Джордж Хамон Кокс - Я найду убийцу

Закончив фотографирование, он велел им не шевелиться, проверил оружие, убедился, что оно заряжено, взял их на прицел и набрал номер лейтенанта Бейкона.

— Лейтенант, — спросил он, — когда вы собираетесь домой?

— Уже надел пальто и шляпу.

— Тогда послушайте меня.

Он рассказал лейтенанту о случившемся, напомнил нападение на Салли и закончил словами:

— Возможно, тут имеется какая-то связь между этими событиями, хотя я в этом сомневаюсь. Тот, кто побывал в студии, забрал пленки, а мне кажется, что эта пара как раз искала то, что я сделал для Тома Брэди.

— Ну что ж, звучит разумно… Вы не знаете, кто они такие?

— Нет.

— О’кей! Я пришлю сейчас за ними, а допросят их сейчас или завтра утром. Я сам за них возьмусь…

Двое людей, присланных Бейконом, представляли собой забавную пару. Один из них был широкоплеч, широконос, здоровяк лет пятидесяти. А второй — много моложе, с кудрявыми темными волосами и вежливыми манерами. Именно он произвел положенный обыск задержанных, пока Мердок вручал пистолет его напарнику и объяснял, как все было. Этот детектив, по-ввдимому, знал Мердока, хотя не мог вспомнить его имени.

— Вы справились с ними обоими? — воскликнул он.

— Они были беспечны, хотели продемонстрировать, как они опытны, и забыли об осторожности.

— Раз они такие опытные, — насмешливо произнес детектив, — может быть, ты наденешь на них наручники, Гарри?

Эдди подчинился без звука, зато тощий не закрывал рта. Он кричал, что у полиции нет права их задерживать, что Мердок возвел на них поклеп, что он первым затеял драку, а они пришли с самыми благими намерениями к нему и так далее. Что они будут жаловаться…

— Хорошо, — сказал пожилой детектив и показал на пистолет. — Что в отношении этой игрушки? Разрешение на оружие имеется?

Тощий сразу же скис.

— В таком случае у вас будет возможность предъявить его… Пошли. Уже поздно и мистеру Мердоку наверняка пора ложиться спать.

Тощий снова пытался протестовать, но тут детектив озверел и сказал, что предъявит ему еще и обвинение в сопротивлении полиции при исполнении служебных обязанностей.

После этого воцарилось спокойствие, и задержанных увели из квартиры.

У Мердока заметно поднялось настроение. Он налил себе еще скотча, запер на все запоры входную дверь, перезарядил по раз и навсегда установившейся привычке фотоаппарат. Потом он взял свой плащ и повесил его на вешалку, при этом он заметил грязное пятно на плаще на уровне плеч на спине. Он тихонько выругался, потому что только что взял его из чистки, но припомнив, как он закидывал его на заднее сиденье машины и использовал в качестве подушки на полу в редакции, решил, что сам виноват.

Через десять минут он уже лежал в постели, но прошло порядочно времени, прежде чем ему удалось заснуть. Теперь он старался вспомнить все, что мимоходом заметил в документах, которые снимал днем для Тома. Как только он сосредоточился, знакомые детали стали выплывать из памяти. Там было что-то о женщине по имени Руфь Колби и о мужчине Бенджамине Дентоне, но больше всего его встревожило имя Джерри Олдерсона.

Джерри Олдерсон, избалованный любитель удовольствий, тридцатилетний холостяк, объяснявший свое одиночество тем, что не может жениться без одобрения матери… А вот в голове у Мердока мелькнуло свидетельство о браке Джерри Олдерсона, полученное в 1951 году в Сан-Франциско… Касалось оно этого самого Джерри Олдерсона или какого-то другого, кто просто воспользовался этим именем?

На следующее утро в девять часов Кент Мердок растирался махровым полотенцем после душа, когда услышал звонок у входной двери. Он замер с полотенцем в руках, на лице его отразилось неудовольствие и нерешительность. Но когда звонок повторился, он быстро натянул на себя шорты и халат. Подпоясываясь на ходу, он открыл дверь и увидел на пороге Салли Фишер.

Если ее и смутил его вид, она этого не показала. Сама она была одета в аккуратный фланелевый костюм, ее каштановые волосы блестели, а красивые глаза смотрели с явным возбуждением на Мердока.

— Извините, если я явилась слишком рано, — заговорила она, — но мне необходимо у вас кое-что спросить, прежде чем я отправлюсь на работу.

Мердок провел ее в комнату, все время думая о своих голых ногах, но успокоился, убедившись, что Салли интересуется не столько его персоной, сколько окружающей обстановкой.

— Очень мило, — сказала она, — мне у вас нравится.

Она обошла комнату, потом остановилась перед зеркалом, посмотрела на себя, недовольно поморщилась и принялась подкрашивать губы, достав из сумочки помаду.

Покончив с этим делом, она сообщила Мердоку:

— Я всю ночь продумала…

— Вот как?

— Лейтенант же просил меня об этом.

— А-а-а… Прекрасно.

— Я зашла к вам узнать, как вы считаете, должна ли я рассказать ему обо всем, или может быть вам?

— Расскажите Бейкону.

— Мне думается, это будет ужасно… в полиции, где кругом столько народу…

Мердок рассмеялся.

— Ничего ужасного в этом нет. Вы будете сидеть в самой обычной комнате и беседовать с лейтенантом, либо с его заместителем. В помещении может присутствовать еще стенографист и только.

— Олл райт. Я сделаю это по пути на работу. Куда мне идти, когда я войду в здание?

— Прежде всего подойти к дежурному, назвать себя и сказать, что вам нужно.

— Я так и сделаю.

Она сунула сумочку под руку, подошла к двери и тихонько сказала:

— К сожалению, я не смогла многого вспомнить. Сомневаюсь, что эти мелочи могут помочь…

Мердок успокоил ее: ее дело рассказать обо всем полиции, а та уж будет думать, что полезно, что нет.

Через двадцать минут он уже входил в полупустую неуютную комнату, уставленную видавшей виды мебелью: столами, стульями. За двумя из них сидели детективы, занятые каким-то разговором. Третий колдовал над пишущей машинкой, он кивнул головой Мердоку, когда тот жестом спросил, может ли он войти в кабинет Бейкона.

«Святилище» лейтенанта было не более привлекательным, чем конура Мердока, хотя в нем хватало места для двух лишних стульев.

Бейкон, угрюмо смотревший в окно, повернулся на стуле и ощерился на посетителя вовсе не из каких-то враждебных побуждений, а просто в силу привычки. Он наблюдал, как Мердок уселся, потом сунул руку в ящик стола и вытащил сигару.

— Салли Фишер приходила?

— Да. Она сейчас дает показания женщине-сержанту.

— Что в отношении тех двух молодчиков, которых ваши люди сцапали вчера ночью?

Бейкон закурил и ответил, пуская дым.

— Ночные грабители. Один вышибала, а второй — буфетчик на неполном рабочем дне. Не брезгует «левыми приработками». На их счету ничего серьезного, мелкие провинности.