Александр Бородыня - Эмблема печали

— Тебя потом! — обещал Пращук. — Потерпи!

В окно он наблюдал за тем, как задние дверцы автобуса-лаборатории открылись и Кошу втолкнули внутрь. Два низколобых мордоворота последовали за ним, остальные двое вернулись в черную «Волгу».

Через минуту и шума моторов умчавшихся машин уже не было слышно.

Таблички с названиями улиц, как это часто случалось, поменяли не полностью, и здание городского почтамта, следующее сразу за зданием мэрии, оказалось уже помечено не Ямским проездом, как мэрия, а, несмотря на то что стояло к ней впритык, все еще несло на себе табличку «Улица Ленина, дом 17».

Почта была еще закрыта. Марина смотрела на часы. Те, кого она обещала встретить, опаздывали на восемь минут. Секундной стрелки на ее маленьких золотых часиках не было. Медленно переставляя ноги, она ходила вдоль нижней ступеньки почтамта и старалась не наступать на темные пятна еще не просохшего до конца асфальта. Она услышала шаги за спиной, но не обернулась.

— Вы нам звонили?

— Я звонила, если вы из фирмы «Спектр».

Она повернулась, нарочно погромче стукнула каблуками.

Оказавшийся перед Мариной мужчина в элегантном костюме, таких же изящных ботинках и сером галстуке с любопытством разглядывал ее. С левой стороны пиджак немного вздувался. И во вздутии легко угадывался засунутый в маленькую для него кобуру револьвер.

— Где он? — спросил мужчина.

— В отделении. Пока в простом отделении. Я так поняла, что сегодня его должны забрать в ФСК. Если он вам нужен, стоило бы поспешить.

— Ситуация подходящая, — сказал он, под ее взглядом одергивая пиджак и пытаясь ликвидировать нехорошее вздутие. — Вы покажете нам, надеюсь, где оно, это простое отделение? Наш водитель всегда путается с названиями улиц.

— Покажу! Где ваша машина?

Машин было две. Увидев их стоящими возле здания мэрии, Марина не удержалась, фыркнула в кулак. Одна из машин — потрепанная черная «Волга» с красной надписью «Спектр» на дверце и нелепо приделанной второй, явно бутафорской, антенной — не выдерживала никакой критики, но стоящий рядом с ней большой зеленый «автозак» просто поражал воображение.

— Вы что, хотите изобразить из себя агентов КГБ? — устраиваясь на сиденье рядом с шофером и захлопывая дверцу, спросила Марина.

— Сотрудников ФСК, теперь это так называется.

— Ну, хорошо, пусть это так называется. — Она указала рукой: — Направо, пожалуйста, потом будет еще один поворот направо.

«Волга», постреливая плохо отрегулированным мотором, сделала поворот.

— Позвольте тогда спросить? Я, конечно, понимаю про ваши усы, — Марина покосилась на псевдоантенну, торчащую на передке мчащейся «Волги», — но где вы достали «автозак»?

— Вам очень любопытно?

— Да просто спортивный интерес.

— Машина официально принадлежит фирме. Мы ее у ментов два месяца назад перекупили.

— Понятно. Пожалуйста, еще раз направо и сразу въезжаете в ворота. — Она повернулась к парню в элегантном костюме, сидящему на заднем сиденье: — У вас, надеюсь, документы все подготовлены?

Из поддельного удостоверения, не без помпы проплывшего перед носом Марины, следовало только то, что сделано это удостоверение было в спешке.

— С такой ксивой вам долго не жить, майор Саркисьянц. В левом углу должна стоять маленькая круглая печать, а вовсе не маленькая треугольная, тиснение скошено, и скажите мне, какой дурак заполняет подобные документы синей шариковой авторучкой?

— А какой было нужно?

— Черной. Только черные чернила. «Радуга» не годится, «паркер», в крайнем случае «пеликан». Вы что думаете, менты в этих тонкостях не секут? Разве что выклейка хорошо сделана.

— Выклейка подлинная, — распахивая дверцу, сказал представитель фирмы «Спектр», по документам майор Саркисьянц. — Вы с нами?

— Нет, увы, меня там уже видели. — Марина перебралась на заднее сиденье и там прилегла. — Подожду в машине.

За окошечками камер белели лица задержанных. Окошечек было четыре. В одном выдувалось бледное дрожащее лицо того самого любителя эротики, что разбудил Кошу ночью, в другом, в контраст, дрожало перекошенное страшной похмельной головной болью женское лицо, и слева от него в третьем окошечке сиял почти детский наивный взгляд убийцы трех женщин. Убийца смотрел вовсе не на машины, он смотрел на солнце и плакал. Четвертое окошечко было свеже окрашено и пусто.

— Здрасьте, гражданин начальник! — крикнул бледный алкоголик-эротоман, просовывая нос между прутьями и почти касаясь самым его острым кончиком грязного стекла. — Доброе утро!

После отъезда железного микроавтобуса-лаборатории не прошло еще и десяти минут, и появление во дворе новой черной «Волги» с лишними антеннами сразу насторожило Валентина Афиногеновича. В здание милиции, так же как и в прошлый раз, вошли четверо. Правда, эти четверо не были одинаково одеты и они не были одного роста. Зато Валентин Афиногенович отметил, что у них совершенно одинаковые механические швейцарские наручные часы.

— Майор Саркисьянц, ФСК! — представился вошедший и протянул ладонь для рукопожатия.

— По какому поводу? — спросил в микрофон дежурный.

— Нам сообщили. У вас здесь задержан некто Зуднев, Константин Ашотович… Вчера его сняли с поезда.

— Был такой! — сказал в микрофон дежурный. Но на этот раз микрофон почему-то не усилил его голоса.

— Что значит был? — Майор в элегантном костюме прошел через помещение дежурки и заглянул в окошечко мужской камеры. — Его что, нет здесь?

— Да мы ж его десять минут назад отправили! — сказал Пращук. — К вам и отправили! Была уже машина. Маленькая такая, железная, на лабораторию «Горочиствод» похожа.

Еще толком не сообразив, что происходит, дежурный уже давил на кнопку экстренной связи. Но кнопка эта даже не щелкала.

— Увезли его! — сказал, появляясь в окошечке камеры, бледный алкоголик. — В ФСК!

— Куда его увезли? — Майор в сером костюме резко развернулся и вдруг грозно навис над переволновавшимся дежурным следователем. — Я плохо понял. Повторите, куда его увезли?

— Была машина, — сказал Валентин Афиногенович и непроизвольно прикрыл живот сжатым кулаком, ему почему-то показалось, что сейчас сильно ударят по печени. — Из Москвы… Документы у них…

— А мы, как вы считаете, откуда приехали? Вы отдаете себе отчет, что передали опасного преступника в руки бандитов, скорее всего сообщников?!

— Так они были ненастоящие! — с ужасом в голосе вздохнул милиционер, все последние полчаса проведший в расслабленной позе на скамейке задержанных и только минуту назад окончательно проснувшийся. — Бандиты под КГБ работают!

— А я подумал… Подумал же, что не так тут что-то, не чисто! — сказал Пращук. — Не могут быть органы все поголовно одеты в одинаковые черные костюмы.