Джоди Пиколт - Простая правда [litres]

– Я тебя искал.

Кэти подняла глаза на Адама, севшего рядом с ней.

– Джейкоб рассказал мне об иске по суду.

– Да. И теперь все будет закончено, – тихо произнесла она.

Оба они взвешивали эти слова, переворачивая их, как камешки, и снова складывая на место.

– Я возвращаюсь в Шотландию. – Он помедлил. – Кэти, ты могла бы…

– Нет, Адам. – Прерывая его, она покачала головой. – Не могла.

Проглотив комок в горле, Адам кивнул:

– Наверное, я все время это знал. – Он прикоснулся к изгибу ее щеки. – Но я знаю также, что все прошедшие месяцы ты была там со мной. – Кэти в недоумении взглянула на него, и он продолжил: – Иногда, просыпаясь, я замечал тебя в изножье кровати. Или видел твой профиль в очертаниях стены замка. Иногда, при благоприятном ветре, ты как будто звала меня по имени. – Взяв ее руку, он погладил каждый палец. – Я видел тебя более отчетливо, чем видел привидения. – Он поднес к губам ладонь Кэти, поцеловал середину и сложил ее пальцы. Потом плотно прижал кулак к ее животу. – Не забывай меня, – хрипло произнес Адам и во второй раз в жизни Кэти оставил ее.

– Рада, что вы пришли к соглашению, – сказала судья Ледбеттер. – Теперь поговорим о времени.

Джордж подался вперед:

– Мы сошлись на ответном иске, Ваша честь, от двух с половиной до пяти лет. Но, полагаю, важно помнить, что, независимо от принятого решения, до общества необходимо донести информацию о неонатициде.

– Мы сошлись на nolo , – уточнила Элли. – Моя клиентка не признается в этом преступлении. Она неоднократно повторяла, что не помнит, что именно произошло той ночью, но по различным причинам желает принять вердикт о виновности. Тем не менее речь не идет о закоренелой преступнице. Кэти имеет обязательства по отношению к своей общине и не способна на преступление. Осуждение ее на отсидку в исправительном учреждении означает, что она похожа на любого обычного преступника, хотя их даже сравнивать нельзя.

– Что-то подсказывает мне, мисс Хэтэуэй, что у вас созрело какое-то решение.

– Да, это так. Полагаю, Кэти – идеальный кандидат для программы электронного слежения.

Судья Ледбеттер сняла очки и потерла глаза:

– Мистер Каллахэн, мы покажем обществу пример, перенося это дело в суд и пригласив прессу. Не вижу необходимости в том, чтобы на фоне внимания со стороны прессы еще больше посрамить амишскую общину, отправив одного из них в Манси. Обвиняемая отбудет свой срок, но конфиденциально. Это можно назвать каким-то поэтичным правосудием. – Она нацарапала свою подпись на лежащей перед ней бумаге. – Приговариваю мисс Фишер к году ношения электронного браслета, – заявила судья Ледбеттер. – Дело закрыто.

Чулок надевался поверх пластмассового браслета, потому что она не сможет снять его в течение восьми месяцев. Он имел ширину три дюйма и был снабжен радиокомпасом. Если Кэти уедет из округа Ланкастер, объяснила Элли, браслет запикает и должностное лицо, осуществляющее надзор, найдет ее за несколько минут. Должностное лицо может в любом случае отыскать ее, просто так, без повода, чтобы удостовериться, что она старается избегать неприятности. Кэти формально становилась заключенной в штате, а это означало, что у нее нет прав. Но она могла остаться на ферме, жить своей жизнью, заниматься своими делами.

Они с Элли шли по коридорам, звуки их шагов гулко раздавались в тишине.

– Спасибо тебе, – ласково произнесла Кэти.

– На здоровье. – Элли помолчала. – Это справедливое соглашение.

– Я знаю.

– Даже если есть вердикт о виновности.

– Это никогда меня не волновало.

– Хм… – Элли улыбнулась. – Думаю, я справлюсь с этим лет через десять или около того.

– Епископ Эфрам говорит, это полезно для общины.

– Почему?

– Это подкрепит наше смирение, – сказала Кэти. – Многие американцы считают нас святыми, а этот случай напомнит им, что мы просто люди.

Они вместе вышли в относительную тишину дня. Ни репортеров, ни зевак – только несколько часов спустя репортеры пронюхают, что коллегия присяжных распущена и суд неожиданно завершен благодаря соглашению между обвинением и защитой. Кэти остановилась наверху лестницы, оглядываясь по сторонам:

– Я не так себе это представляла.

– Что не так?

– После… – Она пожала плечами. – Я думала, все, о чем ты говорила на суде, поможет мне немного лучше разобраться в том, что произошло тогда.

– Если я правильно делаю свою работу, дело становится даже более запутанным, – улыбнулась Элли.

Холодный ветер, как напоминание о зиме, подхватил тесемки от Кэтиного каппа.

– Я никогда в точности не узнаю, как он умер, да? – тихо спросила она.

Элли взяла Кэти под руку.

– Ты знаешь, как он не умер, – ответила она. – Этого должно быть достаточно.

Забавно, как за такое короткое время можно накопить так много хлама. Я приехала в Ист-Парадайс с единственным чемоданом, но теперь, когда пришло время паковать вещи, я не знала, с чего начать. Теперь, вдобавок к моей одежде, у меня было мое первое и, возможно, последнее сшитое собственными руками лоскутное одеяло, которое однажды украсит кроватку моего ребенка. Была у меня соломенная шляпа, купленная в лавке Циммермана, широкополая мальчишеская шляпа, хорошо защищавшая лицо от солнца, когда я работала в поле. Были вещички поменьше: совершенно плоский камешек, найденный в ручье, спичечный коробок из ресторана, где я впервые ужинала с Купом, тот лишний тест на беременность из комплекта два по цене одного. И наконец, были вещи, слишком значительные по масштабу, чтобы уместиться в границы любого языка: духовность, смирение, покой.

Во дворе Кэти выбивала половики длинной ручкой от швабры. Интересно, часто я буду просыпаться в полпятого утра, воображая себе неслышную поступь мужчин, идущих в коровник на дойку? Сколько раз я буду забывать по вечерам включать будильник, понадеявшись на петуха?

Я также спрашивала себя, каково это будет снова переключать телевизионные каналы. Каждую ночь спать рядом с Купом, чувствовать на себе его руку. Я раздумывала о том, кто будет моим следующим клиентом и часто ли я буду вспоминать Кэти.

Послышался негромкий стук в дверь.

– Войдите.

В комнату вошла Сара, держа руки под фартуком.

– Я пришла узнать, нужна ли тебе помощь. – Глядя на пустые плечики на стене, она улыбнулась. – По-моему, ты слишком серьезно к этому относишься.

– Упаковать вещи было не так уж сложно. Посложнее будет отсюда уехать.

Сара опустилась на кровать Кэти, одной рукой разглаживая одеяло.

– Поначалу мне не хотелось, чтобы ты здесь жила, – спокойно сказала она. – Когда Леда в тот день впервые предложила это в суде, я сказала ей «нет». – Она подняла лицо, следуя за мной взглядом, пока я заканчивала прибираться. – Не только из-за Аарона, нет. Я думала, ты одна из тех, кто частенько приезжает к нам, притворяясь, что они похожи на нас, поскольку пытаются достичь душевного покоя. – Ее рука подобрала с одеяла какую-то нитку. – Но я быстро поняла, что ты совсем не такая. И, должна признаться, мы научились у тебя большему, чем ты могла бы научиться у нас.