Алла Холод - Рыцарь страха и упрека

Когда тело извлекли и произвели необходимые экспертизы, выяснилось, при каких обстоятельствах умер 45-летний мужчина. Кстати, вполне приличный человек, служащий одного из муниципальных предприятий, семьянин. В ходе следствия по уголовному делу, которое держал на контроле лично прокурор области, экспертами было установлено, что мужчина был убит в помещении районного медицинского вытрезвителя. Сотрудники, уже начавшие в срочном порядке заметать следы пребывания у себя потерпевшего, предусмотрели далеко не все, и по горячим следам удалось установить, что мужчина в медвытрезвитель был доставлен живым и даже не особенно пьяным. В тот вечер он заходил в кафе с коллегой по работе, слегка «спрыснуть» полученную премию. Это подтвердил товарищ погибшего, нашлись и другие свидетели: продавец соседнего ночного магазина и официантки кафе, выходившие покурить, видели, как мужчину после расставания с приятелем забрала патрульная машина. На допросах сотрудники утверждали, что смерть задержанного наступила в результате падения с койки. На вопрос, почему при обследовании трупа при нем не обнаружены ни документы, ни портмоне, никто внятного ответа не дал.

Следствие установило, что слегка подвыпившего, хорошо одетого мужичка забрал патруль, который специально присматривал за питейными заведениями средней руки: оттуда выходила как раз та публика, что надо. Не богатеи, с которыми лучше не связываться, но и не безденежные алкаши, с которых нечего взять. Доставленный в вытрезвитель мужчина сопротивлялся, доказывал, что он не пьян, и сотрудникам пришлось его слегка «успокоить». Но поскольку здорового мужика, да еще и уверенного в своей правоте, усмирить не так легко, ему наваляли по полной программе. А войдя в раж, уже не рассчитали свои силы. Избитый мужчина лежал в камере один, пока не скончался. Тогда испугавшиеся милиционеры погрузили его в машину и спрятали тело в канализационном люке. До той поры, пока можно будет перепрятать понадежней. И если бы припозднившаяся супружеская пара не увидела из окна то, что происходило той ночью, пропавшего человека могли бы искать еще очень и очень долго.

Эта история стала предметом внимания прессы, прокурор области дал жесткое интервью на областном телевидении и назначил комплексную проверку, причем началась она с вытрезвителя другого района города.

Вытрезвитель Южного района располагался в старых дворах, в которых легко заблудиться, окруженный различными хозяйственными постройками, старыми гаражами, стихийными мусорными свалками, в доисторическом двухэтажном помещении, больше похожем на сарай. Что там творилось внутри, описать трудно, к прокурорской проверке сотрудники вытрезвителя не готовились, потому что распоряжение о ее проведении прокурор держал в секрете. Прокурорские работники ознакомились с условиями содержания «пациентов» и, обследуя само здание, оказались на втором этаже, который практически не использовался.

Была середина марта, ворвавшийся в область теплый поток воздуха за ночь устроил неожиданную веселую капель и обильное таяние. Залюбовавшись первым весенним солнышком, молодой сотрудник прокуратуры выглянул в окно, потом взгляд его скользнул чуть вниз, на верхнюю поверхность бетонного козырька, который нависал над входом в вытрезвитель. Снег покорежился, опал, а местами уже и вовсе обнажил поверхность бетонного зонтика. Прокурорский работник тихо присвистнул, после чего в помещении возникла немая сцена, в ходе которой начальник вытрезвителя в секунду сделался багровым, с его висков ручьем полился пот. Все прокурорские тоже подошли к окну и увидели такую картину: вся поверхность козырька была сплошь усеяна бумажниками, портмоне, кошельками, борсетками, словом, аксессуарами, в которых мужчины носят документы и деньги. Милиционеры, как следует вытряхнув своих подопечных, не находили ничего лучше, чем просто забросить распотрошенный бумажник в окно. Прокурорские работники насчитали 76 предметов.

У сотрудников вытрезвителя немедленно потребовали написать объяснения. Их развели по разным углам, чтобы они не могли посоветоваться, и милиционеры, работа которых не предполагала развитую фантазию, дружно писали, что о наличии посторонних предметов на козырьке здания им ничего не известно и никакими данными о том, как предметы туда попали, они не располагают. И лишь один проявил недюжинную смекалку и написал в объяснении, что задержанные нередко оказывают сопротивление сотрудникам милиции, машут руками и разбрасывают свои вещи где попало.

Это было уже слишком, прокурор области вынес представление на имя начальника УВД, личный состав трезвяка был уволен полностью.

О том, что мужчина погиб в вытрезвителе и его тело пытались спрятать в канализации, уже писали в газетах, Соня была в курсе этой чудовищной истории. Но об истории с проверкой и найденными бумажниками она ничего не знала. Год назад в похожую, весьма неприятную ситуацию попал один артист хора — тихий, уже довольно пожилой человек.

Директор жалел Тихона Семеныча, не отправлял на пенсию, потому что у него были больные ноги, он очень тяжело переживал смерть жены и боялся одиночества. Тихон Семеныч потихоньку выпивал, конечно, не без этого, но за рамки не выходил и вообще вел себя очень незаметно. Почему именно его забрали в вытрезвитель, было совершенно не понятно: он, даже выпивши, был тише воды и ниже травы, но то ли он ментам чем-то не понравился, то ли (что скорее всего) под конец квартала нужно было делать план, но Тихона Семеныча все-таки забрали да еще и бумагу соответствующую прислали в театр. Тихон Семеныч вернулся из «трезвяка» без денег, но даже не это самое страшное. Он просил молодого сержанта не забирать его, потому что у него хронический бронхит и больные суставы, а когда тот вместо ответа больно ткнул его, запихивая в машину, Тихон Семеныч не удержался и обозвал сержанта молокососом. За это пожилой хорист был помещен поближе к холодной стене и ему даже не выдали одеяла. Через день Тихон Семеныч слег с тяжелой пневмонией, в которой промучился месяца два, после чего в театр уже не вернулся. Говорили, что он совсем зачах, истощал и, по всему видать, уже не жилец.

Соня сейчас очень живо вспомнила ту историю, и ей сделалось не по себе. Муж и его приятель продолжали свою беседу, и хозяйка, на которую никто не обращал внимания, продолжала оставаться в кухне, не в силах двинуться с места. Она, конечно, не была уж настолько не от мира сего, чтобы не читать газет, не смотреть телевизор и не слышать о сращивании криминальных структур с правоохранительными ведомствами. Но ей казалось, что все это где-то очень далеко, это были какие-то очень общие слова и понятия, Соня не задумывалась о том, как они проявляются в реальной повседневной жизни. О преступности в милицейской среде тогда много говорили и писали, словом, ничего особенно нового Соня не услышала, открытия для себя не сделала. Что тогда ее так поразило? Что так шокировало?