Мэри Лу Лонгворт - Смерть на винограднике

Мадам Шазо вернулась за стол и развернула лежавшую на нем газету. Интересно, обратил ли на нее внимание комиссар? Она взяла новенький мобильник, надела очки и отправила сообщение сыну: «Видел первую страницу сегодняшней „Ле Монд“? Думаю, тебе стоит посмотреть».

Автовокзал в Эксе был, по сути дела, не вокзалом, а просто улицей, куда приезжали и откуда отправлялись автобусы, с временным павильоном, который служил офисом. Жюль Шельфер поднялся по пандусу и вошел в тесную комнату, где увидел две длинные очереди, по восемь или девять человек в каждой. Неожиданно для себя он выбрал вторую только потому, что ее обслуживала женщина. Жюль надеялся пустить в ход обаяние, как сделала Магали в «Лотосе». Если так принято на Юге…

Удивляясь тому, как много времени требуется некоторым людям, чтобы купить автобусный проездной или спросить дорогу, он постарался скрыть досаду, когда наконец пришла его очередь.

— Здравствуйте, — произнес он, старательно изображая бодрый тон.

Сотрудница автовокзала, женщина средних лет, продолжала что-то печатать на компьютерной клавиатуре, не поднимая головы. Через несколько секунд она устало произнесла: «Слушаю вас».

— Будьте добры, я бы хотел купить автобусный проездной для Экса и окрестностей.

— Ваш студенческий билет.

Шельфер с досадой кашлянул.

— Я уже не студент.

— Лишились водительских прав, значит? — спросила она, и в ее голосе впервые послышался слабый намек на заинтересованность. Шельфер сразу уловил его и решил воспользоваться случаем.

— Как вы догадались? — со смехом спросил он. — Получил последние два из своих двенадцати проколов на этой неделе — говорил по мобильнику, сидя за рулем. Ужасно неудобно, особенно если работаешь садовником.

Сотрудница автовокзала покосилась на загорелые мускулистые руки Шельфера и улыбнулась.

— Вот я и… решил купить проездной, чтобы ездить к клиентам в Эгюий… и в Ронь тоже. — Он помолчал и решил рискнуть. — Ну и к самым привередливым, из шикарных домов.

— О да, — откликнулась женщина. — Из тех больших, в пригородах. Этим людям лишь бы пыль в глаза пускать. Есть проездной, по которому вы сможете ездить из Экса по всем северным окрестностям. Только как же вы будете возить с собой инструменты?

Озадаченный Жюль нашелся не сразу:

— А они разрешили мне пользоваться своими, пока я снова не сдам на права. Щедрые какие, да?

Она засмеялась.

— А есть какой-нибудь автобус, который ходит прямо из Эгюийя в Ронь? — продолжал расспросы Жюль.

Она посмотрела на него так, словно услышала глупейший вопрос в мире.

— Нет, конечно!

— Эх, досадно… — Жюль достал бумажник. — А водители работают на разных маршрутах? Ну, знаете, сегодня на одном, завтра на другом?

— А вам какая разница? — прищурилась она.

— Да никакой, просто спросил. Просто наткнулся вчера на водителя, который был не в настроении. Проездного-то у меня пока нет, вот я и замешкался, пока искал мелочь.

— Между прочим, у них работа такая, что не позавидуешь. И да, они меняются маршрутами. Так что не беспокойтесь.

— Отлично. Значит, покупаю проездной.

— Тридцать шесть евро. Мне понадобятся ваши данные. — И она спросила у Шельфера домашний адрес, номер телефона и даже адрес электронной почты, назвать который он отказался. И мысленно отметил, что любому сотруднику автовокзала не составит труда найти домашний адрес молодой одинокой женщины. Но как этот сотрудник узнал, что и мадемуазель Монмори, и мадемуазель Дюран жили одни?

Он расплатился наличными, и женщина попросила:

— Улыбнитесь в камеру слева от меня.

— Вы меня фотографируете? — спросил Жюль.

— Да, это для проездного. Улыбочку!

Значит, и фотографии обеих женщин у них есть, отметил он.

— А этот автобус до Ронь… — спросил он, пока женщина распечатывала его проездной. — На нем много народу ездит?

— Еще бы! — отозвалась она, доставая из коробки конфету и бросая в рот. — Особенно к началу школьных уроков и после них.

— А, так утром в Экс приезжают школьники?

— Да, старшеклассники. А вечером разъезжаются по домам. — Она взглянула на его адрес, убеждаясь, что он живет в центре Экса. — Но вы-то будете возвращаться в Экс вечером, против общего течения.

— Точно! Ну и слава богу. Полный автобус подростков! — Он скорчил гримасу и хохотнул.

— И все до единого избалованные сорванцы, — подтвердила она, вручая ему проездной. — Никакого уважения к старшим! Но не волнуйтесь, вечерние автобусы возвращаются в Экс почти пустыми. Поедете вдвоем с водителем.

Шельфер кивнул и положил блестящий новенький проездной в бумажник.

— Спасибо, вы не представляете себе, как мне помогли!

Женщина зевнула.

— На здоровье.

Жюль Шельфер вернулся во Дворец правосудия и застал Полика и Фламана склонившимися над компьютером комиссара.

— Как дела на автовокзале? — спросил Полик, подняв голову.

— Превосходно, — ответил Шельфер и выложил проездной на стол комиссара. — Для проездного они записывают адрес и телефон пассажиров, вдобавок еще фотографируют их. Прямого маршрута из Ронь в Эгюий нет, но водители меняются маршрутами. На автовокзале любой сотрудник легко может получить доступ к информации, хранящейся в компьютере. Но на обратном пути я задумался вот о чем: как сотрудник автовокзала мог узнать, что убитые женщины живут одни?

— Никак, — ответил Полик.

— Правильно, — подхватил Шельфер. — А водитель автобуса мог.

— Каким образом? — спросил Фламан.

— Разговорившись с женщинами.

Фламан выпрямился.

— Да, вы правы. Заговорил им зубы и вытянул все, что хотел.

Шельфер кивнул.

— Представьте, что вы одинокая женщина, возвращаетесь в Экс вечером, автобус пустой. Где вы сядете?

— За водителем, — без колебания ответил Полик. Он тоже выбрал бы именно это место — не из соображений безопасности или вежливости, а просто потому, что в автобусах его укачивало. — Хотите сказать, автобус часто возвращается в Экс пустым?

— Да, — подтвердил Шельфер. — И я сразу подумал о мадам Даррас. Ее труп нашли неподалеку от шоссе.

Полик повернулся к Фламану:

— Ален, вы сможете взломать сайт автовокзала?

Фламан изобразил, как закатывает рукава.

— La magie commence [33] Фокус начинается ( фр .). , -объявил он, взмахнув руками. — Дайте мне две секунды.

— Как прошли похороны? — шепотом спросил Жюль Шельфер комиссара.

— Грустно, очень грустно, — ответил Полик. — После церемонии я представился собравшимся, и старший брат мадемуазель Монмори обвинил меня в том, что мы еще ничего не сделали, чтобы найти убийцу.

— Сочувствую. И вместе с тем могу его понять.

— Я тоже, — кивнул Полик. — У меня две сестры.