Дженнифер Роу - Скорбный урожай

– Мне жаль тебя разочаровывать, Анна, но ты переоценила мои возможности. – Он откинулся на спинку кресла, его синие глаза сверкали, как два осколка льда. – У меня нет ни времени, ни сил искать удовольствия на стороне. И знаешь, Кейт – настоящая чертовка, если ее завести.

– Джереми! – воскликнула Кейт и покраснела до корней волос от смущения, смешанного с радостью.

Анна рассерженно вскочила.

– О, как мило! – прошипела она и выбежала из гостиной, проскользнув мимо Бетси, которая в эту минуту как раз выходила из кухни с мокрыми кудрями и блестящим носом и в своем ночном наряде казалась меньше ростом.

– Дорогая… ох… у вас вышла ссора?

– Вроде того, мама, – отозвался Крис. – Анна наговорила кучу глупостей. Боюсь, она выпила лишнего.

– Ох, Кристофер, она расстроена. Вам всем следует быть с ней помягче. Боже мой, бедняжка Анна. – Она обвела комнату быстрым сердитым взглядом и следом за дочерью поспешила в холл, с силой захлопнув за собой дверь.

– И правда, бедняжка Анна, – негромко повторил Крис. – Вот так спектакль! Прости, Кейти. Она не… ты знаешь, обычно Анна не такая… Вся эта история с Дэмиеном для нее большой удар, она сама не своя. Джилл, ты тоже извини. Похоже, она на тебя зуб точит.

– И поделом мне, – вздохнула Джилл. Она опустила голову и уставилась на свои руки. – Я сглупила. Мне надо было сразу осадить этого идиота… я хочу сказать, беднягу Дэмиена, – но Ник здорово меня разозлил, и…

– Мы понимаем, – тихо произнесла Сонси. Она впервые за вечер заговорила, и Джилл удивленно взглянула на нее. – Вчерашний вечер прошел ужасно. Все перессорились. Я не назвала бы атмосферу в доме мирной и дружественной. Я чувствовала враждебность матери Криса и тоже вела себя глупо, выставила себя на посмешище.

– Вовсе нет, Сонси, – мягко запротестовала Кейт. – Все видели, почему ты огорчилась, и нам очень жаль, что так вышло.

– Видели все, кроме меня, – угрюмо заметил Крис. – Но теперь я понял и прошу прощения. Должно быть, я…

– Совсем ослеп! Верно, сынок! – раздался резкий, суровый голос Элис. Она повернулась в своем кресле и устремила взгляд на Криса. – Пришел в чувство, не так ли? Долго же ты раскачивался. Может, уже слишком поздно.

Она посмотрела на Сонси. Та сидела неподвижно, с побелевшим лицом. Поразительное смирение мужа оставило ее до странности равнодушной. Крис тоже повернулся к Сонси и уныло потупился. Он обнял жену за плечи, но та не пошевелилась, мягкая и безвольная в его руках.

Родни вскинул голову. Щеки его гневно вспыхнули.

– Ты хочешь сказать, что мама сделала что-то не так? – потребовал мальчик ответа. – Что же именно?

– Послушай, приятель, не переживай, – добродушно проговорил Крис. – Я и забыл, что ты тут. Все это не важно.

– Вечно все забывают, что я здесь. И это еще как важно. Я тебя не понимаю! – Родни едва сдерживал злые слезы. – Вчера вечером ты пылинки с мамы сдувал, не отходил от нее ни на шаг, а теперь ведешь себя так, будто она для тебя ничего не значит. Пшик, пустое место! – Он щелкнул пальцами.

– Иди спать, Род, – поморщился Крис. – Ты перебрал вина.

– Не пойду я спать, черт возьми! – Голос Родни сорвался на визг. – Нечего мной командовать. Вы с Анной друг друга стоите. Отворачиваетесь от мамы, стоит вам связаться с другими людьми. Она мне рассказывала. Мама так старается вам угодить, а вы вытираете об нее ноги. Знаете, она иногда плачет. Говорит, что я единственный, кто ей помогает. Это я рублю дрова, занимаюсь контейнерами для яблок, таскаю стремянки и делаю всю грязную работу. Она никогда не просит вас помочь. Вы никогда и пальцем не пошевелите ради нее, но она все равно любит вас больше всех. Тебя и чертову Анну. – Слезы теперь бежали ручьями. Родни по-детски размазывал их по лицу тыльной стороной ладони, оставляя грязные разводы.

– Родни, – беспомощно начал Крис, но тут поднялась Элис.

Она подошла к рыдающему мальчику и погладила его по голове.

– Иди в постель, сынок, – скрипучим голосом проговорила она и обняла Родни за плечи. Высокая, одного роста с мальчиком, Элис наклонилась к нему, словно заслоняя от взглядов остальных, и повела к выходу. – Умой лицо, сынок, и ступай к себе через кладовую, так ты не потревожишь мать. Ну-ка живо в кровать. – Она подтолкнула Родни вперед и закрыла за ним дверь. Потом тяжелой, шаркающей походкой вернулась к своему креслу, опустилась в него и повернулась к огню.

– Ради бога, – простонал Крис и уронил лицо в ладони.

Джилл и Кейт обменялись взглядами. Затем Кейт нашла глазами Берди. Та самодовольно усмехалась. Внезапно в Кейт вспыхнула злость. Для Берди весь мир был театром, а сама она уютно устроилась в зрительном зале. Ее ничто не трогало! «Я никогда, никогда не видела ее плачущей, – подумала Кейт. – Ни разу в жизни. Даже в школе, когда ее травили задиристые красавицы из влиятельных семей, взбешенные прямотой и острым умом Берди. Такой уж она была. Датчик в ее мозгу безостановочно щелкал, умные янтарные глаза невозмутимо смотрели сквозь толстые линзы очков, как на сцене для нее одной разыгрывается комедия ошибок, поучительная и забавная. Ладно, к черту Берди!»

Кейт повернулась к Нику, милому, любящему, человечному и, как все люди, не защищенному от ошибок.

– Давай выпьем, – предложила она.

– Поддерживаю! Грех не выпить, когда предлагают! – усмехнулся он. – Вдобавок те двое, что ушли, сильно нас обогнали. – Он положил руку Крису на плечо. – Тебе вина с содовой?

– Да, пожалуйста.

– В шкафу вы найдете кое-что покрепче, – сказала Элис, не оборачиваясь. – Можете угощаться, если хотите.

Ник заглянул в шкаф и присвистнул.

– «Чивас ригал», – с уважением протянул он. – Вы ведь не всерьез, правда, Элис?

Старуха улыбнулась, глядя в огонь.

– Почему нет? Бутылка стоит здесь с незапамятных времен. Может, уже все выдохлось. Откройте ее, и посмотрим. Стаканы для виски должны быть там же, в глубине. Это папины запасы. Там есть и бренди. Можете и мне плеснуть немного.

Ник осторожно пошарил на полке. Бутылки с крепкими напитками и ликерами, большей частью нераспечатанные, стояли среди бокалов, хрустальных графинов, серебряного ведерка и щипцов для льда. Здесь же громоздились горы всевозможного постороннего хлама: колоды карт, мягкие игрушки, несколько книг и пара изящно вышитых скатертей с резким запахом нафталина.

– Элис, аромат фантастический, – произнес Джереми, открыв бутылку виски.

– Приятно слышать, что кого-то он радует, – отозвалась Элис. Теперь она вовсе не выглядела безумной и нелюдимой. И, похоже, ей нравилось снова играть роль хозяйки в собственном доме.

– Не могу найти стаканы для виски… ох черт, – пробормотал Ник.

Коробка с китайскими шашками выскользнула у него из пальцев, и разноцветные шарики рассыпались по полу. Джилл со смехом опустилась на колени, чтобы помочь ему собрать их.