Александр Бородыня - Эмблема печали

Обстановка была неважной: все три выхода с завода были заблокированы машинами. При увеличении изображения можно было хорошо разглядеть автоматы в руках приехавших. С задействованных наружных трех точек весь забор вокруг завода просматривался — не перебраться, снимут пулей.

Паша ушел. Договорились, что он посмотрит, какое оружие есть на территории завода, — все-таки студенты выполняли здесь еще и функцию охраны, — а когда появится представитель для переговоров, предложит выпустить с территории трех человек. В какой-то степени приходилось открыть карты. Паша решил, что скажет о том, что потеряно сырье, но в случае его замены или в том случае, если удастся найти утерянное, весь процесс изготовления не займет и двух часов.

И теперь Алексей пытался найти в компьютерной сети диспетчерскую систему железнодорожных перевозок и хотя бы приблизительно вычислить местонахождение проклятого вагона. Был незначительный шанс, что арбуз все еще там, и этим шансом следовало воспользоваться. Проработав минут пятнадцать, он с удивлением обнаружил, что несколько часов назад на этой же машине кто-то уже пытался осуществить аналогичную операцию. Если бы он прямо спросил Лиду, сидящую молча в кресле рядом и наблюдающую за ним, та бы могла ответить, кто это был, но Алексей не стал открываться.

Подремав несколько часов, Лютик все-таки встал. Ему сделали перевязку, и он теперь везде следовал за своим директором.

— В общем, оружие есть, — сказал Паша, разглядывая большой письменный стол в нижнем этаже здания дирекции, на котором собрали все, что нашли. — Сколько у нас человек?

— Одиннадцать! — сказал Лютик. — Это у меня с головой плохо, а не у тебя, между прочим! — Он постучал пальцем в свою забинтованную рыжую голову. — Забыл, что ли?

— Это не считая Алексея и его девицы? — Паша взял со стола револьвер и покрутил его неумело в руках. — Слушай, а ты стрелять умеешь?

— Я — нет. Но Карасев умеет, у него даже какие-то медали по стендовой стрельбе были, даром что в армии не служил. Еще, наверное, Прошин может, он служил.

— А еще кто служил?

Паша пересчитал собранное оружие. На столе лежали два карабина, четыре стареньких револьвера и одно охотничье ружье. Оружия было, похоже, больше, чем умеющих с ним обращаться.

— Из наших больше никто не служил. Нужно у Алешки спросить, может, он умеет с этим обращаться? Кстати, а откуда у нас здесь охотничье ружье?

Тихонечко загудела, заулюлюкала в четверть мощности сирена. По договоренности, сирену должны были включить только в случае появления визитеров.

— Идут! — сказал Паша. Поколебавшись, он взял все-таки револьвер и сунул его себе за пояс брюк, прикрыл халатом. — Пусть Карасев возьмет карабин и сядет в кабинете директора у окна, — сказал он. — А я пойду, попробую с ними как-нибудь договориться. И вообще… — Он поправил сильно мешающий револьвер. — Раздай всем желающим оружие. Ладно, Лютик?

Ворота открыли с дистанционного пульта, и они медленно распахнулись. Видеокамеры все-таки искажали картину. Стоящему посреди двора Паше стало видно, что машина — горчичного цвета «мерседес» — стоит метрах в сорока перед воротами. Приехавшие на этом «мерседесе», прячась за ним, подняли свои автоматы. Неприятное ощущение, возникающее, когда в тебя направлен ствол, овладело Пашей. Он опять потер ладони. Его немного знобило. Халат раздувало ветром. Директор боялся, что совершенно бесполезный револьвер, по глупости сунутый под ремень, будет замечен и это может быть неверно истолковано.

«Мерседес» стоял радиатором к воротам, и очень толстому, неуклюжему человеку в кепке пришлось обойти собственную машину. Он поднял зачем-то руку. Сказал что-то не по-русски и, выдав уже по-русски несколько веселых фраз, быстро зашагал в сторону завода.

Паша, не желая лишнего напряжения, тоже сделал несколько шагов навстречу. Он посчитал время, и у него получилось, что Карасев с карабином уже на месте у окна. Это немножечко ободрило.

«Если Алешке удастся через сеть нащупать этот проклятый вагон… Если каким-то чудом арбуз еще там… — лихорадочно стучали мысли в его голове. — Только спокойно, этот бандит не должен видеть моего страха. Только спокойно!»

Коричневый пиджак был расстегнут, и вперед выдувался огромный, затянутый в шелковую желтую рубашку дрожащий живот. Кепка бросала тень на и без того темное от щетины лицо, а под мышкой явственно виднелась кобура с рукояткой пистолета.

— Хорошая погода! — сказал он, оказавшись рядом с Пашей, лицом к лицу. — Где товар прячешь, дорогой? Куда ты его дел?

— Товара нет… — сказал Паша. — Я в прошлый раз сказал вам уже, кажется. Мы больше не будем производить наркотиков. Ни за какие деньги.

— Неинтересно говоришь, скучно! Слушай… — Почему-то Паша сосредоточил взгляд на его длинном черно-золотом галстуке. Галстук дрожал и подпрыгивал на мягкой дыне живота и казался отдельным существом. — Слушай меня сюда, если ты не хочешь со мной работать, так сразу и скажи — не хочу… Не крути!..

— И что будет, если я это скажу?

— Ты знаешь, знаешь, что будет. Я тебе об этом уже в прошлый раз рассказывал. Разве забыл?

— Хорошо, — сказал Паша. — А если не героин? Если это будет другой наркотик?

— Какой другой?

— Очень мощный препарат. В России его не было еще. «Китайский белок». Слышали про такой?

— Не дури мне голову. Откуда «китайский белок»? Где?

— Это мои проблемы. Вас устроит такой вариант: вы получаете «китайский белок» и оставляете нас в покое?

— Хорошо! Я тебе опять поверил. Когда?

— Через два часа устроит? — спросил Паша.

— Ты можешь через два часа? Как ты можешь через два часа мне его отдать? Заплати сколько сказал, и мы уедем. Лучший вариант, а?

— Денег у меня нет, — сказал Паша, ему было очень трудно изображать спокойствие. — Но все готово, весь процесс займет сорок минут, и вы сможете увезти товар. Давайте договоримся: вы выпустите с территории троих. Они принесут исходный продукт. Ну, скажем, им понадобится полтора-два часа на это. Мы делаем работу, и вы забираете готовый товар.

— Двоих! — Лицо под кепкой, кажется, расплылось в улыбке. — Мне нравится. Если можешь так быстро сделать, сделай. Хорошо! — Он поднял руку, задрал рукав своего пиджака и глянул на часы. — Я даю тебе время до семи!

Схема нужной станции висела на экране перед Алексеем, и он осторожно соединял с ней графики движения поездов. Схема двигалась, на ней возникали и гасли обозначенные темно-желтыми точками отдельные вагоны, точки складывались в составы, составы исчезали, уходили за границу схемы, и на их месте появлялись другие.

— Он не уходил со станции, этот вагон! — сказал Алексей. — Но я могу определить его местонахождение только приблизительно. Где-то здесь. — По схеме промелькнула маленькая белая стрелочка. — В одном из этих тупиков, больше им просто некуда его деть.