Александр Олейников - Дом №12

Я осмотрел ее и понял, что бечева была привязана к большому кольцу. Я стал стучать за него и даже дергать, а когда что-то массивное чуть сдвинулось в мою сторону, то есть поддалось на усилие, то я даже обрадовался, что наконец открыл дверь.

Но тут вдруг что-то заскрежетало, или даже фыркнуло, прямо перед самым моим носом, после чего я зажег почти последнюю спичку и точно ужаснулся всем своим существом. Итак, прямо передо мной, находилось огромное, лютое чудовище, критский ужас, в котором, по слова Данте, две разные природы совместились. Это был точно минотавр, как видимо спящий и чуть было не проснувшийся от того, что я дергал его за самое кольцо, вставленное в его же собственный нос.

Меня всего просто перетрясло и я, с зажженной спичкой, тихонько начал отходить назад, покидая этого людоеда, поскольку всюду кстати были разложены останки древних воинов и их доспехи. Я почти уже было вышел из помещения, в тот же самый длинный коридор, как вдруг новое несчастье постигло меня. Не успел я сделать и несколько шагов, да взял и споткнулся об лежавшие латы, но помимо этого я еще и упал на другие, стоявшие как бы на манер чучела, Бог знает откуда взявшиеся.

Звон и падение лат привело спящего минотавра в пробуждение и он, оскалив свои зубы, открыв огромные бычачие глазницы, вдруг взревел, увидев меня с догорающей спичкой в руках. Он выглядел весьма ужасно: в два раза почти выше меня, весь в шерсти, в какой-то костяной или хитиновой броне, с висящими цепями, с одним кривым и с другим обломленными рогами, с пузырями слюней из носа и разъяренными глазами.

Тут он уже не стал медлить и, мощно и громко поднявшись, схватил в руки свой двуручный здоровенный и обоюдоострый топор, после чего в миг нанес один сокрушающий удар по самому кирпичному настилу, что даже все они проломились и искры полетели из под них.

Я оторопел, но все же успел уклониться и с трепетом и ужасом в глазах помчался обратно, куда вела та самая нить, привязанная одним концом к носу минотавра. Так я полагал, что другой конец сможет привести меня к выходу, от того я бежал по пустым и призрачным коридорам, боясь врезаться в стену, а между тем минотавр где-то вдали так сильно рычал и выл, что просто леденело душу.

Со временем в свете луны уже отчетливо были видны помещения, коридоры и просто мизерные ходы, потому я начал набирать скорость и сноровку, и во все продолжения бега не забывал выпускать нить из своих рук. Так я проделал много кругов и пересек большое количество проходов, покамест наконец не выбежал в такой же темный и длинный коридор, где находился минотавр, тут тоже находились какие-то латы на кирпичном настиле и оружия с останками. Было очень темно, и нить привела меня к большому панцирному валуну, где точно также помещалась на кольце. Я много раз силился открыть ее, но валун не поддавался.

Вдруг я учуял какой-то странных запах, походивший на масло. И в самом деле, оглядевшись и обойдя все это место, я нащупал в темноте большое блюдо с маслом, которое должно было быть освещением в этой зале. Я достал одну единственную оставшуюся спичку, поджег блюдо, масло вспыхнуло и осветило помещение.

Что ж, ровно передо мной, по-прежнему в таком же положении, сидел все тот же самый минотавр, да только бечева с кольцом была встроена в его доспех на стене. То есть это так было устроено, чтобы приманивать к нему заблудившихся путников. Я просто окончательно изумился и в страхе отпрянул назад. Тут нарочно опять что-то звякнуло и на сей раз на пол повалилась уже целая уйма золотых монет в большом серебряном чане.

Минотавр фыркнул, взревел, обернулся с недоумением и, с таким неописуемо злым выражением на своей роже взглянул на меня, что была окончательно ясна причина его злости: то есть причина здесь в том, что ему попросту не дают поспать.

Он снова взялся за топорище и начал рассекать им воздух, и даже чуть было не разрубил меня пополам. Я успел увернуться, а когда он наносил следующий взмах, я просквозил под его рукой, выхватил из руки покойника какой-то клинок, и резанул минотавра по самым ребрам. Тот взвыл, но это не принесло ему никакого урона, и, ярясь и силясь поймать меня, он ударил своим копытом в стену, после чего та развалилась на множество кирпичей, а я же, еще кое-как увернувшись от его ударов, пнул ногою горевшее блюдо с маслом и оно с искрами полетело в минотавра.

Никогда мне еще не удавалось слышать такой разъяренный рев. Минотавр же, весь обгорая от пылающего на нем масла, начал люто беситься и крушить все стены подряд. Я, упившись геройскою доблестью и своим бесстрашием, ловко просквозил в одну из разбитых стен и помчался, куда глядели мои глаза (а глядели они хорошо, поскольку горящее масло освещало все вокруг).

Весь тот коридор был заполнен песком и уходил далеко вдаль, и, когда бежать было уже совсем темно. я как-то вдруг почувствовал, что начинаю проваливаться под землю. Старинные каменные плиты проломились, и я с треском покатился вниз, покамест не приземлился в другое помещение, с глубоким и устойчивым песком, с факелами, висящими всюду на стенах, с одним выходом из него и со стенами, сделанными из того же египетского желтоватого песчаника. Высоко вверху был брешь, из которой я и выпал в освещенное место.

– Что ж, – думал я, – по крайней мере здесь кто-то живет, и даже могут быть люди, ведь слышно же что-то там в дали (были и впрямь слышны голоса). А ведь однако ж мозг мой и вновь сработал фантазию про Египет. Не зря я, значит, в Москве увлекался книжками Симахина с нескромными мифическими рисунками. А ведь плут я, ей Богу плут.

Между тем я отряхнулся от песка и побрел в одну единственную сторону, откуда вылетал теплый воздух и множество голосов. Я шел далее и далее, покамест наконец не понял, что очутился в каких-то катакомбах, вернее захоронениях. Тут везде были гробницы, египетские иероглифы на стенах, статуи и ритуальные принадлежности.

Я обнаружил себя на верхнем ярусе площадки, откуда отвесными ступенями спускался вниз этот огромный склеп, где было много колонн и искусно выгравированных настенных надписей и рисунков. Множество саркофагов стояло тут и рядом с ними весь нужный для египетского захоронения инвентарь: бинты, бальзамы, ножи, масла, сосуды, драгоценности и прочие приборы, то есть сразу было понятно, что здесь находился как бы склад.

Я шел по самому стенному отвесу и оглядывал сверху все, что ни попадалось мне на вид. Вскоре я перешел на ярус ниже и оказался в покойницкой, где также было много саркофагов, но уже были десятки, или даже сотни умерших тел, много жрецов в белых мантиях и золотых приборах, которые все также суетились и перетаскивали тела в другие помещения, которые мне уже были не видны.