Гарольд Роббинс - Чужак

— Сегодня? — спросил я.

— Ну да, — ответил он. — После ужина. Ты бы сходил домой поесть, а потом вернулся бы, и мы бы побоксировали.

— Вряд ли я смогу, — сказал я. — Я живу в приюте, и если я пойду туда на ужин, то не думаю, что мне удастся еще раз выйти.

Он на минуту задумался, потом лицо его просветлело.

— У меня есть идея! — воскликнул он. — Подожди-ка здесь.

Он побежал в глубь аптеки. Через стеклянную загородку я видел, как он разговаривал с отцом, указывая на меня. Отец ответил ему что-то. Мартин вышел из-за загородки и, подойдя ко мне, сказал:

— Я все уладил. Ты пойдешь ужинать к нам, а потом сможешь потренировать меня.

Сначала мне не хотелось к нему идти, но, в конце концов, я сдался.

В тот вечер его отца и матери не было. Нам — Мартину, Рут и мне — подала ужин прислуга, молодая женщина лет двадцати двух по имени Джулия. Она была родом из французской Канады и говорила с легким забавным акцентом. Она тоже поела с нами. Ужин был самый обычный, и мы быстро с ним расправились. Потом мы пошли в небольшую гостиную, где стоял радиоприемник, и немного послушали музыку. В третий раз в своей жизни я слушал радио. Это было очень забавно. Примерно через час Мартин предложил пойти в кабинет и заняться боксом. Я согласился. Рут осталась в гостиной, сославшись на то, что хочет немного почитать.

Кабинет представлял собой уютную комнату со множеством книг на полках вдоль стен, кушеткой и стульями. Мы составили стулья к стене и надели перчатки.

— Подними кулаки, — скомандовал я. — Работай левой. Правую руку держи здесь, возле подбородка. Смотри.

Я встал в стойку. Мартин сделал то же самое. Вытянув его левую руку немного вперед, а правый локоть прижав поближе к боку, я сказал:

— Все в порядке! Теперь можешь наносить удар.

— Я боюсь сделать тебе больно, — замялся он.

— Не беспокойся, — ответил я. — У тебя ничего не выйдет.

Он опустил левую руку и нанес удар правой. Я задержал удар и подошел немного ближе.

— Не, — сказал я. — Это не то. Ты оставляешь себя совсем открытым. Когда ты опускаешь левую руку, я могу подойти и вот так стукнуть тебя, видишь?

Я продемонстрировал возможный удар.

— Понял, — сказал Мартин.

Некоторое время он помнил мои указания, но потом опять все забыл. Я позволил ему нанести себе несколько ударов, но он и тут промазал. Я остановил схватку.

— Не забывай поднимать левую руку, — напомнил я ему.

Мы опять начали боксировать. И тут дверь открылась. Я обернулся через плечо. Вошла Рут. Я проводил ее взглядом и получил удар в плечо. Я машинально провел удар справа и попал Мартину в глаз. Он рухнул на пол.

Рут подбежала к нему, села на пол и, посмотрев на меня, выкрикнула:

— Ты, зверюга поганая! Найди себе напарника такого же роста!

Я был так огорошен, что не смог ничего сказать в свое оправдание.

— Он не виноват, Рут, — заступился за меня Мартин. — Я сам попросил его научить меня драться.

— Посмотри на свой глаз, — чуть не плача сказала Рут. — Он вот-вот станет разноцветным!

Она была права. Назавтра Мартину был обеспечен классный фингал. Наконец я заговорил:

— О, черт! Извини, Марти, я не хотел ударить тебя так сильно.

— Теперь уже ничего не поделаешь, — сказал он и рассмеялся.

Услышав шум, в комнату вошла Джулия.

— Нужно приложить мокрое полотенце, — посоветовала она, — а то глаз распухнет.

— Ладно, — Мартин снял перчатки. — Через некоторое время продолжим. — В дверях он повернулся и сказал: — Подожди меня здесь, я скоро приду.

Мартин и Рут вышли из комнаты, и вскоре я услышал шум льющейся в ванной воды.

Я продолжал сидеть в боксерских перчатках. Джулия подняла с полу перчатки Мартина.

— Можно померить? — спросила она.

— Валяй. Это не мои, — ответили.

Она надела перчатки и сказала:

— Какие несуразные.

— К ним нужно привыкнуть.

— Мой отец говорил, что мне следовало родиться мальчишкой, — продолжала Джулия. — Я всегда была сорви-голова.

Я не ответил.

— Покажи мне, как нужно боксировать, Фрэнки, — попросила она. — Понарошку, конечно, в общем виде.

— Ладно, — согласился я.

— Но смотри, не бей сильно. Я очень боюсь, что будет больно, особенно вот здесь.

Она коснулась груди. Я посмотрел на нее и, с трудом сдерживая волнение, сказал:

— Ладно, пару ударов и хватит.

Она комично вытянула руки и замахала кулаками. Ни одни удар не прошел. Она приблизилась ко мне и снова попыталась ударить. Мы сошлись в клинче. Она поймала мои руки локтями и зажала их. Я почувствовал ее тело. Поединок с ней действовал на меня. Меня охватило непривычное волнение.

— Ты такой сильный, — сказала Джулия, прижимаясь ко мне.

Я посмотрел на нее снизу вверх. Она была немного выше меня, с темными волосами, большим чувственным ртом и загадочными глазами. Мы замерли на мгновение и вдруг увидели, что в дверях стоит Рут и наблюдает за нами. Мы отпрянули друг от друга. Я вспыхнул.

— Она попросила меня показать, как нужно боксировать, — промямлил я, запинаясь.

Я чувствовал, как горят мои уши.

— Вылитый Джин Танни, — саркастически заметила она. — Мартин зовет тебя.

Я снял перчатки, отдал их Джулии и последовал за Рут в комнату Мартина. Он лежал на кровати с мокрым полотенцем на глазу.

— Извини, что так получилось, Фрэнки. Приходи завтра в аптеку, мы продолжим занятия.

— Хорошо, Марти, — сказал я. — Прости, что я тебя так ударил. До завтра.

Я повернулся и вышел. Рут проводила меня до двери.

— Спокойной ночи, Рут, — сказал я на прощанье.

— Спокойной ночи, — сказала она и стала закрывать дверь. И вдруг спросила: — Не смог бы ты мне оказать услугу?

— Конечно, — ответил я.

— Держись от моего брата подальше. Ты мерзкий оборванец. Ты только испортишь его, — сказала она безжалостно и захлопнула перед моим носом дверь.

Я медленно поплелся по коридору.

— Эй! — услышал я негромкий оклик и увидел Джулию, стоявшую у одной из дверей. Я обернулся на дверь, из которой только что вышел, не в силах понять, что Джулия делает в конце коридора.

— Иди сюда! — страстно прошептала она, сделав мне знак рукой. Я вошел за ней в дверь, которая, как оказалось, вела в кухню. Через кухню мы попали в небольшую комнату в дальнем конце дома.

— Это моя комната, — объяснила она и закрыла дверь. — Тихо!

«Ничего себе дела, — подумал я. — Она велит мне вести себя тихо! Черт меня подери!» Я был так взволнован, что не мог слова вымолвить — только смотрел на нее. Она выключила свет, подошла ко мне, обняла и поцеловала. Я почувствовал кончик ее языка, лихорадочно касавшийся моих губ, и крепкое объятие ее рук. Мои руки скользнули по ее телу, потом она упала на небольшую кровать.

— Ты такой сильный, — прошептала она. — Ты ведь не сделаешь мне больно? Прошу тебя, не делай мне больно. — И тут же: — Сделай мне больно, пожалуйста, сделай мне больно!..