Саймон Бретт - Адмирал идет ко дну

Достав наличные из кассы, Эми посчитала выручку, в который раз мысленно порадовавшись, что уговорила Фитца заменить древнее устройство на электронный аппарат. Сунув деньги в красный банковский мешочек, она поднялась на Мостик и положила его в сейф. Папка по-прежнему лежала на столе. Оглянувшись, Эми проворно схватила ее, скрутила в трубочку и вышла из комнаты. Проходя по коридору, она засунула ее в рукав куртки и крикнула Мериэл, чтоб та заперла двери.

Вернувшись домой, Эми достала папку и прочла монографию столетней давности, написанную викарием как раз перед началом Первой мировой. В ней рассказывалось о храмовнике, известном своей жестокостью и жаждой наживы. Как и многих рыцарей того периода, Фитцсаймона угнетало превосходство тех, кто, по его мнению, должен был перед ним преклоняться; в результате он выбрал путь убийцы и преступника.

И все же было в этой истории нечто странное… После ограбления тамплиеров в Данвиче Фитцсаймон не успокоился и продолжил грабить и убивать направо и налево, отнимая деньги у богатых и бедных. Чего ему не хватало? Мог бы спокойно повесить меч на гвоздик и уйти в отставку…

Ответ нашелся далее по тексту. Оказывается, Фитцсаймону так и не довелось воспользоваться награбленным: единственный оставшихся в живых сообщник сдал его властям, и вскоре замок был захвачен и сожжен. Рыцарю удалось спастись, однако золото он взять с собой, конечно, не успел; в обгоревших руинах так ничего и не нашли.

Ходили слухи о подземной камере, в которой хранилось сокровище; другие считали, что золото спрятано в разветвленной системе пещер неподалеку. Поговаривали даже, будто бы дьявол вернулся забрать причитающееся, и с тех пор Гилберт не имел ни минуты покоя.

Эми сложила бумаги в папку. Что ж, может, это все и правда. С другой стороны, он мог вернуться позже, забрать добычу и сбежать. Она где-то читала, что тамплиеры открыли Америку; может, Фитцсаймон погрузил добычу на корабль и перевез туда!

Нет, от этой истории толку мало. Золото, храмовники, убийцы… Еще менее правдоподобно, чем «Код да Винчи», да и написано хуже (если такое возможно). Однако оставался неразрешенным вопрос: кому все это выгодно? Ианта считает рукопись серьезным произведением; наверное, рассчитывает заработать на кусок хлеба. С другой стороны, за такое издевательство над родным языком недолго и работу потерять… Неужели она действительно верит, что где-то здесь спрятано золото? Адмирал вполне мог ее накрутить – он обожал дразнить людей, которые слишком высоко о себе мнили. А может, он взвинтил ее каким-то другим способом?

Интересно, почему она так ухватилась за того политика? Едва речь зашла о смерти Фитца, Ианта готова была говорить о ком угодно, только не о себе…

Вилли Сэйерсу очень хотелось послать молодого наглеца куда подальше, но жизненный опыт подсказывал, что с прессой лучше не ссориться без нужды – эти беспринципные скоты тут же превращаются в алчных гарпий, готовых сожрать живьем.

Он передвинул трубку к здоровому уху.

– Не совсем понимаю, зачем я вам нужен. Да, Крэбуэлл входит в мой избирательный округ, но я там редко бываю – тем более в пабе.

– В связи с трагическими событиями нам не удалось взять полноценное интервью у мистера Фитцсиммонса, поэтому мы обращаемся к близким друзьям с просьбой дополнить его портрет.

– А с чего вы взяли, что мы дружили?

– Я вас узнал на фотографии, когда заходил к нему в кабинет, – вдохновенно врал Бен, – ну и спросил. А он говорит: «Что вы, мой мальчик, лучшие друзья! Еще со школы!»

Сэйерс был одновременно польщен и обеспокоен. Он не мог припомнить ни одной общей фотографии ни в «Адмирале Бинге», ни где-либо еще. Конечно, Фитц всегда был лицемером, но не настолько же! Он смущенно хмыкнул и попытался увести разговор в сторону.

– Вот уж не ожидал, что телеведущий узнает скромного члена парламента.

– Вас очень хорошо знают в округе, мистер Сэйерс; к тому же я проделал домашнюю работу.

И зачем он столько выпил вчера на вечеринке! Никак не сосредоточиться…

– Логично. Вы – молодец. Но ведь ваш фильм посвящен английским пабам – при чем здесь я? – Тут Сэйерс вспомнил, что его партию и без того обвиняют в недосягаемости. – Поймите меня правильно, я тоже люблю ходить в пабы, но разве это гуманно – выпускать фильм теперь, когда бедного Фитца нет в живых? Может, найти другую тему?

– Я вполне понимаю ваши чувства, – пропел Бен самым раболепным тоном, – однако мы просто обязаны закончить работу в память о мистере Фитцсиммонсе, ведь он так этого хотел! Он сам говорил, что сельская социальная жизнь во многом зависит от пабов, и угасание «Адмирала Бинга» из-за действий правительства, безразличного к нуждам народа, будет иметь самые катастрофические последствия.

– Полегче, мистер Милн! Мы вовсе не безразличны к нуждам народа! Я и сам неустанно борюсь за сохранение наших традиций и истинных ценностей.

– Разумеется, мистер Сэйерс, – вклинился Бен. – И все же люди настроены критически, понимаете? Кстати, для вас это отличная возможность создать положительный образ на камеру.

Ах ты лживая гадина, подумал Сэйерс. Сам наверняка ненавидит тори, а мне вешает лапшу на уши и пытается выставить дураком!.. С другой стороны, если все сделать по уму, может выйти не так уж плохо. Даже самые скептически настроенные избиратели будут тронуты, если мелькнуть в популярном шоу и поддержать их вековое право надраться недалеко от дома…

Тем более что Вилли Сэйерсу, как и любому другому, очень хотелось узнать причину смерти Фитца. Пожалуй, даже больше, чем некоторым.

Может, следовало настоять на проведении интервью в офисе, а не в пабе? Сидя на заднем ряду, Сэйерс героически боролся со сном под жужжание длинноволосого зануды, предлагавшего ввести законопроект об авиашуме. Какого черта Главный Кнут [11]настоял, чтобы он появлялся на сессиях по понедельникам и пятницам!

Да, рейтинги не слишком устойчивы, но, черт возьми, за исключением вечера, на котором голосовали за сокращение бюджета, его присутствие нисколько не требовалось! Неужели черствые пуритане не понимают, что человеку есть чем заняться в пятницу, кроме как слушать очередного бубнящего урода, делать заинтересованный вид и периодически кричать: «Верно, верно!»

Он почувствовал, что начинает кивать головой, и с усилием разлепил веки. Господи, кто придумал поставить сюда телекамеры?! Из-за них посещение стало делом обязательным, теперь нельзя в рассеянности почесаться или вздремнуть без боязни выставить себя на посмешище.

Как будто зрителям интересно смотреть парламентские дебаты! Проклятые лейбористы продвинули идею «ради народных масс», и даже чертова Мегги не смогла их убрать.