Дарья Кожевникова - Ангелы далеко

«Ну так и бросила бы все. Кто тебе важнее: мать или собственная семья?»

«И то и другое. Разве можно выбирать?»

«Нужно. Вадька, например, загулять может. Не боишься?»

«А что, есть какие-то предпосылки? Напиши!»

«Да нет, это я так. Но ведет он себя странно».

«В смысле? Напиши подробнее! Что там у вас происходит?!»

«Ничего, не волнуйся. Но лучше бы тебе быть при нем. Приезжай скорее, Инесс!»

«Валерка, ты меня пугаешь!»

«Не больше, чем всегда, Инесс!»

«Ладно, — написал Вадим. Вдруг почувствовав, что смысл разговора начинает от него ускользать, и добавил: — Мама проснулась, так что пока. Спокойной ночи!»

«И тебе того же, вместе с твоей мамой!»

— Спасибо, — не без иронии кивнул телефону Ларичев. — И от меня, и от мамы.

Ну, вот и пообщались! Вроде ничего такого. С одной стороны, Валерка не «заложил», думая, что переписывается с Инной, «запившего» Вадима, но, с другой стороны, дал понять, что пора бы ей вернуться и навести здесь порядок. Только одна фраза странная какая-то: «Не больше, чем всегда, Инесс!» Как ее понимать? Что она может значить? Зорин и раньше что-то говорил Инне про мужа? Но что? Ведь раньше поводов для этого Вадим не давал. Ни единого.

Задумавшись, Ларичев потянулся за сигаретами. Чуть было не встал и не подошел с ними по привычке к окну, да вовремя вспомнил, что сейчас не стоит демонстрировать в оконном проеме свою уверенно стоящую на ногах фигуру. В итоге — чего уж там, гулять так гулять! — закурил прямо в комнате. А странная фраза все вертелась в голове, дразня кроющейся в ней загадкой. О чем Валерка мог говорить с Инной? Что мог рассказать? Да еще такое, чтобы ее растревожить? Хотя, возможно, слова участкового — намек на какой-то прежний и вполне безобидный разговор, поэтому смысл фразы доступен лишь им двоим с Инной. Или это просто одна из Валеркиных шуточек, а ему, Вадиму, померещилось сейчас невесть что?

Но подсознательно возникшая тревога не угасала…

На следующий день, сжимая в руке пластиковую бутылку с пивом, Ларичев бесцельно слонялся по поселку. Люди — в основном встречались только старушки, время было рабочее — обходили его стороной. Правда, некоторые потом останавливались и смотрели ему вслед. А он как будто никого не замечал. И только углядев на соседней улице фигуру участкового, встрепенулся, целеустремленно двинулся туда.

— Участковый! Спаситель мой! Здоро́во! — не дойдя до Валерки несколько шагов, громко крикнул Вадим.

Зорин, только сейчас заметивший Ларичева, недовольно поморщился:

— Привет, людоед. Все керогазишь?

— Не, уже выхаживаюсь потихоньку. Видишь? Пиво!

Вадим неловким движением сунул Валерию под нос бутылку, демонстрируя, что в ней не водка. Чуть ее при этом не выронил и сдавил, пытаясь удержать. Пиво из открытой бутылки пенной струей хлынуло, едва не обдав полицейского сверху донизу, прямо ему под ноги.

— Ты что, офонарел?! — успев отскочить, крикнул тот.

— Ой, Валерка, прости!

Желая подчеркнуть свое раскаяние, Вадим схватился за плечо Зорина свободной рукой, но пьяно качнулся назад, чуть не упав и не опрокинув на себя участкового.

— Да пошел ты! — вконец обозлился Валерий, вырываясь из цепких пальцев Вадима и делая шаг из чавкнувшей под ногами, все еще пенной от пива грязи. — Иди, дурак, домой! Проспись хоть немного!

— Все, все, иду… — примирительно вскинул руки Ларичев. И действительно, пошел восвояси. Потому что здесь ему делать было больше нечего.

А ведь он даже и не собирался проверять Валерку. Вообще! Не подозревал его ни секунды! И лишь вчерашняя непонятно отчего вдруг возникшая тревога подтолкнула его на это. И похоже, не зря. Простое совпадение или нет, но отпечатки, оставленные сейчас ботинками Зорина на мокрой земле, слишком уж походили на те, что Вадим видел возле истоптанных убийцей перчаток.

Вечером, встретившись с соседом, Ларичев обратился к нему с просьбой:

— Мне нужна твоя помощь, Петр Иваныч.

— Да все, что скажешь! — с готовностью откликнулся тот.

— Я кое-что проверить хочу. А потому мне нужно, чтобы ты вызвал участкового, о месте и времени договоримся, и чтобы я туда как бы случайно мог подтащиться с Белкой. Только при встрече со мной, смотри, не забудь, что я спиваюсь и ты на меня за это очень зол!

— Сделаем, — кивнул старик. — А ты что задумал-то?

— Пока не буду ничего говорить, потому что сам ни в чем не уверен. Но убедиться, пусть даже и в ошибке, все же необходимо. Так что подумай, куда можно вызвать Зорина и по какому поводу. Однако обстряпать все нужно так, чтобы ты при случае мог еще к нему обращаться. Вдруг потребуется?

— Ну и задал ты мне задачку, — немного подумав, вздохнул Петр Иваныч. — Тут ведь такой повод следует найти, чтобы случайно ни на кого поклеп не возвести. Ну, скажем, я в автопарке, на стоянке, пару деталей припрятал, а их якобы утащили…

— Со стоянкой лучше вообще не связываться, — сразу отмел предложение Вадим. — Если мои подозрения верны, то у него может найтись тысяча предлогов там не появляться. Именно из-за собаки. Придумай что-нибудь другое. На нейтральной территории.

— Ладно, — еще немного подумав, решительно произнес старик, — воевать так воевать! Завтра, минут в двадцать девятого, выходи со своей псиной к подъезду.

— К подъезду? — удивился Вадим. — И какое действо ты там собираешься устроить, если не секрет?

— Тебе что важно, цель или средства? — ушел от ответа Петр Иваныч. — Знай себе выходи и проверяй, что собирался, а уж за мной не заржавеет.

И действительно, не заржавело. Чтобы иметь достаточно веский предлог для вызова участкового, Петр Иваныч недрогнувшей рукой лично нацарапал ночью на своей серебристой машине, стоящей возле дома, совсем короткое, но очень неприличное слово.

Об этой проделке Вадим узнал, когда возвращался якобы после пьяных ночных скитаний, волоча за собой на продетом в ошейник обрывке веревки Белку. Собака шла неохотно: в последнее время Ларичев успел уже изрядно ей надоесть, и только привязанность к нему не позволяла ей в открытую выразить свой протест. Но вдруг насторожилась, принюхиваясь, а потом уже сама потянула временного хозяина к стоящим возле поцарапанного автомобиля мужчинам. Тянула все увереннее, так что изображающий пьяного Вадим уже едва поспевал за ней, а в нескольких метрах от участкового вдруг рванулась вперед, с грозным рыком взрывая когтями землю. Валерий резко развернулся на звук, а Вадим, не выходя из своей роли, упал от рывка на землю, прямо под лапы взъярившейся Белке. С трудом удержал ее.

Но успокаиваться собака даже и не подумала. Не обращая никакого внимания на стоящего рядом Петра Иваныча, она буравила взглядом Зорина, и в глазах у нее плясали злые зеленые огоньки.