Александр Карповецкий - Участковый. Ментовские байки. Повести и рассказы. Книга первая

– Осталось проверить вторую, малую комнату. Она справа. А затем быстро с ними разберёмся. – Тем не менее он с тревогой вслушивается в орущую на всю «ивановскую» комнату. – Ладно, я пошёл… – Наставник бесшумно толкает от себя дверь правой комнаты, исчезая за ней. Целых несколько минут, показавшихся бесконечными, дядь Юра отсутствует, проверяя помещение.

Решаюсь, бросив «боевой» пост, заглянуть в эту тихую комнату, но из неё показывается голова и плечо, наконец, капитан плотно закрывает за собой дверь.

– А сейчас, Сеня… на-ка, возьми мою папку. План прежний. Стоишь у двери с поднятой дубинкой. Кто делает попытку покинуть «окоп», того бьёшь, как врага, можешь наотмашь, чья рожа не понравится, только не по голове.

– Да знаю!..

– Пошли! – Скомандовал старший участковый, и мы, словно два бойца, стремительно ворвались в «окоп» противника, к пьяной вдрызг компании, где было всего пять человек.

Закрываю за собой филенчатую дверь, состоящую из двух половинок, где о стёклах забыто давно, и принимаю боевую позу: поднимаю над головой устрашающую резиновую палку.

– Всем сидеть на своих местах! Кто дёрнется с места, тому сделаю очень, очень больно! – Рявкнул капитан, стоя посередине комнаты, приподняв над собой грозное оружие, как боевую гранату, из которой вынул чеку.

Возможно, это было излишество торжества. Всего-то трое пьяных мужчин и две женщины, сидящие мирно за столом, хотя и с громким базаром. При возникновении перед ними двух фигур в милицейской форме они тут же осеклись. Показалось, правда, что не чрезвычайно удивились, что им опять могут помешать. Осоловело и безмолвно алконавты взирали на пришельцев из далекого тверезого мира. Несколько рук, однако, тут же затушили окурки в тарелке с горкой совсем коротких сплющенных бычков.

На столе среди того, что оставалось от закусок и среди пустых бутылок стояла недопитая на три пальца бутылка водки.

Носком ботинка старший участковый задевает по пустой бутылке, лежащей на полу, она катится по грязному линолеуму, ударяется о плинтус и отскакивает от него, произведя много шума.

– Зачем пинаешь бутылку, дядь Юра? Ты не у себя дома!

– Это я нечаянно, не видите, что ли?!

– Ну, так извинись, хотя бы!

– Ага, щас, разбежался. А по загривку вот этим не хочешь?..

– Мы сидим, мирно разговариваем, никого не трогаем. Чё те от нас надо? – Грубо и развязно мычит одна из женщин, видать, хозяйка квартиры.

Капитан не собирается сдавать занятых позиций даже в отношении её, он суёт резиновую палу ей в шею и приподнимает подбородок.

– Объясняю, гражданка Полева. Я тут не для того, чтобы за соседей извиняться, а что они обратились в органы власти с письменным заявлением. Полищук, покажи им!.. – От неожиданности я открываю папку и вынимаю первый попавшийся листок.

– Вот!

Палка капитана уткнулась в бумагу.

– В нём они указали, что вы – грубые нарушители общественного прядка: мало того, что распиваете спиртные напитки, так ведь орёте же, мешаете отдыху трудящихся, которым утром на работу. А посему я сейчас составлю на каждого из вас административный протокольчик, да-да! Мужиков ваших, мадам, отправлю отдохнуть в «обезьянник». Ты, Зин, останешься дома, а твоя подружка Ритка-маргаритка уберётся, как водится, восвояси.

Та, которую звали Ритка, фыркнула и повела плечом. Сидящий между нею и хозяйкой лет сорока мужик в грязной мятой рубашке с короткими рукавами, весь с блатными татуировками, приподнимается на стуле и заплетающимся языком высказывается в защиту законных прав и свобод граждан:

– Мне по освобождению досрочно вообще полагается отдых! Я имею право пожаловаться прокурору. И мы отсюда никуда не пойдём. А ты, дядь Юра, шёл бы, как и раньше, своей дорогой!

– Ах, ты!.. Да когда ж я шёл своей дорогой?!

Тут участковый наносит резиновой палкой вдоль спины правозащитника два резких удара:

– На тебе, а ещё вот – на! – Мужик опять рухнул вниз. – И вот так сидеть, и не рыпаться, я сказал! Разве тебе, Мордвинов, я дал последнее слово?

– Ну, ты чисто деспот, дядь Юра!

– А – ай!..

Ещё один защитник доброты и порядка, желавший не пасть лицом, корчась от боли, медленно опустился туда, где сидел.

– Вот так-то! Здесь я ваш и судья, и прокурор!

– Да поняли мы уже. Шли бы вы и правда, дядь Юра! Надоели, право! – сказала развязно Ритка.

– Слишком прыткие! Вот составлю пять протоколов и разбежимся.

– Ну, так и начинай с меня. И впрямь, пойду-ка я домой.

– Так-то лучше, Реброва. У тебя и своя хата есть, там и допьёшь сегодня. Что тебе у Полевых, мёдом намазано?

– Ты, начальник, знай, составляй бумагу, я подпишу. Не начальник цеха нотацию читать, за каким станком мне стоять и с кем спать.

– Полищук, подай-ка мне папку. Кстати, познакомьтесь со своим новым участковым, не человек, а зверь, – представляет меня он всей хмельной честной компании.

– А что «Анискин»? – Интересуется мужик в густой щетине и с взлохмаченными волосами, забывшими о расчёске.

– Это тайна… Полищук, иди, опрашивай соседей. В первую очередь, отыщи того, кто позвонил в милицию. Пусть напишет заявление на имя начальника милиции.

– Ага, отыщи и адресок его нам дай, – сказала хозяйка.

– Ну-ну, не шути такими вещами, а если с ним что случиться не по вашей вине, так на вас и повесят.

– Ладно, начальник, поняла. Не тронем мы никого.

– Знаю, что не тронете, кому ж охота сидеть. Вот Мордвинов подтвердит.

– А я чё?.. я как откинулся, так ничё. По досрочке, за хорошее поведение.

– Вот и научи тут всех, чтобы соседей не возмущали. Вся власть в руках народа. А дом ваш пролетарский, уважать надо!

– Ой, насмешил! Половина пролетариата к нам ходит!..

– Жена, помолчи!

– А я чё?.. я тоже ничё!

Часа за полтора управляюсь со своим первым заданием. Нахожу звонившего, он пишет заявление; опрашиваю соседей по лестничной площадке и жильцов этажами выше и ниже; знакомлюсь с жителями своей земли, представляясь участковым инспектором. Затем возвращаюсь, отдаю заявление и собранные материалы. Ребровой уже не было, Зину решили оставить дома, а остальные готовы были испить до дна выпавшую им участь. Был вызван по рации «воронок», минут через десять старшина Цалко и водитель Неверов помогли сопроводить троих пьяных в дым граждан к машине, чтобы мирно доставить в «обезьянник».

Старший участковый передаёт материалы административных правонарушений старшине, как старшему наряда.

– Отдашь, Витя, бумаги дежурному Шилову. Всего три материала по мелкому хулиганству, ну, на Полева, Мордвинова и Карасёва. И ещё два – на женщин – по сто шестьдесят второй. И, будем считать, сегодня с Полищуком свой план борьбы за культуру и быт в сорок восьмом доме мы выполнили. И вам – спасибо за помощь.