Мэри Лу Лонгворт - Смерть на винограднике

— Сейчас будет, — не поднимая головы, ответил Фламан. Придвинувшись к экрану компьютера, он присвистнул. — Он работает в Эксе уже четыре года. А до этого жил в Лилле.

— Наверное, переехал сюда из-за климата, — пошутил Роже Каром.

— Нет, — возразил Фламан. — Сюда он переехал потому, что в Лилле его отстранили от работы на восемнадцать месяцев. За то, что спал с пациенткой.

— Едем к Франку Шарнэ домой, — решил Верлак. — Его секретарь сказала мне, что он в отъезде. Шарнэ — связующее звено между двумя убитыми женщинами, и я уверен, что мадам Даррас тоже была его пациенткой. — Верлак вдруг вспомнил, как пообещал секретарю врача вернуться, но так и не смог — из-за возникшей в последнюю минуту поездки в Центральный массив.

— Предлагаю взять три машины, — сказал Полик. — На одной мы с судьей подъедем к дому и позвоним в дверь. Офицеры Каром и Шельфер на другой машине припаркуются поодаль, но не очень далеко, а потом обойдут дом с обратной стороны и в случае чего послужат нам подкреплением. А вы, Фламан, возьмите кого-нибудь в напарники и ждите возле передней двери, по возможности незаметно.

— Возьму с собой Жавалье, — решил Фламан. — Он сидит внизу и как раз жаловался на скуку.

Верлак наблюдал, как его коллеги поправляют кобуры с оружием.

— Дать вам? — спросил Полик.

— Нет, спасибо, — отказался Верлак. — Надеюсь, вы меня защитите.

Через пятнадцать минут они остановились у похожего на бастиду дома Франка Шарнэ, построенного в девяностых годах скорее двадцатого, чем восемнадцатого века. Под навесом стояли два автомобиля французского производства. Верлак и Полик вышли из машины, подошли к двери и позвонили. Никто не ответил, но когда Полик позвонил во второй раз, изнутри послышался громкий стук и крик. Верлак заколотил в дверь и попытался открыть ее, но она была заперта.

— Отойдите-ка, — велел Полик.

— Вы что, серьезно? — удивился Верлак.

— Я же играл в регби, помните?

Полик ударил в дверь плечом, и со второго удара дверь поддалась, из нее полетели щепки. Наконец дверь распахнулась.

— Дешевка, строили в девяностые, — бросил Полик.

— Шарнэ! — закричал Верлак, вбегая в дом. Из гостиной донесся стон. Ворвавшись туда, они увидели секретаря Шарнэ: женщина лежала на полу, хватая ртом воздух. Раздвижные двери в патио были открыты.

— Я за ним, — бросил Полик.

— Лежите тихо, — сказал Верлак женщине. — Сейчас вызову «скорую».

Сглотнув, она хрипло прошептала:

— У него пистолет.

Вбежали Фламан и Жавалье.

— Мы слышали крики, — сказал Фламан.

— Шарнэ сбежал через заднюю дверь, он вооружен, — быстро объяснил Верлак. — Жавалье, останьтесь с женщиной и вызовите «скорую». Фламан, мы — на улицу, если он вдруг решит обойти дом спереди!

И он выбежал через выбитую дверь, направляясь к навесу и машинам, как вдруг услышал выстрел. Поспешно вернувшись обратно в гостиную, он успел заметить выражение ужаса на лице секретаря и с трудом удержался от слов: «Будете знать, как выгораживать своего босса».

На лужайке за домом он увидел, что Полик склонился над простертым телом. Подбежав, Верлак обнаружил, что Полик вызывает по мобильнику «скорую», а Жюль Шельфер лежит на земле, тяжело дыша. Прогремел еще один выстрел, судя по звуку — со стороны фасада.

— Merde! — вскричал Верлак, бросаясь к входной двери. На подъездной дорожке Фламан держал под прицелом Франка Шарнэ, прижавшегося спиной к платану. Роже Каром надевал на доктора наручники.

К дому подкатили сразу две «скорые». Верлак махнул рукой, дождался, когда они свернут на дорожку к крыльцу, и объяснил, что за домом находится раненый полицейский. Ален Фламан не двигался с места и продолжал целиться в Шарнэ.

— Офицер Каром напал на него сзади, — объяснил Фламан подошедшему Верлаку. — От неожиданности Шарнэ выронил пистолет.

— Молодцы! — Верлак подошел к Шарнэ, показал свой жетон и зачитал арестованному права.

Верлак вошел в больничную палату Жюля Шельфера, как раз когда Магали взбивала подушки.

— Ручаюсь, вам и в голову не приходило, что вы сами окажетесь здесь в роли пациента, — сказал Верлак, вручая офицеру тщательно завернутый пакет.

— Мне повезло: я уже знаком со всеми здешними врачами и медсестрами, — сообщил Шельфер.

— Они его балуют, — с улыбкой добавила Магали. — И правильно делают. Привет, я Магали. — Она протянула руку.

— Извините, это я должен был вас познакомить, — смутился Шельфер.

Верлак засмеялся.

— Ничего. — Он пожал руку Магали и представился: — Антуан Верлак. — Потом взглянул на нее повнимательнее и наконец спросил: — Где я мог вас видеть?

— В кафе на площади Ришельм, возле статуи кабана.

— Точно! Вы сами обжариваете кофе, — вспомнил Верлак. — Ну, как ваша нога, Жюль?

— Гораздо лучше, спасибо, — ответил Шельфер. — Говорят, пуля вошла неглубоко. А с той женщиной все в порядке?

— Да, в больнице на ночь ее оставили на всякий случай, — объяснил Верлак. — У нее легкие телесные повреждения и шок, но в остальном она дешево отделалась.

— Но почему она прикрывала этого человека?

— Из любви. Она его любила и понятия не имела, что он сделал с теми женщинами.

— А зачем ему понадобилось убивать пожилую даму? — продолжал удивляться Шельфер. — Я постоянно думаю об этом и никак не могу понять. — Магали незаметно отошла к окну и принялась расставлять цветы в вазах и складывать подарки, которыми буквально завалили палату.

— Либо мадам Даррас видела или слышала что-то, — сказал Верлак, — либо ему только показалось .

— Месье Даррас рассказывал, что она обвиняла врача в том, что он настаивает на удалении щитовидной железы, хотя в этом нет необходимости. Возможно, она встретила доктора Шарнэ в Ронь, снова принялась обвинять, а он решил, что речь идет об убийстве мадемуазель Дюран.

— Или подумал, что мадам Даррас, услышав об убийстве Жизель и узнав, где нашли ее труп, сообщит полиции, кого она встретила вблизи этого дома, — предположил Верлак.

— А он признался в убийстве?

Верлак кивнул.

— Во всех трех. Он считал, что именно женщины виноваты в том, что в Лилле его на восемнадцать месяцев отстранили от врачебной практики… Не хотите открыть свой подарок?

Шельфер принялся разворачивать бумагу, Магали подошла поближе, чтобы посмотреть. Наконец упаковка была сорвана, и в руку Жюля высыпались пять маленьких блокнотов в черных обложках.

— Блокноты? — удивился Шельфер.

— Для ваших скрупулезных записей, — объяснил Верлак.

Магали взяла блокнот.

— Да это же «Молескин»!

— Спасибо, судья, — кивнул Шельфер. — Я найду им достойное применение.

В палату вошла медсестра с подносом.