Ольга Невзорова - Мы были чуть знакомы…

— Ой, что ты! — торопливо тряхнула головой Валентина. — Я только из-за стола. — Она протянула Андрею кастрюльку. — На-ка вот. Это тебе.

— Что это?

— Борщик. Горяченький ещё. Поешь давай.

Андрей помрачнел.

— Тёть Валь, мы ведь с вами уже говорили на эту тему.

— Да помню я, помню. — Тётка Валентина торопливо махнула рукой. — Может, всё-таки похлебаешь маленько супчику? Нельзя ведь всё время сидеть на сухомятке.

— Тёть Валь, — сдержанно сказал Андрей, — я не сижу на сухомятке и вполне способен приготовить пищу сам. Не надо меня жалеть. Пока государство платит пособие, голодная смерть мне не грозит.

— Андрюшенька, это ведь сущие копейки! Что на них купишь?

Андрей пожал плечами.

— Много ли мне одному надо?

— Много не много, но только глядеть на тебя страшно — одни кожа да кости остались! — Валентина покачала головой. — Мать твоя, наверное, на том свете мается, покоя себе не находит. А я сделать ничего не могу, потому как её сыночек слишком гордый. От помощи отказывается.

Андрей вяло улыбнулся:

— Тёть Валь, спасибо вам огромное за заботу! Но мне правда ничего не нужно. Всё самое необходимое у меня есть. Вы же знаете, за мной Леночка присматривает из соцобеспечения — она не даст мне пропасть.

Тётка Валентина вздохнула, приоткрыла крышку кастрюли, из которой соблазнительно пахнуло ароматом свежего наваристого борща, щедро приправленного сметаной.

— Леночка хорошая девочка, но она чужой человек. А мы с твоей матерью как сёстры были. — Она вновь предприняла попытку всучить кастрюльку ему в руки.

Андрей украдкой сглотнул предательскую слюну и поспешно отстранился от женщины.

— Не надо, я всё равно не возьму.

— Какой ты, однако, упрямый! — Тётка Валентина даже слегка притопнула от досады. — И в кого ты такой уродился? Вроде бы мать с отцом покладистые были.

Андрей вздохнул: ну как ещё объяснить стоящей перед ним женщине, что не хочет он жить на вечных подаяниях? Стоит только раз отступиться от своих принципов — и он превратится в дворовую собачонку, которую из жалости подкармливают сердобольные жильцы дома. Нет, такая перспектива Андрея не прельщала. Да и не привык он прятаться от трудностей за чужие спины. Пока есть руки да цела голова на плечах — жива и надежда на лучшее будущее. А наступит ли оно — это уже другой вопрос.

— Тёть Валь, — произнёс Андрей, — вы знаете, как я вас ценю и уважаю. Никогда в жизни я не смог бы вас обидеть! Только уж и вы не обижайте меня, ладно?

Валентина покачала головой.

— Что с тобой поделаешь. — Она взялась за дверную ручку. — Может, тебе чего из магазина принесть?

— Спасибо, не надо, мне Леночка позавчера купила всё необходимое.

Уже стоя на пороге, соседка обернулась.

— Хороший ты парень, — устало заметила она, — только гордости в тебе немерено. Нельзя так, Андрюшенька, нельзя!

Андрей закрыл за ней дверь и вернулся к оставленной на столе тетради. Отхлебнул из чашки остывший чай и посмотрел на часы. Скоро должна появиться Настя — она приезжала к нему почти каждый выходной.

Это именно с её лёгкой руки он увлёкся сочинительством.

Всё получилось как-то само собой. Они разговорились, и Настя полушутя, полусерьёзно предложила ему писать какие-нибудь рассказы. Смех смехом, но после Настиного ухода он всерьёз задумался над её словами. А чем чёрт не шутит?

Его сочинения по литературе ещё в школе отличались оригинальностью и свободой мышления. Так почему бы не попробовать свои силы на детективном поприще? К тому же опыт работы в полиции должен сыграть ему только на руку. В итоге к следующему Настиному визиту он успел набросать на бумаге несколько глав из будущего романа. К его немалому удивлению, исписанные странички произвели на девушку сильное впечатление, а когда детектив был окончательно завершён, Настя сама отвезла рукопись в одно из столичных издательств.

С тех пор прошло три с половиной месяца, а из редакции ни ответа ни привета.

Андрей уже начал жалеть, что с такой лёгкостью позволил втянуть себя в эту авантюру. Однако проснувшаяся в нём страсть к графомании оказалась сильнее сомнений и вновь побудила взяться за карандаш. К тому же излагать свои мысли на бумаге оказалось для него гораздо приятнее, чем целыми днями просиживать возле окна или тупо пялиться в телевизор.

Андрей покусывал авторучку и в сотый раз прокручивал в голове очередную сцену из нового романа. Дело явно не клеилось, нужные слова не находились, в голове образовалась пустота. Скорее бы Настя приехала! Её приход всегда помогал ему отвлечься, а иногда даже наталкивал на свежую идею или новый, совершенно неожиданный поворот сюжета. В любом случае каждое её появление он расценивал для себя как лучшее лекарство от одиночества.

Впрочем, скучать ему не давали. Чего только стоил один концерт Людмилы позавчера утром! У него до сих пор стоит визг в ушах после той скандальной встречи. Людмила так и не смогла смириться с мыслью о потере всего имущества. Она кричала, требовала, топала ногами, обвиняя Андрея во всех смертных грехах, но он терпеливо выслушал её вопли, а потом молча указал на выход.

Супруга пообещала натравить на Андрея чуть ли не всю городскую и областную прокуратуру и ушла, громко хлопнув дверью…

Долгожданный звонок в прихожей разом оборвал все неприятные воспоминания. Он выкатил коляску в коридор и распахнул дверь. На пороге стояла Настя, стряхивая с зонта прохладные капли.

— Только представь себе, — вместо приветствия воскликнула она, — не успела сойти с автобуса, как меня дождик накрыл. Да такой сильный! Не мог пять минут подождать!

Она последний раз встряхнула сложенным зонтом и шагнула в прихожую.

— Ну, привет, отшельник.

— Привет. — Андрей пропустил Настю и закрыл дверь. — Как доехала?

Настя скинула туфли и сунула ноги в домашние тапочки.

— Как всегда. То цаплей на одной ноге стояла, то на закорках у соседа висела. Сам знаешь: чтобы добраться к вам в Митино в субботний день, обязательно нужно оседлать кого-нибудь из пассажиров.

Андрей с сочувствием развёл руками — ему была знакома эта проблема.

Настя прошла на кухню и стала выкладывать из сумки на стол привезённые гостинцы.

— Давай, что ли, чаю попьём, — предложила она.

Андрей смотрел, как на столе появились банка кофе, коробка печенья, батон и приличный кусок сыра.

Похоже, Настя собиралась устроить праздник живота. Она была единственным человеком, от кого он мог позволить себе принимать подарки. Спорить с ней на этот счёт было совершенно бесполезно. Настя покорно кивала головой, выслушивая его недовольство, но в итоге после её ухода он всё равно натыкался на припрятанные где-нибудь в неожиданном месте сюрпризы.