Эрл Гарднер - Спальни имеют окна (= Окно в спальню)

Боб Элджин стоял на пороге, на нем был халат, пижама и выражение крайней усталости на лице. Мне кажется, в жизни своей я не видел человека, который выглядел бы таким уставшим, это было не утомление, а именно усталость, абсолютная усталость от себя, от жизни, от работы, от окружения.

К нижней губе его прилипла сигарета, и было такое впечатление, что мышцы рта не в состоянии ее удержать,- она свободно свисала, еще больше подчеркивая усталость его черт.

- Вы Лэм? - спросил он.

- Да.

Я протянул ему руку. Он вяло пожал ее.

- Партнер Берты Кул?

- Да.

- Входите.

Я вошел. Квартира состояла из двух комнат. В гостиной стояли диван, два кресла и стол, на полу лежал сильно потертый ковер, на окнах - ветхие тюлевые занавеси и на стенах - несколько картин. В приоткрытую дверь видна была спальня, а из нее - дверь в ванную.

В углу гостиной стояли маленький столик, холодильник и маленькая электроплитка. Над ними на стене - несколько полок.

В раковине было несколько грязных тарелок. На столе стояли два стакана. На дне стаканов было примерно по полдюйма воды - очевидно, за ночь растаяли кубики льда. Пепельницы были переполнены окурками, и, несмотря на открытое окно, в комнате стоял стойкий запах табака и спиртного. На столе лежал номер "Вэрайэти" и еще один - на диване. На диване же стопкой лежали воскресные газеты. По-видимому, Элджин собрался их прочитать сразу же после разговора с Бертой Кул, но потом почему-то раздумал.

Он был выбрит и причесан. Черные блестящие волосы зачесаны назад.

- Садитесь,- сказал он.- Чувствуйте себя как дома. У меня здесь беспорядок. Вчера вечером я немного выпил.

Я кивнул и сел.

Ему было на вид лет пятьдесят. Впалые щеки, широкие скулы, широко расставленные черные глаза. У него была привычка вскидывать голову и смотреть на собеседника из-под полуприкрытых век. Это придавало ему особое выражение безразличия.

- Вы, наверное, работаете допоздна,- сказал я.

- Я возвращаюсь домой под утро.- В голосе его была безнадежная усталость.

- Я слышал, вы разыгрываете целые спектакли в "Кабаните",- сказал я.

На лице его появилась гримаса отвращения. Он глубоко затянулся, пустил две струйки дыма через ноздри и сказал:

- Обыкновенная работа.

- Помещение принадлежит вам?

- Нет. Я его арендую.

- У вас здесь стабильная работа?

- У меня здесь стабильный бизнес. А что, хотите купить этот притон?

- Нет. Мне просто интересно, как он работает.

- Мы видим одни и те же лица,- сказал Элджин,- в таком месте, как это, приходится много работать, чтобы создать ему популярность. У меня, например, есть такой номер: я рассказываю двусмысленный анекдот...

Говорю очень быстро, не жду, пока публика поймет и начнет смеяться. Закончив, я сам начинаю хихикать.

Потом делаю паузу и с удивлением смотрю на молчащую публику... Зал ложится...

- Особенно женщины? - спросил я.

- ...ну просто покатывается со смеху...

- Но первой всегда смеется женщина?

- Да,- согласился он,- женщины очень падки на все эти двусмысленности, скороговорки. Обычно какая-нибудь вдовица, которая давно уже знает ответы на все вопросы, вдруг начинает хихикать как ненормальная.

Я останавливаюсь и смотрю на нее с удивлением... За это время и до остальных доходит, и они начинают хохотать.

А если анекдот совсем непристойный, то всегда найдется какой-нибудь шумный малый, который загогочет первым. Я не обращаю на него никакого внимания, продолжаю рассказывать как ни в чем не бывало и останавливаюсь только тогда, когда начинается общий хохот...

Нужно только правильно рассчитать время. В этом-то и состоит вся работа. Главное - не делать длинных пауз, чтобы публика не могла опомниться. Длинная пауза может вызвать шок. Нужно говорить не переставая...

- И тогда они попадаются на удочку?

- Я же вам говорю: они заглатывают крючок моментально. Если вы говорите женщине что-нибудь рискованное наедине, вы тут же получаете оплеуху. А здесь, на глазах у всего зала, она хохочет над непристойными шутками, которые... Какого черта вам от меня нужно?

- Я хотел узнать кое-что об одной женщине.

- О Боже!

- В чем дело?

- Поднять меня в такую рань из-за женщины. Я могу назвать вам не менее пяти сотен женщин. И еще дать номера их телефонов.

- У вас много знакомых?

- Я знаю каждую шлюху в городе.

- Ну, она, может быть, и не шлюха. Но недавно была в вашем клубе.

- Как она выглядит?

- Она очень маленького роста, но прекрасно сложена, светлые волосы, широкие скулы, пухлый рот, карие глаза, во взгляде что-то детское и...

Он сделал движение рукой, ленивое вращательное Движение кистью, напоминающее плывущего тюленя, вяло перебирающего ластами.

- Знаете такую? - спросил я.

- Да я знаю сотни таких. Они все похожи друг на друга. Вы же описываете типаж, а не индивидуальность.

- Но у этой - как раз есть индивидуальность.

- К нам приходят сотни таких. Ничем не могу помочь. Придется вам самому посетить наш притон.

- Но эта - зажигательная девочка, и, уверяю вас, у нее есть индивидуальность!

- Вы знаете, как ее зовут?

- Люсиль Харт, так она назвала себя.

- Не знаю такую.

- Я думаю, что имя, наверное, ее, а вот фамилия, возможно, и не ее.

- Минутку,- сказал он,- мне нужно подумать.

Он еще раз затянулся сигаретой, потом погасил ее пальцами и бросил окурок в пепельницу, которая и так была переполнена. Я заметил в пепельнице окурки со следами помады.

- Люсиль,- сказал он почти мечтательно и уставился на выгоревший ковер, потом вскинул голову и посмотрел на меня из-под полуприкрытых век.Зачем она вам? - спросил он.

- Мне нужно найти ее.

- Это я понял,- сказал он сухо.- А интерес у вас личный или профессиональный?

- И то и другое.

- Расскажите сначала о личном.

- Она увезла меня в мотель, потом удрала, оставив меня с носом.

Элджин зевнул. В комнате стояла тишина. Жужжала муха, лениво описывая круги в поисках солнечного света. Элджин потянулся за сигаретой.

- Хотите закурить?

- Нет. Спасибо.

- А в чем профессиональный интерес?

- Это еще не точно. Но, возможно, она замешана в деле, которое я расследую.

- Какого рода дело?

- Самоубийство. Любовное свидание в мотеле. Наверное, читали? - сказал я, указывая на стопку газет.

- Никогда не читаю подобной чепухи,- сказал Элджин.- Международные новости, спорт, особенно скачки,- это другое дело. Отчеты о лошадиных скачках бывают необычайно остроумные.

- Вы не читаете комиксов? - спросил я.

- Боже мой! О чем вы говорите! До комиксов ли вам, если вы сами по три раза в день, семь дней в неделю разыгрываете комедию! Если какой-нибудь парень пытается рассмешить читателей забавными картинками, я ему очень сочувствую. Он вынужден смешить. Это его бизнес. Так же, как и я вынужден смешить. Это мой бизнес. Что еще вы хотите узнать?