Михаил Шторм - Последняя тайна Египта

— Какая разница? — пробормотал Петров.

Не справившись с крышкой, он зашел с торца и удовлетворенно воскликнул:

— Вот же ручка! Странно. Никогда прежде не видел такой.

Он протянул руку, и время странно замедлилось. Быков явственно услышал детский смех. Как будто ребенок прятался рядом, задумав какую-то проделку и радуясь, что никто его не видит.

— Сергей! — произнес Быков. — Подожди, не трогай!

— Не трогай, — откликнулась эхом Сабрина. — Он смеется!

Петров уставился на нее:

— Кто?

— Ты тоже слышала? — спросил Быков.

— Вы сговорились? — взвизгнул Петров. — Я уже жалею, что не взял вместо вас кого-то другого.

Он опять взялся за ручку саркофага, которую отпустил, когда товарищи обратились к нему.

— Не дергай ее, — сказал Быков. — Не надо, Сергей.

— Да пошел ты!..

Петров дернул ручку на себя. Крышка скрипнула, но не поддалась. Сверху посыпался какой-то мусор. В лучах фонарей клубилась потревоженная пыль.

— Ага, — пробормотал Петров себе под нос. — Нужно на себя.

Он потянул. Раздался низкий гул, сопровождаемый скрежетом. Как будто гигантская камнедробилка заработала.

Быков схватил Сабрину за плечи, вынуждая ее отступить вместе с ним. Какое-то мгновение или два оба видели Петрова, продолжающего держаться за ручку саркофага, но смотревшего не на крышку, а вверх, туда, где раздавался шум.

Потом его не стало. Из разверзшегося потолка обрушился тяжелый камнепад.

Джулия Харрисон и Роберт Стигвуд не видели этого. Как только трое спутников забрались в усыпальницу, они отошли от входа и, зайдя за угол, стали совещаться.

— Мы у цели, — сказал Стигвуд. — Не будем медлить. Если ты не можешь сама, то дай пистолет мне. Я заберусь внутрь и все сделаю сам.

— Не надо, — сказала Джулия. — Это моя работа. Только пусть выйдут оттуда. А ты держись у меня за спиной, чтобы не зацепило.

Он усмехнулся:

— Похоже, тебя это заводит.

— Я люблю не только кусаться, — ответила она с усмешкой.

— Ты опасная женщина, Джулия.

— Только не для тебя, Роберт.

Почувствовав прилив страсти, он привлек ее к себе и поцеловал. Она шутливо цапнула его зубами за язык и оттолкнула:

— Не сейчас. Давай доведем дело до конца.

Стигвуд оглянулся.

— А если они захотят остаться там?

— Придумаем, как выманить их оттуда, — сказала Джулия. — Объявим о находке. Нет! Лучше я притворюсь, что мне стало плохо. Я стреляю из лежачего положения не хуже, чем стоя.

— Ты мне нравишься и в лежачем, и в стоячем положении, — промурлыкал Стигвуд, гнусавя от избытка чувств. — Что я сказал смешного?

— Я не смеялась, Роберт. Но мне тоже показалось…

Джулия заглянула за угол, проверяя, нет ли там кого. Она нервно пожала плечами.

— Опять эти галлюцинации. Детский смех. Ты ведь тоже его слышал?

— Странно, что у всех одинаковые галлюцинации, — пробормотал Стигвуд. — Разве так бывает?

— Понятия не имею. Скажи, Роберт… А шум ты тоже слышишь? Который приближается?

Он насторожился. Из покинутого ими тоннеля действительно доносился нарастающий гул. Это походило на шум приближающегося поезда. По коридору пролетел неожиданно свежий ветерок.

— Морем запахло, — произнесла Джулия растерянно. — Почему?

— Шумит, как в подземке, — сказал Стигвуд, продолжая прислушиваться.

— Мне это не нравится, Роберт.

— Пойдем посмотрим?

— Может, лучше скажем остальным?

— Не надо, — решил Стигвуд. — Никогда не посвящай врага в то, что знаешь сам. Это кто-то из великих сказал. — Он подвигал губами. — Ты мне язык до крови прокусила. Хочешь вкус попробовать?

— Не до поцелуев, Роберт. Шумит уже где-то совсем близко.

— Пойдем!

Джулия взялась пальцами за протянутую леску и поспешила в обратный конец галереи. Стигвуд шагал за ней. Чем дальше они отдалялись от усыпальницы, тем громче становился шум, постепенно переходящий в рев. Волосы на голове Джулии развевались от встречного ветра.

— Стой! — Он схватил ее за руку. — Это море!

— Что ты сказал? — Она оглянулась.

— Море! — прокричал Стигвуд. — Ту насыпь, размытую водой, помнишь? Ее снесло к чертовой матери. Это наводнение.

Он был абсолютно прав. Джулия собиралась развернуться в прыжке, чтобы броситься обратно, когда прозвучало что-то похожее на взрыв. Пол под ногами англичан вздрогнул.

— Что это было? — крикнула Джулия.

Она уже совершенно не походила на ту самоуверенную, смелую и сильную женщину, какой предстала перед Стигвудом во время их первой встречи. Она была перепугана насмерть, взгляд ее напоминал взгляд затравленного зверька.

— Это там! — крикнул Стигвуд, указывая в ту сторону, откуда они пришли. — У них что-то взорвалось.

— Что?

— Черт его знает. Могла сработать какая-нибудь ловушка.

— Ловушка?

— Разве ты не слышала, что все пирамиды и гробницы были оснащены множеством коварных ловушек? Падающие камни, проваливающиеся под ногами плиты, разбрызгивающаяся отрава…

— Думаешь, эти трое погибли? — спросила Джулия.

Стигвуд не знал ответа на ее вопрос, да и не успел бы ответить. Коридор заполнился громким шипением. Из темноты выплеснулся кипящий водный поток и хлынул прямо на людей. Джулия выронила фонарь. Стигвуд почувствовал, как ступни, а потом и бедра обдало водой. Его мошонка сжалась от холода и ужаса.

Когда ему приходилось убивать людей, он размышлял о смерти и почему-то был уверен, что никогда не умрет по-настоящему, а все будет как бы понарошку, с бесплотным полетом над собственным телом, светом в конце тоннеля и последующим перерождением. Это не было религиозностью. Просто Стигвуду была невыносима сама мысль о том, что однажды для него все может закончиться так же, как для других, — решительно и бесповоротно. И вот, стоя в воде по грудь, он неожиданно осознал, что пришла его собственная смерть и что отменить ее или хотя бы немного отсрочить никак не получится.

Все происходило наяву. Взаправду. Настоящим был каменный коридор, настоящим был тусклый свет фонаря под водой, запах йода и соли, брызги, летящие в лицо, настоящим был ужас в глазах Джулии. Она была ниже ростом, и на поверхности плавало только ее белое перекошенное лицо.

Течение разлучило их на развилке: Джулию понесло вправо, а Стигвуда втолкнуло в коридор, ведущий к гробнице. Он уже не касался ногами пола и плыл на спине, захлебываясь и стараясь держать фонарь над потоком, чтобы не погас. Ему казалось важным не остаться в темноте. Он задрал голову и увидел над собой проем в разобранной кладке. Там брезжил свет, и Стигвуд решил, что его ждет спасение. Сейчас он изловчится и протиснется в дыру. Внутри находятся его товарищи, и вместе они что-нибудь придумают. Например, заткнут отверстие, чтобы воспрепятствовать проникновению воды.