Джоди Пиколт - Простая правда [litres]

Странно было идти по подъездной дорожке. Он рассеянно потирал шрам на подбородке, заработанный во время катания на роликах, когда он споткнулся о вмятину в мостовой и упал. Вмятина все еще была там. Он мог бы поспорить, что его роликовые коньки по-прежнему лежат на чердаке вместе со старой одеждой и шапками, пока не переданными молодым кузенам.

Когда Джейкоб подошел к двери коровника, сердце его билось так громко, что ему пришлось остановиться и отдышаться, чтобы набраться смелости идти дальше. Проблема состояла в том, что он давно стал американцем и думать, как «простые», ему становилось все сложнее. Однако суд над Кэти, где он среди прочих был признан главным экспертом по амишской жизни, заставил его осознать, что «простая» его часть никуда не делась. Хотя теперь Джейкоб жил в другом мире, он по-прежнему смотрел на него глазами человека, выросшего в обособленной общине, и судил тот мир по меркам, давно укоренившимся в нем.

Одна из первых истин, которую человек узнавал в мире «простых», состояла в том, что дела говорят больше слов.

В англоязычном мире люди посылали друг другу соболезнования, писали электронные письма и обменивались валентинками. В амишском мире соболезнования принимали форму посещений, любовь выражалась счастливым взглядом, брошенным через обеденный стол, помощь была действенной. Все это время Джейкоб ждал извинений от отца, а ведь это не было отцовской манерой общения.

Он раздвинул широкие двери амбара и вошел внутрь. В воздухе кружились пылинки, пьянящий аромат сена и сладкого зерна показался ему таким родным, что Джейкоб на миг замер и закрыл глаза, предаваясь воспоминаниям. Коровы, привязанные в своих стойлах, зашевелились при его появлении и повернули в его сторону массивные головы.

Была пора дойки, и Джейкоб специально подгадал время. Он вошел в центральный проход коровника. Леви как раз загружал навоз в тачку, не изъявляя особого восторга по этому поводу. Сэмюэл стоял в дальнем конце, ожидая, когда фураж спустится по желобу из силосной башни. Элам и Аарон бок о бок передвигались между животными, проверяя насосы и протирая вымя следующей коровы.

Первым его заметил Элам. Медленно выпрямившись, старик уставился на Джейкоба, мало-помалу улыбаясь. Джейкоб кивнул, потом нагнулся к ведру, которое его дед держал в руке, и вырвал листок из старых «Желтых страниц». После чего взял из рук Элама бутылку с пульверизатором, чтобы продезинфицировать вымя, как раз в тот момент, когда из-за широкого крупа коровы появился его отец.

Аарон вздрогнул. Плечи его напряглись, мощные мышцы предплечий окаменели. Сэмюэл с Леви молча наблюдали за этой сценой. Казалось, даже коровы притихли, ожидая увидеть, что произойдет дальше.

Элам положил руку на плечо сына:

– Es ist nix.

Ничего страшного.

Не говоря ни слова, Джейкоб наклонился и продолжил работу. Его ладони скользили по мягкой коже коровы. Секунду спустя он почувствовал у плеча своего отца. Руки, научившие его многому, осторожно отодвинули руки Джейкоба, чтобы можно было подключить доильный аппарат.

Джейкоб выпрямился, стоя вплотную к отцу. Аарон медленно кивнул на следующую корову.

– Ну что, – сказал он по-английски. – Я жду.

Джордж поднялся по ступеням крыльца Фишеров, не зная, чего ждать. В известном смысле он представлял себе, что люди, настолько близкие к Богу, могли бы призвать на его голову гром и молнии, еще когда он выходил из машины, но до сих пор все шло нормально. Он поправил пиджак и галстук и решительно постучал.

Дверь открыла обвиняемая. Ее дружелюбная улыбка поблекла, потом исчезла окончательно.

– Да?

– Я… хм… приехал повидать Элли.

Кэти скрестила руки на груди:

– Сейчас она не принимает посетителей.

Из-за спины девушки послышался голос:

– Это неправда! Приму любого. Если это курьер единой службы доставки посылок, впусти его!

Джордж поднял брови, и Кэти распахнула дверь-ширму, впуская его. Он пошел вслед за ней через дом, удивительно напоминающий его собственный. В гостиной на диване лежала Элли с наброшенным на ноги шерстяным вязаным покрывалом.

– Знаешь, – сказал он, – ты совершенно по-другому выглядишь в пижаме. Как-то мягче.

– Вот почему я редко надеваю ее на судебный процесс, – рассмеялась Элли. – Это светский визит?

– Не совсем. – Джордж многозначительно взглянул на Кэти, та посмотрела на Элли, а затем ушла в другую комнату. – У меня есть к тебе предложение.

– Какой сюрприз, – сухо произнесла Элли. – Что, присяжные заставили тебя паниковать?

– Почему же – нет. По сути, мне кажется, это ты как раз паникуешь, и у меня в данный момент рыцарственные побуждения.

– Ты настоящий Ланселот, Джордж. Ладно, давай послушаем.

– Она признает себя виновной, – начал Джордж. – Договоримся на срок от четырех до семи лет.

– Ни за что! – Элли ощетинилась, но потом вспомнила о Кэти у пруда. – Я подумаю о nolo [19] Не желаю оспаривать (лат.). и предложу от двух до четырех в качестве ответного иска, если ты позволишь мне отстаивать меньший срок.

Отвернувшись, Джордж посмотрел в окно. Больше всего на свете он хотел выиграть данное дело. Именно это поддержит его на следующих выборах. У него не было особого желания навечно упечь Кэти Фишер в тюрьму, а из слов Лиззи следовало, что община будет очень недовольна. В случае nolo, как предлагала Элли, обвиняемая не признает себя виновной, но все же будет осуждена. По сути дела, это означает, что хотя она и не совершала преступления, но понимает, что для вынесения приговора улик вполне достаточно, и принимает данный вердикт.

Для Кэти это означало, что она спасет свою репутацию и одновременно понесет наказание.

Для Элли это означало, что из протоколов будет удалено неожиданное признание ее клиентки в зале суда.

Для Джорджа это все же был вердикт о виновности.

Он снова подошел к Элли:

– Мне надо это обдумать. Если ее все-таки осудят, у нее будет уйма времени.

– Если, Джордж. Присяжные отсутствуют уже пять дней. Если они вернутся к нам, Кэти получит nada [20] Ничего (исп.) . .

Он скрестил руки на груди:

– Nolo. От трех до шести, с ответным иском.

– От двух с половиной до пяти, и сделка заключена. – Элли улыбнулась. – Разумеется, мне надо донести это до клиентки.

– Возвращайся к нам. – Джордж направился к двери, но задержался на пороге. – Послушай, Элли… мне жаль, что ты заболела.

Она сжала в руках покрывало:

– Ну, теперь все будет хорошо.

– Ага. – Джордж медленно кивнул. – Надеюсь, да.

Кэти сидела в коридоре у кабинета судьи, водя пальцами по гладким стыкам деревянной скамьи. Хотя сегодняшнее пребывание здесь было гораздо менее удручающим, чем на заседании суда, она все равно считала минуты до окончания.