Тимур Штоль - Июль. Добро и Свет

Когда Настя поняла, что произошло, она закрыла лицо ладонями и засмеялась. Сначала тихо. Потом всё громче. Затем во весь голос. Она села на пол. Откинулась спиной на стену и хохотала, словно сумасшедшая. От смеха слезы текли из её глаз ручьями. Нежа и Иван замерли, глядя на женщину. А та хохотала и не могла остановиться. Нежа сначала напряглась пуще прежнего, затем затрясла головой и втянула её в плечи. Иван подскочил к Насте, схватил её за руки, стал трясти и успокаивать, бормоча какие-то слова. Та отмахнулась от него. Смеясь. Жестом подозвала дочь. Когда та подошла ближе, женщина подавила в себе смех. Усадила дочь на колени. Обняла, а потом не выдержала, прыснула и снова рассмеялась.

– Мама, мамочка, что с тобой? – снова насторожилась Нежа.

Но получив порцию объятий, тоже захихикала. Иван выдохнул. Сидя на пятках, он напряжённо улыбался. Смотрел на мать и дочь, которые обнимались, успокаивались ненадолго, потом снова заходились в смехе. Постепенно обе притихли. Настя, прижавшись спиной к стене, закрыла глаза и уснула. Уснула и Нежа в материнских объятиях.

Иван встал и прошёл в кабинет своего босса, в котором они часто проводили ночи за стаканчиком виски и разговорами.

Самсон сам был крупным человеком и любил всё большое. Большие автомобили, значительные суммы денег, весомые слова, широкие жесты. Мебель он тоже любил массивную. В середине кабинета стоял громоздкий стол на широких ножках в виде львиных лап. Тяжёлые кресла с закруглёнными подлокотниками для посетителей. Увесистые подсвечники на каминной полке. В углу, словно глыба, стоял объёмный сейф тёмно-зелёного цвета, такого же как сукно на столе и кожа на креслах.

Именно к сейфу были прикованы глаза Ивана, когда он закрыл за собой дверь. Он стремительно подошёл к несгораемому сооружению и заученными движениями стал вращать лимб замка. После набора знакомой комбинации он попытался повернуть массивную ручку, но сейф не ответил гулкой взаимностью засова.

Слегка смутившись, мужчина повторил действия, но они привели к прежнему результату. Иван задумался. Потёр виски, словно пытаясь разбудить память. Потом в непонимании повращал ладонями, будто разговаривал сам с собой. Медленно пятясь назад, столкнулся с креслом. Потрогал его рукой. Присел. Посмотрел по сторонам. Определил, что сидит в кресле Самсона. Резко поднялся. Задумчиво обошёл стол и завалился в кресло для гостей, что стояло с другой стороны.

Уставившись на сейф, Иван стал большим и указательным пальцем ритмично зажимать ноздри и раздувать щёки. Такая его привычка всегда веселила Самсона и всё близкое окружение. «Ваня решает проблемы вселенского масштаба» – говорил босс в таких случаях и прикладывал указательный палец к губам, призывая окружающих создать тишину. Тишины в таких случаях не получалось, потому что присутствующие дружно заходились смехом.

– Что-то не так? – раздался голос Насти за его спиной.

Иван медленно повернул голову.

– Ты давно здесь? – спросил он, глядя на жену своего бывшего партнера, в глазах которой читалось подозрение.

– Достаточно, чтобы увидеть то, как ты пытаешься залезть в сейф моего мужа.

– Угу, – понимающе кивнул Иван.

На полминуты в комнате повисло молчание. Ритмичный пульс часов стал единственным звуком, который становился всё ярче и отчётливей.

– В сейфе твоего мужа все документы на компанию. Устав. Если ты помнишь, у нас общество с ограниченной ответственностью, а наша деятельность – оказание консультативных услуг. Я являюсь одним из соучредителей, и у меня есть код доступа к сейфу. Точнее, он всегда был. Это наше общее с Самсоном решение. Теперь я сейф открыть не могу. Я всегда пользовался комбинацией, и она работала.

Иван вопросительно смотрел на женщину. Та стояла не шевелясь.

– Теперь, видимо, не работает, – медленно произнесла она.

– Почему? – спросил Иван шёпотом.

– Не знаю, – тоже шёпотом ответила Настя. – У меня не было доступа. С этим я помочь не смогу. А зачем тебе?

– Как зачем? – в недоумении тихо спросил Иван. – Там документы о наименовании, о составе и компетенции, о порядке перехода долей и ещё куча всего.

Не отрывая от него глаз, Настя подошла к столу. Приподнялась на цыпочках и присела на его край.

– Тебя ведь больше интересует информация о порядке перехода долей, а не вся остальная куча, правда? – продолжала медленно и разборчиво шептать Настя.

Иван сделал вид, что не понял сути вопроса.

– И это тоже. Безусловно.

Он осмотрелся, как будто что-то искал в комнате.

– Ты же понимаешь, Самсон обладал большинством голосов. Он мог провести собрание соучредителей единолично, внеся в протокол неявку остальных, то есть и меня, по каким-либо причинам. И большинством же голосов внести изменения. Формально поставив меня и других в известность. Меня это не беспокоило прежде. Я всегда ему доверял. Но теперь его нет.

– Угу, – понимающе кивнула Настя. – Ты испугался после нашего с тобой разговора в машине. Правда? Думаешь, что теперь Измаил получит его долю. А тебя вообще могут оставить не при делах. Так?

Иван тоже смотрел на Настю. Прямо. Не отводя глаз. Словно пытался понять, враг она теперь ему или союзник.

– Так, – медленно кивнул он в ответ, наблюдая за реакцией женщины.

Она наклонилась к нему. Кончиком носа, почти касаясь его лица.

– Я не знаю код от сейфа, – прошептала Настя. – А теперь, пожалуйста, иди домой. Оставь нас с дочерью. Мне нужно подумать над тем, что ты рассказал. Хорошо?

Иван слегка отстранился, чтобы сфокусироваться на её взгляде.

– Хорошо, – ответил он. – Я зайду завтра.

– Предварительно позвони.

Он кивнул. Встал с кресла. И твёрдым шагом прошёл к двери. Настя выпрямилась, сидя на столе. Она провожала его взглядом, а потом долго смотрела на тяжёлую дверь в кабинет, пока не услышала, как захлопнулась дверь в квартиру.

Потом подошла к сейфу и набрала комбинацию. Повернула ручку. Дверь открылась бесшумно. Она достала ноутбук с верхней полки. Установила его на стол. Подключилась к сети и нажала на кнопку. Пока загружалась операционная система, женщина открыла в сейфе небольшой отсек и достала оттуда толстую записную книжку.

Самсон всегда записывал всю важную информацию от руки на бумажные носители. Он не доверял технике. Считал, что её всегда можно взломать. Записи на бумаге тоже могли сгореть или их мог пожрать всесильный измельчитель типа шредера. Но, то ли недоверие к окружению, то ли вера в собственную правоту стойко поддерживали убеждение Самсона.

Записи были лаконичны. Инициалы. Цифры. Отдельные слова. Вечерами, лёжа в постели, Самсон часто рассказывал Насте о том, что означают те или иные символы в его записях. Он просил запомнить и повторить. Иногда раздражался, когда его супруга забывала какие-то важные вещи. Требовал учить наизусть. Никогда не записывать. Только заучивать на слух. Он предупреждал, что их бизнес далеко не такой, каким выглядит со стороны. И если что-то произойдёт с ним, с Самсоном, Насте нужно будет многое узнать самостоятельно из его записной книжки. А рассказывать всю суть при жизни он не хотел. Говорил, что не время.