Майк Германов - Безликий [litres]

– Как она могла выйти из больницы? – Я недоумевал. – Там же полно полицейских. Или нет?

– Восемь человек!

– Тогда как она проскользнула мимо них? Они же глаз с нее не должны были спускать!

– Знаю, Валер. Но что поделаешь. Парни следили не за ней, а за теми, кто приходил. Они не думали, что Языкова смоется. А она дождалась удобного момента и сбежала.

– Когда?

– Не больше часа назад. Никто и не заметил сразу. Мне только что позвонили из больницы и сообщили.

– И где ее теперь искать?

– Не представляю. Она могла уехать из Пушкина. Для этого достаточно остановить маршрутку.

Я помолчал, скрипя зубами от досады.

– Как продвигается обыск?

– Сейчас взламываем компьютер.

– Успешно?

– Вася говорит, что ничего сложного. Работы на пять минут.

– Я думаю, Наумов… ладно, будем его пока называть так для простоты… словом, я думаю, он хочет убраться отсюда после того, как закончит все дела.

– То есть убьет Языкову?

– Именно.

– И что?

– По идее, он должен был подготовиться к отъезду заранее. Машины у него нет, а ехать он, наверное, решил далеко. Может быть, на самолете, а может, на поезде. Проверьте, делал ли он бронирование, заказы или оплачивал ли отели, путевки, билеты, визу, загранпаспорт и так далее. Платил ли за что-нибудь госпошлину. Поройтесь в его компе, когда вскроете. Наверняка там остались ссылки на сайты.

– Ладно, я тебя понял.

– Как там дела с отпечатками?

– Как только Полтавин снял в квартире образцы пальчиков, отправил в лабораторию, чтобы их сравнили по базе с отпечатками Наумова и Барыкина. Но их увезли минут пятнадцать назад, так что результатов пока, конечно, нет.

– Я еду к вам! – решил я.

– Давай, ждем.

– Что случилось?! – встревоженно спросила Аня, когда я вернулся на кухню.

– Прости, но кое-что случилось, и я должен уехать.

– Сейчас?

– Да.

– А как же… чай?

– Не успею, извини.

– Ты мне расскажешь, что происходит?

– Потом.

Пауза.

– Ладно, я понимаю. – Девушка явно расстроилась. – Позвони, когда… сможешь.

– Обязательно. Не бойся, с тобой ничего не случится.

– Хорошо. Постараюсь.

Я хотел обнять ее на прощание, но не стал. Было такое чувство, будто я предаю ее, но я не мог остаться с ней. Надеюсь, она поймет. Может, не сейчас, когда она наверняка испытывает обиду, но позже.

Я вышел на площадку, кивнул дежурному оперу и сбежал по лестнице. Сел в «Олдсмобиль», вывел машину на дорогу и погнал в сторону квартиры Наумова-Барыкина, прикидывая, нельзя ли как-нибудь срезать, чтобы побыстрее добраться до квартиры учителя танцев. Но так и так получалось примерно одинаково, так что я решил не плутать и ехать, как собирался.

Машинально покрутил настройки проигрывателя, выбирая трэк. Остановил выбор на одной из песен Тома Уэйтса. Его хрипловатый голос, «гроулинг», критик Дэниэл Дачхолз назвал вымоченным в бочке с бурбоном и оставленным на несколько месяцев в коптильне. Однажды я попытался представить этот образ и решил, что он в принципе прав.

На дорогу ушло больше получаса, и за это время я успел прослушать несколько композиций Уэйтса. То, что надо, когда ты возбужден и немного расстроен.

Я припарковался во дворе и через пару минут уже выходил из лифта. Навстречу мне протопали два опера с коробками в руках – они несли улики в машину криминалистов. Видимо, команда Полтавина еще продолжала работать.

– Где Димитров? – спросил я у одного из полицейских.

– Там! – Он махнул рукой в сторону квартиры.

Я вошел в квартиру и почти сразу увидел лейтенанта, разговаривающего по телефону. Подойдя и прислушавшись, я понял, что он дает указания насчет поиска Языковой.

– Привет. – Я похлопал его по плечу, давая знать, что приехал.

Димитров обернулся и коротко кивнул.

Я отошел, чтобы не мешать ему. На глаза мне попался Полтавин. Судмедэксперт стоял, стягивая перчатки. Вид у него был уставший.

– Ну, как? – спросил я. – Нашли еще что-нибудь интересное?

– Следы человеческой крови на кухне и в ванной. На плите и посуде.

– Он что, не смыл ее?

– Смыл, естественно. Но полностью удалить следы крови почти невозможно. Хоть чуть-чуть, но остается почти всегда.

– Везет, – кивнул я.

– Не то слово. И как раньше обходились без экспертизы? – Полтавин покачал головой. – Я имею в виду, химической. Ведь чернила было невозможно отличить от крови. Не говоря уж о том, чтобы определить группу или сделать анализ ДНК. – Криминалист расстегнул прозрачный пластиковый комбинезон. – Уф! Жарко!

– Ты отправил кого-нибудь в квартиру учительницы?

– Да.

В этот момент подошел Димитров. Левый глаз у него едва заметно подергивался.

– Что там случилось у этой девчонки? – спросил он с ходу. – Мне Федя сказал про какую-то кровь, но я толком ничего не понял.

Я объяснил.

– Во дает! – покачал головой Димитров, имея в виду убийцу. – Везде успевает. Еще бы какую-нибудь комнатную собачку к двери прибил для пущего эффекта! Совсем как в кино было бы.

– А у вас тут как дела? – спросил я.

– Отпечатки в квартире подозреваемого соответствуют пальчикам Барыкина. Ты был прав, Валер. Зря я, в общем, сомневался. Ты это… прости, короче. – Тон у лейтенанта был смущенный.

– Надо было пари заключить, – вставил Полтавин.

– Откуда в базе отпечатки Барыкина? – спросил я, пропустив мимо ушей как извинения Димитрова, так и комментарий патологоанатома.

– А он еще когда был самим собой, так сказать, ездил на соревнования за границу. Ну, и на какую-то визу понадобились пальчики. Та же история, что с Зинтаровым, помнишь?

– Помню.

– Так что, похоже, Барыкин сделал пластику и устроился в школу.

«А Аня уверена, что это не он!» – пронеслось у меня в мозгу.

Какой актер, однако! Или она его покрывает? Да нет, вряд ли. Зачем? Если только ее не заставляют это делать прежние чувства.

Ощутив укол ревности, я поспешно сказал:

– А что насчет компьютера или билетов? Удалось выяснить…

– Это самое главное! – Димитров даже не дал мне договорить. – В компе, как ты и предполагал, остались ссылки на сайты, которые посещал подозреваемый. Я теперь буду называть его Барыкин, раз уж мы установили его личность.

– Давай-давай. Так что там?

– Оказалось, что Барыкин заказал еще три дня назад билеты на поезд до Москвы. Так что теперь мы знаем, когда и куда он отправится после того, как… – Лейтенант вдруг замолчал.

– Прикончит Языкову? – договорил я за него.

– Ну, да.

– Во сколько отправляется поезд?

– Через полчаса.

– Как?!

– А вот так!

– Так он должен быть уже в Питере, чтобы не опоздать!

– Конечно. Поэтому я думаю, что Языкова тоже там.

– Ему придется расправиться с ней по-быстрому.

– Необязательно, – заметил Димитров.