Эндрю Мэйн - Охотник

– Принес?..

– Денег.

Может, она скрывается и нуждается в помощи? Я достаю бумажник и принимаюсь пересчитывать купюры.

– Сколько вам нужно?

Она, косясь на деньги, подходит ко мне.

– Вот это разговор! – Из ее рта сильно пахнет мятой, будто она только что прополоскала рот.

Она вдруг хватает меня за промежность. Я в замешательстве смотрю на ее руки.

– Я просто хотел поговорить.

Она шепчет мне прямо в ухо:

– Все так говорят.

Преодолев замешательство и шок, я отвожу ее руку.

Она смотрит через мое плечо. Визжат покрышки, из-за угла выезжает пикап. Взгляды обоих мужчин в кабине не сулят мне ничего хорошего.

– Вот дерьмо! – С этими словами Эмбер кидается наутек.

Водитель тормозит и выскакивает из кабины, за ним следует его друг.

– Какого хрена ты делаешь с моей сестрой?!

– Я только хотел задать ей один вопрос! – с мольбой в голосе отвечаю я, поднимая руки.

В руках у мужчины металлическая бейсбольная бита. Он бросается прямо на меня и бьет в живот. Я падаю на колени. Его напарник пинает меня ногой в ребра, и я падаю на бок.

– Тут явное… – Я недоговариваю, потому что занят другим: прикрываю руками голову от града ударов.

Брат девицы, тот, что в вязаной шапочке, сильно бьет меня кулаком в челюсть, и я утыкаюсь лицом в траву. Теряя сознание, я успеваю задаться неуместным вопросом: сорняк сам пробился сквозь асфальт, или асфальт трескается из-за смены тепла на холод и наоборот, и сорняк прорастает в трещинах?..

Не знаю, сколько времени мне понадобилось, чтобы прийти в себя, кое-как встать и привалиться к бетонной стене. У меня чертовски болит бок. Я долго отплевываю кровь и забрызгиваю себе ботинки. Когда я наклоняюсь за своим опустошенным бумажником, ребра жалобно ноют. Я запихиваю бумажник обратно в карман неповрежденной рукой и ею же ощупываю себя на предмет переломов. Ушибы ноют, но резкой боли – признака перелома – нет, подозрительных щелчков вроде тоже. Точно покажет только рентген, но, кажется, хоть тут обошлось.

Что болит, так это живот. Я задираю рубашку и вижу кровоподтек диаметром с футбольный мяч. Видимо, это от удара битой. Я ковыляю к своему кроссоверу, оставленному на стоянке перед закусочной, но падаю в пяти метрах от бампера. Позади меня раздаются шаги. Я лежу на земле и смотрю в голубое небо.

Надо мной склоняется официантка.

– Идиот, – слышу я ее шепот.

Так же обозвала меня Эмбер. Наверное, излюбленное местное словечко. Официантка все еще кажется мне симпатичной, даже когда оскорбляет меня.

– Кажется, вы обозвали меня идиотом? – спрашиваю я, превозмогая боль.

– Хотите, вызову полицию?

– Нет. – Я сажусь, борясь с накатывающей нестерпимой болью.

– Значит, я не ошиблась, идиот и есть. Может, скорую?

– Тоже не надо. – Я оглядываюсь на закусочную. – Можно мне просто посидеть там у вас?

Она косится на меня.

– Мне бы гнать вас пинками из моего ресторана…

– Леди, потерпите минуту-другую, и я сам с радостью покину это чертово место. – Во второй раз за день мне предлагают убраться.

Она смотрит, как я встаю, помощи не предлагает, но следит, чтобы я не упал и не разбил себе голову у нее на стоянке.

– Не волнуйтесь, – цежу я сквозь стиснутые зубы, – я не подам на вас в суд, если свалюсь прямо здесь.

– Это вы не тревожьтесь, у меня все равно нет денег, – фыркает она в ответ.

Хватаясь за спинки стульев, я добираюсь до своего прежнего места. Это глупо и бессмысленно, потому что отсюда дальше всего до двери. Она не обращает на меня внимания, пока я с помощью бумажных салфеток останавливаю кровь и кое-как привожу в порядок лицо скрабом из соли и воды. У меня в «эксплорере» есть аптечка, но с таким же успехом она могла бы быть в соседнем штате. Я оцениваю повреждения. Мне здорово досталось, я весь в синяках, но могло бы быть гораздо хуже. Обезболивающее, сон, бутылка-другая пива – и через пару дней я буду в порядке. Буду выглядеть дерьмово, но это я переживу.

Официантка останавливается у моего столика.

– Теперь вы сможете отсюда уйти?

– Да. Простите. – Я комкаю окровавленные салфетки. – Но вы можете объяснить мне… – Я впервые замечаю ее бейджик с именем. – Джиллиан. Что произошло?

– Вы и правда тупой?

– Похоже на то.

Она закатывает глаза.

– Вас обманули. Облапошили и обчистили. Можно, угадаю: ваш бумажник пуст?

– Да. Но вы ведете себя так, как будто так происходит постоянно. Почему полиция ничего не предпринимает?

– Вы сами сказали, что не хотите им звонить. Такие, как вы, никогда этого не делают.

– Такие, как я? Что-то я не пойму… Вы о ком?

– Обо всех мужиках.

Я вспоминаю слова Эмбер за минуту до того, как меня избили.

– Подождите… Она что, решила, что понадобилась мне как… проститутка?

– Ну вы и наивный! – Джиллиан качает головой и собирается от меня отойти.

– Пожалуйста! – умоляю я. – Одну секунду!

Она оборачивается и недовольно спрашивает:

– Что еще?

– Я не знал. Я хотел поговорить с ней о Челси Бучерн, вот и все.

Джулиан возвращается ко мне.

– При чем тут она?

– Дело в ее исчезновении, я здесь из-за этого. Хотел спросить у Эмбер, что она видела.

– Какое вам до этого дело?

– Я только что потерял друга, ее звали Джунипер. Говорят, ее убил медведь. Я не знаю… – Я смотрю в стол, обхватываю руками голову. Я близок к нервному срыву. – Я просто хочу знать, что случилось.

На белую клеенку капает красная кровь, я вытираю ее рукавом.

Джиллиан садится напротив меня.

– Вы вправду не искали с кем переспать?

– Боже, нет! Я думал, она что-то знает. Она еще говорила, что кто-то за ней следит…

– Это она про полицию.

– Вот оно что… Хорош я! – Я достаю из кармана телефон. Стекло треснуло, но аппарат работает. Дрожащим пальцем я нахожу последнее смс. – Что значит 100Ч300Н?

На расшифровку у нее уходят считаные секунды.

– Вы серьезно хотите знать?

– Хочу. Я сам не понимаю.

– Первые три цифры – цена.

Я таращусь на телефон.

– Тогда Ч – это… Действительно, идиот и есть. Человек, столько возящийся с цифрами, должен щелкать такие коды как орешки. Сто долларов за час, триста – за ночь! Я смотрю на Джиллиан через стол, сгорая от стыда.

– Какой же я идиот!

– Не каждому запускать в космос ракеты.

– Между прочим, меня приняли на факультет ракетостроения. Но я выбрал биологию в Массачусетском технологическом.

Ее губы изгибаются в озадаченной улыбке.

– Так вы ученый?

– В те редкие промежутки, когда меня не избивают братья проституток.

Джиллиан похлопывает меня по руке.

– Вы прямо ребенок в лесу, это был ее приятель, он же сутенер. И все это было подстроено. Местного она бы обслужила в мотеле или у него в машине. Разве вы ничего не заподозрили?