Меган Миранда - Идеальная незнакомка

— Нужно было тебе рассказать, — признала я. — Рассказать еще тогда. В ночь перед моим уходом…

— Мне рассказал Аарон, — перебила она. — Ты напилась, он вернулся за лекарствами, и ты начала к нему приставать. Я давно все знаю.

— Нет. Он…

А что он? Перекладывал мои вещи, открывал двери, морочил мне голову… Даже по прошествии времени я не знала точно. Я предполагала, но не имела доказательств. Он пытался меня убить. Вот в это я верила, всем сердцем. Я проснулась с ощущением воды в легких. С влажным запахом плесени на подушке. Я прочла подробности смерти девушки из колледжа, Бриджет Лакоста, — передозировка, утопление, — и моя вера окрепла. Видимо, я была первой попыткой Аарона, и что-то у него не заладилось. Он наверняка составил идеальный план и постарался все обставить соответственно, заготовил историю: «Мы ушли в ресторан, она выпила, ее не приняли на работу, и Лия была вынуждена ночевать у нас на диване. Она не привыкла проигрывать. Мы не замечали тревожных признаков». И вот я нашла таблетки Аарона, проглотила их, легла в ванну и ушла под воду.

Он потерпел неудачу. Скормил мне маленькую дозу. Или я дала отпор и испортила сцену. Что-то не сложилось. Я проснулась в своей постели, целая и невредимая, а вот другая девушка — нет. Сколько их было между нами? Наивно думать, будто Аарон провел эти годы в бездействии. Будто он не делал попыток.

— Он опоил меня, Пейдж, — я умоляла ее поверить и в остальное.

— Не звони больше, — сказала она.

Я ее не послушала. Не смогла.

— Статью напечатают, — предупредила в другой раз. — Правда выплывет наружу. Я не называю имени, но кто-нибудь догадается.

Когда мне вручили судебный запрет на приближение, я едва не рассмеялась.

А потом статья вышла. На следующий вечер я явилась к их дому, сгорая от любопытства. Запах крови, моя неминуемая гибель. В курсе ли уже Аарон? Знает ли, что это написала я?

Я встала на цыпочки. В занавесках была щель, только туда и получилось заглянуть. Горел приглушенный свет. Играла классическая музыка — фоном, где-то в невидимой с моего места комнате. Музыка умолкала. Запускалась сначала. Будто пластинку заело.

На столе стоял бокал. Красное вино — его оставалось чуть-чуть, на дне.

В глубине дома было какое-то движение, легкое покачивание. Что-то вертелось. Я прижала лицо к окну, от моего дыхания стекло запотело. Сначала я увидела туфли Аарона. Черные. Начищенные. В нескольких футах над полом. Туфли медленно болтались туда-сюда, свисали сверху.

Я ахнула. Вскрикнула? Попятилась, побежала, решительно расталкивая бредущих с работы людей. Остановилась лишь на станции, упала на скамейку и пропустила три поезда, прежде чем смогла поехать домой.

По сообщению полиции, Аарона обнаружила Пейдж. В панике обрезала веревку кухонным ножом, бросив ребенка в коляске посреди гостиной. Пейдж с малышом только вернулись домой — в такое время она всегда отсутствовала, я это знала из наблюдений за ней. После работы Пейдж забирала пятимесячного сына из яслей и отправлялась с ним в супермаркет, или торговый центр, или на прогулку вокруг пруда в парке, или по бульвару Сторроу-Драйв вдоль реки Чарльз.

Потому-то я и выбрала это время, чтобы посмотреть. Потому-то, видимо, Аарон и выбрал это время, чтобы все сделать.

Даже тогда я решила, что он проявил жестокость. Предоставил Пейдж обнаружить тело.

Связующее звено — я. Не Эмми. Не Бетани. Я.

Я и Дейвис Кобб. Я и Эмми. Мои документы в квартире Бетани — похоже, она хотела выдать себя за меня, присвоить мою личность.

Я и Тео. Я и газета, доставленная к моему порогу. Я и Аарон с Пейдж.

Понятно, почему копы решили ко мне присмотреться. И сомнения Кайла тоже понятны. Ведь что я ему предлагала? Неотслеживаемый адрес электронной почты, откуда я получала подозрительные письма; мужчину, звонившего мне среди ночи; женщину с моим лицом; девушку, существование которой я не могла доказать. Труп, который я опознала авансом. Привычку выдумывать людей в прошлом — как будто я заранее готовила себе оправдание.

Идеальная мишень.

Я была идеальной мишенью тогда — и оставалась ею сейчас. Верная до безобразия. Охотница за историями. Ухо, натренированное улавливать любопытные сюжеты. «Ты сумела обратить свои слабости в силу», — сказала мама. Я испытывала нездоровую тягу к ужасному, к полицейским машинам у обочины, к следам крови в траве. В любое дело ныряла с головой, отдавалась ему полностью — пока не достигала желаемого результата. Чтобы все понять, я обязательно выстраивала историю в логической последовательности — начало, середина, конец.

Как же я раньше не сознавала, что сила может обернуться слабостью? Охотница за историями подходит слишком близко и никогда не возводит стен. Натренированному уху легко скормить какой угодно любопытный сюжет. Игра на моих чувствах, обращение к самому сокровенному. Я радостно впустила Эмми в свою жизнь, в свою голову, не выстроив ни единой границы. Я думала, мы защищаем друг друга. С самого начала считала нас союзницами.

Я увидела его за стеклянной стеной канцелярии, едва вошла утром в школу. Дейвис Кобб, склонив голову, улыбался секретарю. В руках держал какие-то бумаги. Я представила его за другой стеной другой комнаты; потом — по другую сторону экрана: лицо раскраснелось, толстые пальцы набирают на клавиатуре стишок про меня и про мужчину, которого я к себе позвала.

Что еще известно Коббу?

Я ждала у заднего входа в канцелярию, рядом с учебным крылом; ждала, пока распахнется дверь и он выйдет, — хотела застать его врасплох. Дверь распахнулась, и вот он уже навис надо мной, глядя куда-то вдаль.

— Нужно поговорить. — Я преградила ему дорогу.

Глаза у Дейвиса расширились. Я забыла, что они голубые. Забыла все мелочи, которые делали его реальным — реальным человеком, реальной угрозой. Он попятился, беззащитно вскинул руки, словно мы поменялись ролями. Глаза забегали по сторонам, по пустому коридору.

— Нет, — произнес Кобб.

Я подошла ближе.

— Ты ее видел. Мою соседку по дому. Ты видел. Просто скажи. — Я говорила с надрывом и отчаянием, но уже не владела собой. — Ты подсматривал.

Если никто не подтвердит ее существования, тогда крайней вновь сделают меня.

— Я за тобой не подсматриваю. — Кобб еще отступил и уперся спиной в дверь канцелярии. Дернул ручку, но замок уже захлопнулся. — Не подсматриваю. И не подсматривал никогда. Я говорил копам.

Я мысленно слышала его тихий шепот, дыхание в телефонной трубке. Намеки.

— Но в электронных письмах…

— Мне нельзя с тобой разговаривать, — помотал он головой. — Адвокат так сказал.

Ручку повернули изнутри, и дверь распахнулась. Кобб нырнул назад в канцелярию, мимо Кейт.