Джон Макдональд - Расставание в голубом. Глаза с желтизной. Оранжевый для савана

Некто Мак вел машину, остановившуюся на мосту прямо над рыбным омутом. Некто Терри сбросил ее вниз. И ее новое появление, когда бармен, или буфетчик, о котором она говорила, очевидно, обманул ее доверие, должно было стать для этих ребят настоящим шоком. Я понимал, что нет ни малейшей логики в моей абсолютной уверенности в том, что Ванжи не выдала им меня как своего спасителя, как бы они ее ни пытали. Должно быть, наплела им какую-нибудь правдоподобную историю о своем спасении. Какой-то рыбак под мостом. А ее возвращение за деньгами должно было послужить доказательством, что она не выдала всю шайку. Удалось ли им сломать ее настолько, чтобы она назвала им место, где спрятала деньги? Я понял, почему так сильно сомневаюсь в этом. В своем полете с моста, зная, что это конец, она смогла подавить инстинктивный вопль, чтобы устроить Терри сладкую жизнь. Полагая, что вторая попытка наверняка окончится для нее летально и она уже ничего не купит на те деньги, что когда-то припрятала, Ванжи отправилась за ними.

Мои размышления насчет следующего шага носили двоякий характер. Возможность разыскать друга-буфетчика представлялась мне маловероятной. Вполне зрелый верзила Грифф с лопатообразной челюстью будет страшно раздражен, еще раз на меня наткнувшись. Но меня страшно заинтриговали те пять минут, что Ванжи провела на кухне. Это была маленькая кухонька, и не потребуется много времени на то, чтобы выяснить, там ли еще деньги или старательные поиски Гриффа завершились успехом.

Проникнуть в 7Б во второй раз будет значительно труднее, но я мог быть уверен в одном. Что имею дело отнюдь не с ранними пташками. Из гостиной во внутренний дворик вели выдвижные стеклянные двери на алюминиевых полозьях. Они просто созданы для того, чтобы открывать их железным ободом.

Было пять минут третьего. Я снял трубку и попросил разбудить меня без пятнадцати пять.

На этот раз я прикрыл наружную дверь. Задвижка на стеклянных дверях открывалась медленнее некуда, потом слабо звякнула, и они разъехались. Пройдя по темной квартире, я захлопнул за собой кухонную дверь, спустил венецианские алюминиевые жалюзи, зажег свет и приступил к работе. То, что Ванжи потребовалось некоторое время, чтобы достать деньги, означало, что она выбрала какое-то труднодосягаемое место, надо было что-то отсоединить или переставить. Плита исключается. Холодильник исключается. Некоторые из этих штуковин для домашней работы были разобраны, демонстрируя тем самым, что кто-то уже побывал здесь первым, но не было никакого способа узнать, был ли в какой-нибудь из них клад. Я остановился и нагнулся над хозяйственным столом возле мойки. Проверил отсоединяющую часть. На это не нужно и пяти секунд, и к тому же там, внутри, места было явно недостаточно.

Около раковины стояла табуретка на встроенных роликах, которые втягиваются вверх, если поставить на нее ногу, так что табуретка встанет твердо. Она служила для того, чтобы дотянуться до верхних полок одного из кухонных шкафчиков, повешенных слишком высоко, чтобы доставать до них с пола. Ничего, наводящего на след, ни на одной из них.

Я посмотрел на светильники, укрепленные на потолке. Один из них, тот, что над раковиной, в виде двух флюоресцирующих колец, прикреплялся к потолку вращающимся винтом в центре основания. Я пододвинул табуретку к раковине, выключил свет и открыл жалюзи. Быстро светлело, и вскоре сюда начнут проникать горизонтальные оранжевые лучи солнца, встающего над Атлантикой. Без особого оптимизма я вывернул винт. Основание светильника опустилось и повисло на проводах сантиметрах в тридцати от кухонного потолка, недалеко от пустотелого кирпича, вставленного туда для улучшения акустики. Из распределительной коробки свешивались провода. Основание было круглым, сантиметров тридцати в диаметре. Дальше виднелось неправильной формы отверстие, грубо пробитое в пустотелом кирпиче. Я дотянулся до него, просунул руку сбоку от распределительной коробки. Первая вытащенная оттуда пачка имела сантиметров пять в толщину и была перетянута двумя красными резинками. Верхней лежала пятидесятидолларовая купюра, внизу — двадцатка. Вторая была тоньше, с сотней с одной стороны и десяткой с другой. Самой толстой была третья, с двадцатками на обеих сторонах. Последняя оказалась средней, с десятью и пятидесятью долларами вверху и снизу. Я запихал их под рубашку и снова застегнулся. Потом вернул основание на место, снова ввернул винт, слез и откатил табуретку подальше. Ванжи сделала весьма хитроумный выбор. Место и на виду и необычно.

Я ушел тем же путем, что и пришел сюда, с приятным горбиком и радующей душу тяжестью под рубашкой и железным ободом в руках. Но только я прикоснулся к шпингалету на воротах, как сзади раздался хруст скачков по коричневой гальке, и не успел я увернуться, как что-то быстрое и твердое ударилось в правое ухо. Цель этого удара была вовсе не в том, чтобы я свалился замертво. Все получилось так, как и было задумано. Я прислонился спиной к воротам, перед глазами плыли белые и красные круги. Железный обод звякнул о гальку. Такого рода удар вызывает в горле приступ тошноты, то поднимающейся, то отступающей, возвращающейся несколько раз все слабее и слабее по мере того, как проясняется зрение.

В рассветных лучах я увидел, что в темных очках верзила смотрится куда приятнее. У него были маленькие и воспаленные, должно быть от вечного сидения весь день на пляже, глазки, а ресницы оказались бледными, редкими и ломкими. И взгляд как у слона — тяжелый и первобытно дикий. Он профессионально держался на некотором расстоянии и, держа наготове один из самых надежных и смертоносных пистолетов, тяжелый «люгер», наводил его мне то на грудь, то на живот. Я понял, как аккуратно он меня изловил. Прятался за кустами справа от ворот, абсолютно уверенный в том, что меня дождется, потому что это единственный путь отсюда. Он зацепил железный обод большим пальцем ноги и отбросил далеко в сторону.

— Вечно тебе, приятель, не тот ключ достается.

— А ты за этой квартирой неплохо присматриваешь.

— Еще бы, у меня японское сигнальное устройство, провод через стену прямо к своей кровати провел и включил на полную громкость. Девятивольтовых батареек на неделю хватает. Так что тебя мне было слышно громко и четко. Я ждал кого-нибудь. Не тебя. Кого-то, кого знаю получше. Теперь медленно повернись. Поворачивайся, поворачивайся кругом. Прекрасно. Руки на ворота. И держи их там. Шаг ко мне сделай. Еще чуть-чуть. Еще капельку. Замечательно.

Даже теперь он действовал осторожно. Тянулся издалека. Ощупывал меня, быстро перебирая пальцами. К счастью, он наткнулся на горбик под рубашкой быстрее, чем обнаружил небольшое уплотнение в правом кармане брюк. Но даже поспешный полицейский обыск не сразу обнаружил бы столь необычное оружие в столь невероятном месте.