Семен Данилюк - Законник [сборник]

— Машину поменять бы, Евгений Геннадьевич! — не удержался Егор. — Вроде, не по ранжиру.

— Так мы ж не фармакологи, — Стремянный выключил аварийку и тронулся с места. Егор растерялся: — Я буквально на минуту выскочил. Видите, даже без шапки.

— Отъедем чуть в сторону. Надо информацией перекинуться. А здесь того и гляди в ДТП попадешь, — объяснился Стремянный.

Будто в подтверждение его слов, здоровенный, как шкаф-купе, внедорожник, за рулем которого едва угадывалась субтильная блондиночка, принялся настырно протискиваться между ДЭУ и припаркованной справа «Вольво». Похоже, у блондиночки были проблемы с пространственной ориентацией, — места для трех машин явно не хватало, и сидящим в ДЭУ оставалось, замерев, гадать, какую из двух машин протаранит джип. Им повезло, — заскрипела продавленная дверца «Вольво». Стремянный успел ловко протиснуться в образовавшееся узенькое отверстие, нажал на газ.

— Я б баб за руль не пускал, — доверительно сообщил Егору улыбчивый сосед. — Особенно тех, кому машина на халяву досталась. От какого-нибудь богатенького фармаколога. Не заработано — вот чувство опасности и атрофируется.

Егор скосился. От незнакомца исходила неясная угроза.

— Познакомьтесь, — не оборачиваясь, предложил Стремянный. — Оперуполномоченный уголовного розыска Серафим Матусенок.

— Очень приятно, — Егор кисловато кивнул.

— А уж мне-то как, — новый знакомый протянул правую руку, левую запустил в боковой карман, пригнулся, будто собрался приобнять. Щелкнуло. Потрясенный Егор Судин обнаружил на себе наручники.

— Это как это? — просипел он.

— Да не бери в голову. Это для удобства в разговоре, — объяснился довольный своей ловкостью Матусенок. — Какой же доверительный разговор без наручников?

Скулы Судина обострились:

— Как это понимать, Евгений Геннадьевич? Если шутка…

Стремянный вывернул на Ленинградку.

— Шутки кончились, Егор, — возле театра «Ромэн» он притерся к бордюру. Обернулся, подманил глаза в глаза. — Ты зачем же, поросенок, Костю убил?

Посеревший Егор отшатнулся.

— Да вы!..Соображайте немного. Мне Котька как брат был.

— Угу! И Вадик тоже, — кивнул Стремянный. — Вот я и спрашиваю: пошто ж ты, Святополк окаянный, братьев своих порешил?

Егор рванул к дверце. Скованными ладонями ухватился за ручку, намереваясь вывалиться наружу. Лапа Матусенка ухватила его за шиворот и оттянула вглубь салона.

— Вранье все! Вранье! Евгений Геннадьевич, мы ж вместе на похоронах!. Чтоб я своими руками… — беспорядочно выкрикивал Егор, отчаянно извиваясь в цепких объятиях оперативника.

— Утихни, дурашка! — Матусенок с силой перехватил Судина-младшего за горло. Тот захрипел, с лицом, повернутым к мучителю.

— Разве ж тебя кто упрекает, что сам? — Матусенок укоризненно поцокал, будто раскапризничавшемуся малышу. — Самому тебе воспитание не позволяет. Для этого Опенкин имеется!

— Какой еще?.. — неуверенно пробормотал Егор.

Стремянный, наблюдавший за барахтаньем на заднем сидении, тяжко вздохнул:

— Да тот самый! Которого ты нанял, чтоб друзей отравить. А он похитрей тебя оказался. Выследил и — принудил поставлять азалептин — для последующих убийств.

Отмахнулся от расширившихся недоуменно глаз:

— Будет тебе! А то сам не догадался, откуда пошли серийные азалептинщики.

Егор с усилием отвел взгляд:

— Не было ничего. Опенкина какого-то придумали!

— И никогда не видел, — насмешливо подсказал Матусенок.

— Не видел!.. Если только на фото.

— Ой ли? — неприятно удивился Стремянный. — А вот тебя с ним видели. Или забыл?

— Ништяк, Евгений Геннадьевич, — успокоил его Матусенок. — В тюрьму отвезем, Опенкин ему на очной ставке живо все напомнит.

Сочувственно подмигнул Егору.

— Он ведь, Опенкин-то этот, каков выдумщик оказался, на диктофон ваши встречи записывал, — на голубом глазу соврал он. — Так что — сидеть тебе, хитрован, не пересидеть.

Егор сжался, — это был конец. Все закружилось.

— Сейчас я от тебя хочу услышать только одно, — размеренный голос Стремянного вернул его к действительности. — Почему ты решил убить Костю?.. Ведь главной мишенью был он? Не Вадим? Ну?

Подбородок Егора едва заметно опустился.

— Хорошо! Так почему? — Стремянный жестом удержал Матусенка, собравшегося для убедительности тряхнуть подозреваемого.

— Детали — через кого разыскал Опенкина, как договаривались, как навел, — это потом, в протокол допроса. Сейчас меня интересует одно: по-че-му?! Говори, раз уж начал. Лучше со мной объясниться, пока не поздно.

— Куда как лучше, — плотоядно подтвердил Матусенок. — А то ведь у нас такие заплечных дел мастера имеются. Живо ласты за уши завернут. Ух! Сам боюсь!

Его будто перетряхнуло. Улыбка, сделавшаяся мертвенной, парализовала Егора. Он облизнул губы, решаясь.

— Итак? — поторопил Стремянный.

Мобильник в кармане Судина-младшего тренькнул совершенно не к месту. Заиграла мелодия «Надежды» — «Снова мы оторваны от дома».

Раздосадованный Матусенок бесцеремонно залез в чужой карман, глянул на высветившееся на дисплее «Фазер». Отключил.

— Так что, будем говорить? — потребовал он.

Увы, поздно! Звонок отца будто вывел Егора из гипнотического состояния, в которое его погрузили внезапное разоблачение и страх перед мертвенной улыбкой соседа. Отец! Конечно же, вот спасение. Он резко отпрянул:

— Все это ментовская провокация! Требую немедленно отвезти меня к следователю. Только на его вопросы стану отвечать. И только после того, как о задержании — если я задержан — будет сообщено отцу. А уж он пришлет адвоката. Без адвоката, который мне как подозреваемому положен, разговаривать не стану. Можете бить, — он опасливо скосился на соседа. — Но предупреждаю, вам это глумление над правами личности боком выйдет!

Губы его поджались, скулы обострились, — он сделал выбор. Стремянный разочарованно отвернулся. Не трудно было представить, как на ход следствия повлияет вмешательство заместителя Главы администрации. Расчет был на быстрое получение признательных показаний. Если же их не будет с самого начала… Не такие дела научились гробить. Прекрасно понимал это и Матусенок.

— Раз так, гоните по шоссе, Евгений Геннадьевич! — потребовал Симка. Черты лица его дышали отчаянной решимостью. — Гоните, говорю вам! — повторил он, махнув рукой вдоль Ленинградки.

Пожав плечом, Стремянный принялся разгоняться.

— Значит, без папеньки разговаривать не желаешь, — недобро уточнил Матусенок. Оглядел нахохлившегося задержанного. — А ведь не шутит, Евгений Геннадьевич. И впрямь не станет, — прикинул он. — И на кой он нам тогда живой нужен? Да пусть его черти в аду «колят»!