Анна Акимова - Змеиная верность

Но дотянуться до кружки Лиза не успела – внезапно и резко зазвонил телефон.

Они обе вздрогнули. Болдина заметно побледнела. На миг повисло молчание.

И в это короткое мгновение между первым и вторым звонком Лиза с нечеловеческой четкостью поняла, как надо действовать. Будто кто-то свыше вложил в ее голову совершенно четкий и ясный план.

Она воскликнула:

– Это Людмила!

Она изо всех сил постаралась сыграть лицом и голосом непроизвольный порыв. И тут же, как бы спохватившись, прихлопнула ладонью рот. Ни в коем случае нельзя было переиграть, но и недоиграть тоже. Это была ловушка, и Болдина должна была в нее попасться!

Телефон – это шанс! Нет, не спастись, но хотя бы разоблачить убийцу. Схватить трубку и прокричать: «Болдина – убийца!» Но для этого нужно, чтобы Болдина позволила ей подойти к телефону и взять трубку.

Сама она трубку брать не будет. Ей нельзя обнаруживать свое присутствие в лаборатории, ей нужно алиби. Только бы она заглотила наживку, только бы попалась… И поскорее, человек на том конце провода, не дождавшись ответа, мог бросить трубку.

И Болдина попалась!

– С чего ты взяла, что это Людмила? – Голос звучал резко и зло, но в нем чувствовалось беспокойство.

– Ну, может, и не она – как бы пошла на попятную Лиза.

Болдина подняла пистолет и нацелила его Лизе в лоб.

– Говори! – со злостью выкрикнула она. – Ну!..

Лиза постаралась сыграть испуг. Особо стараться не пришлось, ей и так было страшно. Она замерла под дулом пистолета, даже заставила задрожать губы.

– Я… я Николашина просила передать Людмиле, чтобы она позвонила сюда. У нас с ней мобильные не работают, деньги кончились.

– Зачем?

Причина должна быть самой безобидной, пустяковой, чтобы Болдина позволила ей поговорить с Людмилой.

– Я хотела про котенка Людке рассказать. Что Мурепа скоро окотится… Вы же сами… я же думала, это Тоня… – сбивчиво залепетала она.

Зоя Евгеньевна поверила. Это было видно по тому, как она расслабилась и слегка усмехнулась.

Сейчас она должна просчитать варианты и решить: позволить ли Лизе под дулом пистолета поговорить с Людмилой или не позволить. Она должна, должна подумать о том, что Людмила, не дождавшись ответа, может забеспокоиться, позвонить на вахту Федьке и попросить его подняться в лабораторию узнать, в чем дело. И уж во всяком случае, Людмила позвонит Федьке, чтобы узнать, ушла ли уже Лиза. А этого Болдина допустить не может. Ну должна, должна она об этом подумать!..

Лизе казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как зазвонил телефон. Ну что же она так долго думает!

Телефон продолжал звонить. Каждый звонок бил Лизу по нервам. Она боялась, что звонки вот-вот оборвутся, каждый мог стать последним. И надежда таяла и таяла…

– Ответь! – резко приказала Зоя Евгеньевна, и Лиза вздрогнула от неожиданности. – Ни слова лишнего! Ни слова обо мне! Если что, стреляю без предупреждения!

Наконец-то…

Лиза пошла к телефону. Ни в коем случае нельзя было показать свое нетерпение, и она заставляла себя не торопиться. Несколько шагов, тягучих, как в замедленном кино. Время пошло как-то по-другому. Сейчас, думала Лиза, сейчас все начнется. Звонит, конечно, не Людмила, зачем ей звонить? Валера предупредил ее, что Лиза задержится, так чего ей беспокоиться? Но кто бы ни звонил, значения не имеет. Сейчас она прокричит в трубку несколько слов, и Болдина начнет стрелять… Трубку сразу же нужно бросить, не положить на рычаги, а именно бросить на стол, пусть Болдина убивает ее «в прямом эфире». Человек на другом конце провода услышит выстрелы и поймет, что она не шутит…

Надо попытаться уйти с линии огня, хоть под стол нырнуть, что ли… Сколько, интересно, у нее патронов в пистолете? Даже если не удастся, лучше умереть так, чем быть отравленной, как крыса. Ну, скорее! Она схватила трубку, оборвав звонок. Успела…

– Да? – Стоя лицом к Болдиной, Лиза видела, как та поднялась, держа направленный на нее пистолет в вытянутых руках. Сильные, уверенные руки не дрожали.

– Лизочек! – заверещал в трубке родной голос. – Ну ты где? Почему не идешь домой? К нам Валерочка пришел, мы по телику такой фильм смотрим! Про пришельцев! Ты когда придешь?

Все-таки это была Людмила.

И вновь Лиза мгновенно поменяла план, словно кто-то ей подсказал. Ведь это была Людмила, единственный человек, который мог ее понять.

Она колебалась только одно мгновение, а потом решительно сказала:

– Да, Павел Анатольевич, добрый вечер. Это Лиза.

Людмила в трубке недоуменно смолкла. Зоя Евгеньевна резко дернулась, сделала шаг к Лизе. Если подойдет близко, ударю, подумала Лиза. Трубкой, ногой, чем попало… И сразу же схвачу пистолет…

Но Болдина остановилась, по-прежнему держа Лизу на прицеле.

– Лизочек, ты чего? – прорезалась в трубке Людмила. – Прикалываешься?

Голос Людмилы звучал неуверенно. «Прикалываться» было не в обычае у Лизы.

– Зоя Евгеньевна? – сказала в трубку Лиза и, увидев страх в глазах Болдиной, успела даже мгновенно позлорадствовать. Она изобразила лицом растерянность и колебание и чуть нерешительно сказала:

– Нет, Павел Анатольевич, Зои Евгеньевны здесь нет.

Напряжение в глазах Болдиной чуть-чуть ослабло.

Людмила молчала. В трубке слышалось только ее дыхание.

Если Людмила ничего не поймет, придется осуществлять прежний план – кричать, что Болдина – убийца, и нырять под стол. Но лучше бы она поняла.

«Ну догадайся, Людка, догадайся», – мысленно молила Лиза. Но Людмила молчала.

– Зоя Евгеньевна поехала в «Химреактивы», еще днем, – вновь заговорила Лиза, не дождавшись ответа. Долго молчать было нельзя, она видела, что Болдина нервничает. – Они с Жанной поехали…

Людмила вдруг заговорила. По изменившемуся тону Лиза поняла, что до нее что-то дошло.

– Лизочек, ты что, говорить не можешь? Там у тебя кто-то есть?

– Да, – Лиза чуть было не заплакала от облегчения.

– Это он, да? Убийца? – Дрожащий голос Людмилы теперь был еле слышен.

– Да.

Приходилось рассредоточивать внимание по нескольким направлениям. Нужно было подбирать такие слова, чтобы Людмила понимала ее, а Болдина нет. Нужно было следить за реакцией Болдиной. Нужно было следить за своим лицом.

Труднее всего было, глядя в лицо Болдиной, держать на своем лице испуганное и заискивающее выражение, готовность сделать все, чтобы заслужить ее одобрение.

– Лизочек, – голос Людмилы в трубке окреп. – Я поняла, что это не Пашечка. Тогда кто? Ивануткин?

– Нет, Павел Анатольевич, я даже представить себе не могу, где сейчас может быть Зоя Евгеньевна.

Чуть-чуть нажать на последние слова, едва заметное ударение…

– Это что, Зоя Евгеньевна? – недоверчиво переспросила Людмила.