Николай Шпыркович - Лепила-2 (СИ)

-Да что вы все, Дмитрий Олегович, так близко к сердцу все берете, - будьте проще, - вполголоса посоветовал мне присутствующий на планерке Витольдович. -В сумасшедшем доме , вон тоже, носки по три метра вяжут, и через каждый метр пятка. - так что же, всем теперь на столь прогрессивный метод переходить?

-Да надоело уже, Генрих Витольдович все это - хуже горькой редьки, - честно признался я. - У нас элементарного не хватает, а сверху присылают указы о том, что надо добиться уровня качества, на которое тратится тысяч так 10 евро к примеру, но добиться за 100, н не тысяч - просто 100 - нашими, причем из этой сотни 50 надо сэкономить . А когда с цифрами в руках доказываешь, что это невозможно, тебя дружно убеждают в том, что Земля имеет форму чемодана...

В отделении дедушка уже несколько отошел от действия и реланиума и атропина. Пульс, слава Богу, был не ниже 40, по-видимому, отек проводящих путей, вызванный инфарктом, постепенно проходил. Не исключено, конечно, что по мере рубцевания зоны инфаркта, блокада снова нарастет, но может к тому времени пациент наш хоть немного окрепнет, глядишь, переправим его в область, а там....

- если Бог будет милостив

-если найдется свободный кардиостимулятор,

-и смелый хирург

-и не менее смелый анестезиолог

-и не будут они ленивые, чтобы отказать дедушке по причине, что он "неоперабельный" и "неперспективный"

-и заведующие у них тоже будут нормальные, не боящиеся испортить статистику отделения лишним возможным смертным случаем

- а дедушка перенесет операцию

-и дальнейший уход за собой... ну, может, все и будет хорошо...

-Извините, доктор, -виновато просил ветеран.- Я не хотел...

-Да, ладно, легко простил я старика.- Мы все понимаем, это болезнь, побочное действие лекарств. А что вы все за кровь свою боялись?

-Да тут такая история..., - замялся он.,- я это никому не рассказывал. Вы услышать не боитесь? - неожиданно жестко спросил меня ветеран.

-Да что уж меня испугает то,- добродушно ответил я, полагая, что все на этом свете видел и слышал.

-Ну, смотрите, - неопределенно ответил Сидорович, и начал рассказывать:

- Когда в госпитале я лежал, было это. Мы наступали тогда, все соседи вперед продвинулись, а мы - ну никак...Деревенька у нас на пути встала, Стариновичи, знаете? - Я кивнул головой.

-Вот... А в ней церковь была, так удачно стояла - весь подход к деревне с нее простреливался. Посадили там фрицы двух пулеметчиков и всю нашу часть они к земле привязали. А обойти - никак, болота ж там, сами знаете. Это сейчас они попересыхали, и то когда - никогда в дождливый год, скотина там тонет, а уж в те поры...-он тоскливо махнул рукой. -Да и еще: командир у нас был... ну скажем, не шибко смелый.-

- "В бою скромен" -пробормотал я изречение Суворова

--Во-во..Это ж надо обход искать, инициативу проявлять, по карте, в конце концов, ориентироваться надо уметь, а ну как заблудишься, выйдешь не туда - все, уклонился от боя, не выполнил приказ командования - "взять Стариновичи к 13.00!". По-военному времени - расстрел... Ну так ему проще было людей на пулемет бросить, положить их всех, а потом наверх сообщить: "не могу, мол, взять,...сильное сопротивление противника..., большие людские потери...,прошу подкреплений...". Хоть как его проверяй - он перед командованием чист - да, пытался взять, да, понес потери. Ему новых , таких, как мы, щенков пришлют, он их тоже уложит, а к тому времени, глядишь, соседи вперед продвинутся, немцы отойдут, фронт сам собой и выпрямится, можно наверх реляцию слать - " взяли Стариновичи!". И взяли таки. Старики из тех Стариновичей рассказывали, что одного фрица на той колокольне все-таки убили, ну, а второй пулемет на плечо положил, да и отступил потихоньку, неспешным шагом, как стемнело. Только это потом было, а в день, как на эти клятые Стариновичи наступали, народу там полегло - воинское кладбище там только в пару раз меньше, чем здешнее. Толковые у немцев пулеметчики были - солдаты из тех, что побольше, чем я на войне побыть успели, говорили, что, бывало, два соседних немецких пулеметчика между собой "морзянкой" разговаривали. Ну, а уж стреляли... Тот гад, что на церкви сидел, через пять обычных патронов одну разрывную в ленту вставлял. Подготовился, сволочь. Ну и навезли в госпиталь к нам народу - да все сплошь тяжелые, с кистями оторванными да кишками вывороченными. Это еще, кого успели из-под огня вынести , да и то, половину до госпиталя живыми так и не довезли. Госпиталь наш в школе стоял, старой, деревянной еще, в ней сад яблоневый был, чудом каким-то уцелел, ну, потому как жарко было , мы там, прямо под деревьями и лежали, а уж в классах там кто потяжелее, операционная там тоже была. Раненых как начали возить, так тоже в саду складывали. Ты такого доктор и не видывал. Крики, ор, не приведи Господи... А в наступлении, сам понимаешь, ничего не хватает, особенно если оно второй месяц идет. Бинтов перевязать и то не было. И вот, останавливается возле меня хирург наш, военврач, капитан, уж и не помню фамилию его, но хвалили его, говорили что из самой Москвы, рядом с ним фельдшер, да и разговаривают : "крови" , фельдшер говорит,- "не хватает, всю уже влили, что была, и не подвезут, сообщили, что машину санитарную бомбой накрыло. Все в клочья" - ну, точно, как вы давеча. А хирург помолчал чуток. А потом и говорит, негромко так: " в посюдину заготавливать будем". Или не " в посюдину", чудно как-то сказал. Фельдшер аж вскинулся: "опять! не могу я", говорит. А тот ему: "приказываю, не то еще больше потеряем." И отошли. Услышал я только еще: " ... и всех агонирующих.." А через пару минут, гляжу - убитых тех, кто до госпиталя нашего не доехал - в сарайчик, что неподалеку стоял потянули - кого на носилках, кого так, волоком. Фельдшер с медсестрой туда какой то баул притащили, корзину, и дверь закрыли. А еще через полчаса медсестра оттуда выскочила, полную корзину чего-то понесла, аж сгибается, а как выскакивала она - открылась дверь. Я и сейчас без очков читаю, а тогда зрение - орлиное было. На момент один увидел, а до сих пор в глазах стоит: балка под потолком, а к той балке за ноги солдатики подвешенные висят. Белые как мел. Возле одного фельдшер присел, возится, а из шеи у солдата - кровь ручейком в бутыль бежит. И показалось мне - не струей бежит она, а толчками вроде, совсем слабыми... И еще куча тел в углу...

Старик осекся и прикрыл глаза рукой. Я тоже представил себе эту картину, себя на месте того несчастного фельдшера ...и зябко передернул плечами.

- Потом лежу, и вижу - выносят из сарая их, рядком возле него положили, и Ванька, дружок мой...там.

Ветеран отнял руку от повлажневших глаз и сказал негромко:

- Вот такая она, война была, не киношная... Ну, а вчера, и так переживаний куча была, так и нахлынуло: показалось, что опять я в том госпитале лежу, и того и гляди меня в сарай потянут..