Карина Сенн - Скелеты в шкафу Розенбергов

Она кивнула головой.

– Начнём с них?

Ох, он специально это делал. Специально пытался подтолкнуть её на плохие вещи. Она снова кивнула головой, у него получилось.

Что взрослые люди хранят в своих маленьких тумбочках? Элизабет часто думала об этих вещах. В маминых ящиках она нашла маленькую записную книжку с несколькими номерами. К некоему доктору Шеррору она ходила на приём два раза в неделю. И этот доктор Шеррор выписывал ей много лекарств. В её тумбочке хранилась целая стопка кулинарных журналов, итальянская кухня, что было очень иронично, потому что она практически ничего не ела, из-за чего страшно похудела и была неузнаваема в последние недели. Большая, ещё запечатанная бутылка французского вина.

– Что это у тебя? – заинтересованно подполз к ней на коленях Джозеф.

– Она пьёт эту мерзость целыми днями, – Элизабет с отвращением передала тёмную бутылку Джозефу.

– 1805 года, – прочитал он, убирая её на место, прикрывая стопкой журналов. – Здесь так скучно. Говорят, что дом – это отражение своих хозяев.

– У нас красивый дом, – растянула Элизабет, открывая верхний ящик.

– Лишь комнаты, доступные для чужих глаз. А эта спальня, никогда не видевшая кого-то, кроме них, пустая. Она просто… холодная и неинтересная, – он с грустью обвёл её взглядом.

– Смотри какое… – из верхнего ящика Элизабет достала одно из маминых серебряных колец. Крупный камень играл на свету, отражая все оттенки голубого, переходящего в лёгкую сирень.

– Тебе нравится? – спросил Джозеф, заглядывая ей в глаза.

– Оно похоже на океан, – и перед её глазами величественные волны поднимались к звёздам. – Скажи, что тоже видишь это.

– Я вижу, поверь мне, – он положил кольцо на место, закрывая ящик. – А теперь нам пора уходить. Взгляни на часы.

Она неохотно подняла взгляд вверх.

– Ты посмотрел другую тумбу? А стол? – спохватилась она. – Джозеф, мы забыли стол!

– Пока ты возилась с одним ящиком, я успел осмотреть всю комнату и разложить всё по своим местам. Там лежат самые скучные вещи на свете.

– Тогда пойдём? – она медленно поднялась на ноги и последний раз взглянула на высокую книжную полку.

– Куда ты смотришь? – мальчик проследил за её взглядом. – Я уверен, что отец ни разу не притронулся к ним.

– Ты читал что-нибудь из этого? – её брат был слишком умён для своих лет, поэтому ей казалось, что он знал всё в этом мире.

– Кажется, нет…

Неужели были книги, которые он никогда не держал в руках?

– Какая тебе нравится больше всех?

– Та, что слева, – без задней мысли ответила девочка, но, увидев, как он тянется к полке, она трусливо подпрыгнула на месте. – Стой! Нельзя её брать, – завопила Лиза. – Отец узнает, что мы были здесь!

– Видишь пыль на корешках? Эти книги стоят нетронутыми дольше, чем ты живёшь. Когда мы дочитаем…

– Мы?

– Мы. Думаешь, я позволю тебе довольствоваться этим романом в лиловой обложке в одиночестве? – с ухмылкой спросил он, доставая книгу. – Держи, и если тебе будет спокойней, можем найти безопасное место для её хранения.

– Спасибо, – она встала на цыпочки и коснулась губами его холодной щеки.

Они медленными шагами вышли из спальни, закрывая за собой дверь, и направились в сторону кухни. Джозеф пообещал приготовить им что-нибудь на обед. Несмотря на свой юный возраст, он неплохо управлялся с кухонными принадлежностями, даже мог приготовить «английские сконы». Он хранил в себе много талантов. И он был человеком, который однажды мог решить сложную судьбу их громкой фамилии».

Майкл Ландергуд, его младший брат Хайден и пугливый мальчишка по имени Луис. На рукавах их чёрных пиджаков были вышиты маленькие логотипы в виде Белладонны, что значило их причастность к одной крупной местной фармацевтической компании, промышляющей незаконными веществами. Большое серое здание, похожее на бетонный блок, стояло на краю города в окружении тонких деревьев. Высокую серую фигуру Майкла было сложно не заметить даже среди таких же каменных лиц, как у него. Это был первый день за несколько лет, что она села за руль своей машины болотного цвета и могла отдать себе должное, ведь водила она так же хорошо, как и раньше. Чёрный Rolls-Royce Phantom ехал впереди неё, обгоняя медленные машины. И остановился он лишь около тёмного дома с большими витражными окнами. Запасные ключи от дверей он хранил в низкой вазе на крыльце.

На пороге дома поцелуем его встретила молодая горничная в белом фартуке и чёрном платье. А за ужином (на столе стояло лишь две тарелки – Майкла и Маргарет, именно так звали ту блондинку с радужным пипидастром в руках) они выпили по бокалу белого вина, затем их заигрывающий разговор прервал телефонный звонок.

– Хайден! – радостно воскликнул он. – Скажи, что может быть лучше Каберне Совиньон Screaming Eagle 1992-го? Подожди, я сам отвечу… – секундное молчание: – лишь запечённая курица Маргарет! – он повернул голову в сторону большой столовой, где горничная скучающе подпёрла голову рукой. – Спасибо за прекрасный ужин! – крикнул он, и девушка слегка улыбнулась, вставая из-за стола, дабы убрать пустые тарелки.

– Я надеялся, что ты придёшь, Хайден, – говорил Майкл, накручивая белый провод на палец. – Мне очень жаль, что наша последняя встреча вышла такой… несуразной и глупой. Я напугал Лу? – спросил он, покачивая головой. – Ох, мне так жаль. Но ты же понимаешь, что у нас не было другого выхода? Мы не могли убрать его самого, потому что за ним стоит этот подонок. Но…

Хайден перебил его, и лицо Майкла стало серым, как и его костюм.

– Да… – лишь отрывки. – Я хотел, но… – он нервно закусывал тонкую губу. – Прости, прости меня… Можно задать ещё один вопрос, прежде чем ты повесишь трубку? Может, вы придёте с Луисом на мой юбилей завтра? Вспомним детство, споём нашу песню, Луис наверняка никогда не слышал её раньше, да, братец? – бессмысленная попытка усмехнуться. – Маргарет испечёт тот шоколадный пирог, помнишь? Ты каждое Рождество умолял Санту, чтобы он оставил тебе под ёлкой его самый большой кусочек. Ну как? – волнительное ожидание и горький отказ. – Очень жаль. Но я буду ждать вас к семи, если вдруг твои планы отменяться. И я не убийца, Хайден. Я лишь хотел вернуть то, что принадлежало нашей семье, а всё, что произошло вчера, было ужасной случайностью, потому что после того, как ты ушёл, а ты никогда не отворачивался от меня, я хотел отпустить её… да, – с грустью ответил он на один из вопросов младшего брата. – Ещё увидимся, – долгие гудки. Он повесил телефонную трубку обратно.

В доме Майкла Ландергуда был настоящий склад старинных вещей. Например, он коллекционировал шпаги, а в его зале были даже рыцарские доспехи. Также он любил поэзию, и в некоторых книгах можно было найти вложенные белые листочки с набросками его стихов. Не такой холодный, как в первый раз. Над камином висели семейные фотографии, на одной из которых ещё совсем маленький Лу играл с мандариновой кожурой на руках Хайдена возле большой ёлки. На другой фотографии Майкл крепко держал руку уже своей жены в белом длинном платье. Такие юные, думающие, что впереди их ждёт вся жизнь, что их глаза никогда не потеряют этот яркий блеск! Они стояли под зелёной аркой в окружении гостей. Другая фотография была сделана в белых больничных стенах, где Майкл, сидя со своей возлюбленной, смотрел на её губы с той же страстью, как и при их первой встрече, пока по её рукам змейкой ползли инфузионные проводники. Его жену звали не Мари, её звали Глория, и она покинула этот мир почти тридцать лет назад, после чего безутешный Майкл Ландергуд искал утешения в работе и в семье своего брата Хайдена Ландергуда, который жил в небольшом деревянном доме за высокий белым забором. Был примерным семьянином, немного трусливым и впечатлительным, а также был любителем обвинять своего брата в любых неприятностях и недовольно фыркать после разговора с ним.