Александр Олейников - Дом №12

Но со мной было совсем все иначе: очень долго, надо полагать, я просидел под воздействием опия, поскольку просидел там почти всю эту ночь. И лишь только тогда, когда кончик мундштука соскочил из моих рук прямо в мою ноздрю, лишь только тогда-то я и проснулся, испытывая реальную боль. И самая эта боль, даже странно сказать, вытекла во сне в такие правдоподобные события, в точности присущие моим личным делам и ситуациям, возникшим когда-то в городе N. Все это явилось ко мне во сне, опираясь на мои воспоминания и тогдашние переживания.

Но все же это было так реалистично и действительно, что даже несколько дней спустя я и подумать боялся об доме двенадцать. Прочие же чувства также не оставляли сомнений, особливо зрение и слух, которые на все протяжение сна являлись даже как бы преувеличенными, и способствовали моему всеобщему восприятию. Весь сон был ясен как день, все запомнилось даже и сейчас в самой мелкой подробности, абсолютно досконально и точно.

Итак, я сидел дома и даже не появлялся в доме своей любовницы и на работе. Не ходил я также и в гости к своим друзьям, хотя один раз за мной даже посылали нарочного. Ничего не хотелось мне, и я, думая об той ночи, все никак не мог прийти к выводу: что же это все таки было?

Мне стало тоскливо, и я начал соблазнять себя возможностью объяснения с Тенетниковым, просто мне очень хотелось поговорить с ним, услышать его ласковую речь и увещевания, что все это вздор и на самом деле блаженный сон. Что я смогу наконец разобраться в испытанных мною чувствах и найти ответы на все вопросы. То есть мне просто хотелось еще раз достоверно узнать от него всю пользу и выгоду, и затем уже подумать, стоит ли еще пробовать этот опий?

Мне очень хотелось бы изменить тот ход событий, где во сне я вел себя как маленький ребенок, и, коли это уже был сон, то хотелось бы также и проявить себя как подобает настоящему мужчине. Мне хотелось же теперь быть не трусом, а героем и рыцарем. Я сожалел что не кинулся на Антония и не ответил ему силой на сказанные моей женщине оскорбления, и теперь, сидя дома и зная, что это сон, и что там-то я могу быть хотя бы даже принцем, я верно решил явиться вновь в ту же самую курильню.

Помимо этого я до сих пор не выведал тайну, а потому мне было нерезонно теперь же отказываться от всей этой авантюры и давать слабину. Я решительно хотел достичь своей цели, полагая, что ничего опасного в простом сне быть не может, а все эти ощущения всего лишь воздействие опия.

Так я взял с собою несколько ассигнационных билетов, на всякий случай, ибо все же может случится в дороге, и скорейшим образом отправился на Набережную Фонтанки, не взяв, впрочем, ни Фрола, ни другого извозчика(просто это дело я не собирался справлять при каких-либо очевидцах).

Пришедши ночью, после полуночи в дом двенадцать, я аккуратно поднялся на верхний этаж через улицу, где меня уже ждало все то же самое общество; где уже жужжала всякая дрянь под лампами и дымились окурки на полу. Я присел на прежнее место и не решался войти вниз, хотя страж знал что у меня есть добро на проход, и что я беспрепятственно могу появляться там. Но в тот раз мне почему-то очень не хотелось самому нагло проникать туда и я решил ждать появления Тенетникова.

Я заказал себе чашку кофею, которую пить не собирался, и, лишь только мальчик принес мне ее, вдруг как солнце среди туч появляется его превосходительство Лев Борисович.

– Лев Борисович! – Воскликнул я, как только завидел его. – Как поживает ваше доброе здоровьице? А я вот, к вам, почтеннейший.

– А-а! Вот те на! Братец, так ты явился? Чего же ты тут сидишь? – Отвечал он мне негромко и подходя ко мне за стол, и даже деликатно протянул руку.

– Я, знаете ли, хотел объясниться с вами…

– Нет-нет, только не здесь, идем же сюда.

Так он отвел меня вниз, где царила та же атмосфера, и где уже тот самый сладкий дым защекотал мои легкие и начал возбуждать во мне интерес к опию. Сердце вновь начало понемногу сжиматься в предвкушении, но сам же я поспешил обмолвиться с Тенетниковым.

– Совсем непонятное дело, вроде бы сон, но… позвольте, я никак не ожидал, я… я вам так признателен за такое событие…

– Не стоит братец, не стоит, ведь ты же сам творец своего счастья, и тебе ничего не стоит ощутить ту приятность вновь.

– Но позвольте, – продолжал я, – как же вы можете объяснить это мне, ведь может же такое быть даже во сне? Ведь этот опий…

– О-о, друг, этот опий самое лучшее что ты можешь получить в жизни теперь же. Я прекрасно понимаю все твои переживания, но лишь хочу напомнить тебе, что ты в праве всегда отказаться от этого блаженства. Но все же рассуди логично, если бы тебе не понравилось это чувство, ведь ты бы не пришел сюда сейчас, ведь так?

– Вы совершенно правы, благодетель мой. – Говорил я.

– И если бы в том была хоть какая-либо действительная опасность, неужели бы я не предостерег тебя?

– О что вы, конечно же предостерегли бы, неужели я об вас такого мнения. Просто я лишь хотел узнать от вас, каков же тайный смысл этого загадочного явления?

– Мой друг, ответ очень прост. Ты веришь в Бога?

– Безусловно. – С готовностью отвечал я, а Лев Борисович все также поучительно растолковывал мне:

– Ну так вот ведь ты и сам знаешь, как само Провидение способно влиять на судьбы людей и вмешиваться в наш рутинный обиход.

– Знаю, отец вы мой.

– Одни люди от Божьего дара взяли способность к врачеванию, другие силу мысли и слова, третьи бранный задор, четвертые способны влиять на людей, пятые способны собирать травы, Богом дарованные, и знать все их свойства, а шестые делать из этих трав божественное зелье, ведь ты знаешь, ведь люди под этим опием видят даже ангелов и самого Христа.

– Господи Боже, Пресвятая Троица…

– И Троицу тоже, братец, и Матерь Божию, только вот это не каждому дано. Но, я надеюсь, что ты понял, что этот опий от Бога, и что это наслаждения для Бога, и дар от Бога и всех небесных светил?

– Безусловно, ваше благородие. – Отвечал я как в трансе.

– Так чего же тебе еще надобно? Войди же в мир Богов, и сам создавай свою судьбу.

Так Тенетников усадил меня на скамью, очень вежливо испросил у меня пятьдесят рубликов и очень ласково попросил обождать, оставив меня заговоренного при своих мыслях.

И в самом деле, такие толкования об Божествах и философские изречения сильно помутили тогда мой рассудок, и я, сам того не замечая, уже с небывалым восторгом и упокоением, зная, что поступаю совершенно праведно, ожидал следующей своей порции.

Вскоре он точно прибыл обратно с новой порцией опиума и тут же подсел ко мне, собираясь поджечь его. Все было устроено, я уже привычно схватил мундштук с трубкой и приготовился вдыхать. Запал, вспышка, снова пошел дым, снова я его забрал в свои легкие и через миг погрузился в томное забвение, столь приятное и блаженное.