на лице, – замазывает прыщи.

– Надеюсь, – усмехается она. – Сколько принесли?