Кэролайн Грэм - Пока смерть не разлучит нас

— Так вы банкрот, мистер Паттерсон? — спросил сержант Трой.

— Хуже. Я превысил свой кредит еще до того, как все произошло. Теперь я по уши в долгах. Добавьте отрицательный баланс.

— И что вам посоветовали в бюро? — спросил Барнаби.

— Судиться. Тем более что мне гарантирована бесплатная юридическая защита, а потому я не рискую потерять кучу денег на уплате судебных издержек. Правда, теперь, когда он мертв, не знаю, как все обернется.

— Есть какие-либо предположения, зачем ему вдруг понадобилась такая крупная сумма?

— Никаких.

— Когда вы видели его в последний раз?

— На слушаниях в суде магистратов.

— Но с тех пор прошли недели, — усомнился сержант Трой. — Конечно же, в таком маленьком местечке, как это…

— Не обязательно. Он нигде не бывал. Даже в пабе.

— А миссис Холлингсворт? Ее вы видели?

— О да, ее я видел. За день или два до того, как она сбежала.

Он сорвал ромашку и стал щекотать цветком собаку. Бесс перекатилась на спину и от счастья дрыгала лапами.

— Я шел навестить Сару Лоусон. Вы еще с ней не виделись?

Барнаби отрицательно повел головой.

— Так вот Симона звонила по телефону из будки напротив «Лавров».

— Вы, случайно, не слышали чего-то из разговора?

— Боюсь, что нет. Да и какое это имеет значение? Я хочу сказать… Ничего таинственного в ее уходе, по-моему, нет. Разве не так?

— Когда это было, мистер Паттерсон?

— Погодите-ка. — Припоминая, Грей прикрыл глаза. — Сара в тот день не преподавала, значит, это была не среда. В понедельник я весь день пробыл дома… Значит, во вторник.

— Миссис Холлингсворт уже не было в будке, когда вы уходили, сэр?

— Нет, хотя я очень недолго пробыл. Сара работала и не захотела прерываться. Могу добавить еще, — произнес Паттерсон едко, — поскольку вам об этом все равно скоро доложит кто-нибудь из деревенских хлопотунов, что у меня самые серьезные намерения относительно этой женщины. Но пока мы не очень-то далеко продвинулись. Правда, Бесс?

Услышав свое имя, собака пришла в неописуемый восторг. Она возбужденно вскочила и принялась озираться по сторонам, будто в ожидании волнующих приключений, потом попробовала положить голову на колени хозяина, но Грей отстранил ее, назвав глупой псиной.

— Значит, вы разведены, сэр? — уточнил старший инспектор.

А когда Грей помедлил с ответом, сержант Трой с понимающей ухмылкой (все мы тут мужчины) предположил, что Паттерсону чертовски повезло и все эти годы он двумя руками держался за свою удачу.

— Простите, не понял?

— Повезло, что остались холостяком.

— Вам не кажется, что это мое сугубо личное дело? — В голосе Грея слышалась некая мучительная интонация, как будто что-то вынуждало его говорить не всю правду.

— Насколько хорошо вы знали миссис Холлингсворт? — спросил Барнаби после паузы, в которую он сумел вложить мягкое недоумение по поводу того, что Паттерсон затруднился с ответом на вполне невинный вопрос.

— Можно сказать, вообще не знал. Мы с Аланом не общались вне работы. Честно говоря, она казалась мне глуповатой. Такая, знаете ли, финтифлюшка.

— Но хорошенькая?

— О да. Просто прелесть.

— Ее уход вас удивил?

— Он всех удивил. Теперь деревне долго будет о чем посудачить.

— Алан когда-нибудь говорил с вами о своей женитьбе?

— Нет. Я знал его первую жену. Был шафером у них на свадьбе и все такое. Может, он решил, что я приношу неудачу?

— Я и не знал, что это его второй брак, — встрепенулся инспектор на своем замшелом насесте.

— Не только у него. У нее тоже. Мириам, первая миссис Холлингсворт, потрясающая женщина. Умная, открытая, энергичная. Абсолютно ему не подходила. У Алана были свои представления о том, как надо обходиться с женой. Ветхозаветные. Подошли бы человеку вдвое старше. Посели жену в хорошеньком маленьком домике, одевай как куколку, обвешивай украшениями, снабжай дорогими безделушками — и она будет счастлива и благодарна тебе всю оставшуюся жизнь.

«А что не так? — удивился про себя Трой. — Найди я богатую нимфоманку, которая надарила бы мне дорогих игрушек, я бы тоже был счастлив вполне».

— Когда они встретились, Мириам только-только получила диплом врача и, естественно, хотела практиковать. Они из-за этого ссорились, и он уступил лишь после того, как Мириам пригрозила, что уйдет. Она начала работать, и стало еще хуже. Иногда Алан возвращался из офиса, а ее еще не было. Само собой, ей приходилось уезжать на вызовы.

Однажды ей позвонили в три ночи. Она собиралась выйти, но он устроил ей скандал, обвинил в том, что она ему изменяет. Хотя откуда бы у бедняжки взялись силы для романа? Он поехал за ней, вломился в дом и застал ее у постели умирающего пациента. Тут она не выдержала. На следующее же утро собрала вещи и уехала.

Через год они развелись. К тому времени Мириам уже работала в медицинском центре в Биркенхеде. И до сих пор там, насколько я знаю.

— Как думаете, она снова взяла девичью фамилию? — спросил Трой, торопливо записывающий все, слово в слово.

— Не удивлюсь, если так.

— И какая фамилия была у нее?

— Кентон.

— Похоже, на этот раз он сделал выбор более обдуманно, — предположил Барнаби.

— Вам следует понять одну вещь: Алан был дико не уверен в себе. Ему всегда казалось, что кто-то хочет его надуть. Именно поэтому он проводил в офисе все дни напролет. В этом не было необходимости. Положение фирмы вполне стабильно, насколько вообще возможна стабильность в наши дни. И именно поэтому он постоянно звонил с работы домой, чтобы убедиться, что Симона сидит на привязи.

— Выходит, первый опыт его ничему не научил? — спросил Трой, который с любопытством следил за Бесс. Снова улегшись на брюхо, она не отводила глаз от бамбуковых зарослей и принюхивалась, будто там передвигалось нечто маленькое и аппетитное.

— Одержимый навязчивой идеей не может учиться на опыте. Не больше, чем психически ненормальный способен владеть собой.

— Вы сказали, что это был второй брак и у нее тоже, — продолжал старший инспектор. — А о первом муже Симоны вам что-нибудь известно?

— Почти ничего. Алан сказал только, что брак был недолгим и что муж оказался плохим парнем.

— А как его звали?

— Извините, не в курсе.

Неважно. Это легко выяснить. Барнаби был вполне удовлетворен, разговор с Греем оказался очень плодотворным. Если бы еще не пекло так… Все липло к нему, и сам он прилип к стулу. Крупные капли пота стекали по лбу и заливали глаза.

Он неловко потянулся за платком, и тут же в траву к его ногам с глухим стуком упало яблоко. Колли прыгнула за ним, но Паттерсон прикрикнул на нее: «Оставь это, Бесс!» — поднялся и отбросил ногой подгнивший и облепленный осами плод.

Затянувшаяся пауза подвигла Паттерсона не садиться обратно, и он с надеждой спросил: